Инженерный Парадокс 6

— Понимаю, — понимающе кивнул генерал. — И что же вас привело ко мне, есаул Мехов?

— Служба Империи, конечно! — честно соврал я.

— Это отлично, но вы… Впрочем, внимательно вас слушаю.

— Лучше взгляните на это, господин генерал, — протянул я патент и список.

— Это… заслуживает уважения, — пролил он слезу, прочитав бумаги.

Правда, в эмоциях до слёз ему было далеко — актёрствовал, как понятно. Но, всё же, некоторые положительные чувства испытывал. Естественно — не до «слёз».

— Но всё же, капитан Мехов, что вас привело в Военную Канцелярию? Патент у вас открытый, вы в своём праве.

— Две вещи, господин генерал. Первая: доставить документы в Канцелярию лично. Это правильно, как мне видится!

— А второе? — заинтересовался генерал.

— Несколько увеличить патентный список. В плане техники и людей.

На последнем генерал буквально стал потирать руки, смотря на меня, как на друга Империи и Канцелярии. Дело тут вот в чём: именно получить патент на создание отряда с тяжёлой техникой — непросто, обычно требуется много усилий, прошения… Но у меня он уже был. А дальше в дело вступал тот момент, что патент выдавался на «призываемые в случае нужды войска».

То есть, по сути, я предлагал увеличить военную силу призываемых войск, что с учётом определённой репутации у военных — было именно «подарком». Не удивлюсь, если генерал в докладах припишет «расширение патента» себе, получив какие-то бонусы… Впрочем мне, в общем-то, всё равно.

— Это вполне осуществимо для вас, капитан! — торжественно заявил генерал. — Насколько желаете расширить патент?

— Имена и техника уже есть. И уже вписаны, — протянул я бумаги. — Правда…

— Что такое?

— Жандармерия имеет претензии к этим людям.

— Да?

— Она и ко мне имеет! — возмущённо заявил я. — Извольте полюбоваться! — положил я ещё одну бумагу.

— Ну-у-у… просто долбанулись, жандармские морды, — по-простецки почесал затылок генерал, смотря в бумаги. — А вы?

— Я-то понятно: пока нет предписания терминала по этим смехотворным обвинениям — плюю на них. А если какой-нибудь жандарм забудется… — не договорил я, кровожадно ухмыльнувшись.

— Так и надо! — горячо заявил генерал. — И у нас, у воинов, — приосанился он, — недолюбливают это крапивное семя!

Как будто я не знаю, мысленно хмыкнул я. И от дядьки, и из книг, и на опыте. Вообще, как мне кажется, неприязнь между жандармами и армией — этакая внутренняя политика Империи, следующая в этом принципу «разделяй и властвуй». Военные уравновешиваются правами жандармов, жандармы — силой военных, а неприязнь препятствует возможности лоббировать интересы или сплести совместный заговор.

— Кроме того, Мехов, хочу вам сообщить — вступившие в ваш отряд самим фактом этого вступления очищаются перед всеми обвинениями, настоящими или мнимыми! Как готовые жертвовать кровью и жизнью ради Империи!

Что я также знал. И расширил список именно поэтому: Гаражные в полном составе станут чисты перед Законом Империи. А навесить новые обвинения… да просто не выйдет в обозримой перспективе. Точнее, будет уже поздно, уже через несколько часов. Причём несколько часов — в худшем из возможных случае.

— Раз с этим разобрались, то я вношу ваш вольный отряд в военный реестр, капитан Мехов? — поуутвердительно уточнил генерал.

— Само собой! — изобразил энтузиазм я.

И буквально через пару минут стучания по клавишам в Империи появился новый «вольный отряд». Ну а в мирное время и вне призыва — просто военное наёмное объединение, с правом занятия коммерческой деятельностью — на последнее генерал только понимающе хмыкнул.

— Ну вот и всё. Не откажитесь ли выпить с нами стаканчик коньячку, капитан? Я хотел бы позвать пару сослуживцев: нам чертовски интересно было бы послушать про Сахалин и ваши подвиги там.

— Да какие подвиги, генерал, — проявил я подобающую скромность.

— Ваши! И награды в этом смысле говорят громче вас — они были! — подмигнул генерал.

А я… ну скажем так, потратить некоторое время — не помешает. Более того, то, что я делал — было практически автоматическим. Но всегда есть вероятность каких-то неприятностей. А благожелательно настроенный ко мне и нетерпеливо — на будущие блага генерал вполне может помочь с этой вероятностью.

Так что я ответил согласием, правда, отказавшись от выпивки, сославшись на проблемы со здоровьем. Вызвал сочувственные кивки у генерала и парочки его коллег…

И получил немало свободного времени. Просто эти господа не столько желали «послушать рассказы», на которые у меня ушло не больше пяти минут. Сколько выпить, ну и похвастаться, что они «покруче жгли», в своё время.

В «их время» — верю. В «покруче жгли» — ни черта. Но благожелательно настроенные военные не лишние. А их «токование» позволило мне воспользоваться мобильником, направив несколько прошений. И даже получить положительный ответ, переписаться с Федей.

Ну и подняться, вклинившись в паузу между очередным рассказом.

— Благодарю вас, господа! Вы оказали своей компанией удивительную честь! Но вынужден откланяться — дела не ждут.

— Отряд, понятно, капитан, — кивнул бригадный генерал.

Бросил взгляд на монитор, нахмурился.

— Погодите, Мехов. У меня что-то…

— А что такое?

— Ваш отряд не числится в списках Военной Канцелярии! А я только что, своими руками, внёс его…

— Так бумаги есть, Всеслав, — успокаивающе ответил ему коллега. — А со списками — сбой, поправят.

— Скорее всего, так, — согласился он. — Удачи, капитан! Служите с честью! — попрощался он.

— И вам удачи, и вам, господа. Прощайте.

И, громыхая тростью, вышел из кабинета. После не скрываясь улыбнулся: дело, несмотря на всяких сволочей, говнюков и уродов, было сделано. Причём… настолько изворотливо, что можно сказать «через задницу».

Итак, все Гаражные — «преступники». И решить это «в общем порядке» — невозможно. Кроме того, кто-то, скорее всего — охреневшие корпораты из Нижнего, «подмазли» массу чиновников. Просто вариантов некоего «одного недоброжелателя» — никаких. Слишком массированное и единодушное противостояние массы чинуш.