Инженерный парадокс 7
Шрифт:
— Тогда… Ты как к живописи относишься?
— Вроде — не отношусь. Но иногда бывают симпатичные картинки, — отдал я должное всяким там художникам.
— Тогда пойдём в галерею! — решительно поднялась она.
Направились мы в эту галерею… И я не пожалел. Хотя не увидел почти ничего, чтобы заслуживало названия «живопись». Нас занесло в галерею всякого абстракционизма и прочей подобной фигни. Причём последствия взрыва осколочной гранаты, брошенной в коробку с красками, оказывается «несли глубокий смысл». Я даже уточнил у служителя про этот смысл: ну, в плане наглядная иллюстрация последствий
Газодинамика и гидродинамика — в этом и вправду есть смысл, хотя глубины я не очень понимал. Ну и смысл этот довольно специфический, а галерея в таком случае носила узко профессиональную направленность… Но нет! Оказалось, что три разноцветные кляксы, названные неведомым подрывником «Ревность», символизировали всякие глубинные нутряные переживания… Брызги там отражали тонкость душевных метаний, тонкость передачи чувств…
В общем хрень какая-то, безблагодатная при том. Самое смешное, гундящий служитель сам не особо верил в свой рассказ, судя по эмофону считая именно мазнёй.
Но, при всём при этом, мы с Глорией… прекрасно провели время. Во-первых, помимо всякой неудобоваримой мазни был и сюрреализм. А картины, выполненные в этом стиле, несмотря на свою сюрреалистичность, были интересны псионикам, да и просто неглупым людям. Там «скрытый смысл» действительно был, причём в несколько смысловых слоёв, построенный на архетипах и символах.
Интересно, в общем. хотя подобных работ было не так много.
Ну и ещё мы с глорией просто развлекались, разглядывая большинство «картин». С чопорным и внимательным видом мы негромко обсуждали, что привело к возникновению данного «шедевра». Взрыв, споткнувшийся автор, землетрясение или что-то подобное. А также природа воздействия, которая уверила автора в глубоком символическом смысле его мазни.
В смысле по голове его били, злоупотребление алкоголем или более затейливыми веществами? Ну и как он такой красивый столь успешно скрывается от медиков и принудительного лечения, творя свои шедевры — тоже достойная для обсуждения тема.
Потом полюбовались Дворцовой площадью с фонтанами, а я — ещё и на звёзды. Люблю на них смотреть, совершенно непонятно с чего, но вот возможность этим заняться выдаётся редко, хоть телескоп у Рукожопа выпрашивай…
Потом добрались до Гаража, ну и свидание закончилось, вполне так, как и должно заканчиваться свидание.
А вот сейчас, помимо того, что я отдувался от вездесущих волос своей… супруги, я ещё и обдумывал наши взаимоотношения. Что как-то незаметно для меня она довольно близко пробралась в мою жизнь. Несколько изменила приоритеты, да и вообще: пробралась в душу, как говорят.
Сказать, что это страшно… Пожалуй — не скажу. Да и времени на себя Глория требует не чрезмерно много — тут уже, скорее, я сам без её требований его выделяю, хм-м-м…
Такими темпами надо будет на космолёте дублировать систему управления. И как-то выбивать ещё одно бессмертие из ушастых валаров…
Впрочем, посмотрим как и что будет. Выбрался аккуратно из кровати, собрался и оделся, поставил в ежедневнике плюс в графе «супружеские обязанности» и направился заниматься делами. Они, как не удивительно, сами собой не решались.
Квартиры расположения Его Августейшего Величества Первой Бригады Механизированной Гвардии, штабное крыло, Верхний город, Новгород
— Игнатьич, честь имею, — прищёлкнул каблуками посетитель, заходя в кабинет Трофимова.
— Знал бы ты Ваня, как забавно звучит твоё приветствие, — хмыкнул генерал, на что посетитель — мужчина лет сорока криво улыбнулся, разводя руками. — И, кроме того, мне тут пришли сведенья, что Его Высочество обратился с поручением к твоему Шестому Механизированному, в обход меня.
— Так и есть, Игнатьич. И поэтому я к тебе пришёл — чёрт знает, что делать.
— То есть не ты имеешь…
— А меня, — вздохнул посетитель. — Секретность… да похер на неё! У меня приказ цесаревича быть готовым, через неделю. Куда я тебе прямо не скажу — тут уж сам понимаешь. Но направление у нас должно было быть на шестой материк.
— Это можно по твоим запросам понять, — хмыкнул Трофимов. — Ну, не сказать, чтобы приятно — морозы там те ещё, да и… Но служба у нас такая, Вань…
— Игнатьич! — чуть ли не с надрывом выдал полковник. — Сахара! Вчера узнал!!!
— Не понял… — нахмурился Трофимов. — То есть, Его Высочество поменял прямой приказ? И время на переоборудование не дал?
— Приказ устный, Игнатьич, — кисло протянул Иван. — Пробовал просить отсрочку — получил лекцию, как у комиссара Благочиния! А времени — шесть дней, считай. И интенданты ни черта не дадут!
— Мало того, что ни хрена не дадут, так ещё письменного приказа нет… Но тут ладно: я подсобить могу. Но техники не успеют ни беса, — мрачно сообщил Трофимов, раздумывая.
— То-то и оно. У нас с арктическим обвесом в пустыне заклинит всё. А если снимать — так ещё хуже!
— Доспехи от песка за полдня намертво заклинит. Будет не полк гвардии, а могильник доспехов. Понял твою проблему, Вань. Но от меня-то ты что хочешь? — прищурился Трофимов.
— Да шут его знает, Игнатьич… Думал, может посоветуешь что-то, или свяжешься с кем при дворе…
— Если я с дворцовыми свяжусь, то как бы хуже не было, не только тебе, но и всей бригаде. Невзлюбили меня шаркуны, да и не удивлюсь, если Его Высочество не просто так приказ направил, да отсрочки не даёт.
— Ясно, — помрачнел Иван. — Тогда так, Игнатьич — губить бойцов я не буду. И цесаревича — раз уж зовёт Его Высочество, то не ради плезиру, а полка-то и не будет. Так что только один выход вижу: мою отставку примешь?
— Ну ты даёшь, Вань, — присвистнул Трофимов. — Нет. Не приму. Но чем помочь — кажется знаю. Есть механик, который сможет помочь, наверняка. Машины в порядке будут к сроку. Только не служивый он, так что нам с тобой подумать надо, как рассчитываться будем.
От дел меня оторвал звонок от Трофимова. Не сказать, чтобы я сильно обрадовался, но и что сильно расстроился — тоже не скажешь. Так что я ответил на приветствие честно:
— Умеренно рад слышать вас, Тимофей Игнатьевич. Вы по делу?
— Да. Ты прости старика, что постоянно…
— Прощаю генерала Империи, что у него ни черта нет времени, — хмыкнул я. — У меня его тоже немного, Тимофей Игнатьевич. И что у вас за дело?
— Нужно сменить обвес, воздуховоды, прокладки и настройки у полка механизированных доспехов, Марк. Подготовить их к боевым действиям в пустыне. Времени — шесть дней.