Инженеры
Шрифт:
— Вы действительно подпишете с нами договор на эту работу? — наперебой спрашивали они Сергея. — Вы знаете, наш славный институт переживает трудные времена. В советское время мы были востребованы, загружены работой по горло, а теперь мы оказались отрезаны от России и стали никому не нужны. Старейшие, опытнейшие специалисты уходят, кто-то уехал в Европу, кто-то — в Россию. Зарплаты у нас нищенские, держится пока только наш отдел, и лишь потому, что мы получили большую работу в России — глубоководные основания для бурения нефтяных скважин в северных морях. Но она, эта работа, уже заканчивается.
Кто из металлистов не знал звучавшего, как заклинание, названия Институт Патона? В этом институте,
* * *
У каждого из нас бывает звездный час. Невесть откуда прилетевшая фраза с пошлой рифмой надоедливо жужжала в голове у Сергея. Это был, действительно, его звездный час. Оказаться в нужное время в нужном месте. Вся предыдущая работа, заводы и стройки, когда приходилось рисковать, принимать опасные, но необходимые решения, привела Сергея к самому главному экзамену в жизни, когда из всего предыдущего опыта понадобится лишь одно: понимание, что весь предыдущий твой опыт, предыдущие твои умения никуда не годятся и нужно искать новые пути. А звездный час — это когда точно по мановению волшебной палочки открываются эти новые пути и находятся необходимо нужные люди. Нет, Сергей не переоценивал себя. Он просто приходил к Петелину и говорил, что нужно сделать. Волшебная палочка была у него, у Петелина. Ничем другим нельзя объяснить появление на заводе инженеров из института Патона.
Эти ребята из Киева знали, как сделать невозможное, и умели это делать. А для этого требовалось полностью перевернуть технологию, за многие годы устоявшуюся на заводе:
— в разы ужесточить точность резки труб, отклонение — не более одного миллиметра. На заводе в углу цеха пылился станок для фасонной резки труб, современный, автоматический, с программным управлением, только на нем уже давно за ненадобностью не работали — не было нужды, да и программ для такой фасонной резки не было. Но нашелся умелец. Вместе с заводским программистом они за две недели научились. Правда, извели на пробах несколько тонн труб. Трубы для стадиона уже начали поступать на склад завода, и Сергей восхищался этими трубами. Многотонные, идеально точные, диаметром 1400 миллиметров и толщиной до сорока миллиметров, из высокопрочной стали.
Трубы впервые в России были освоены и прокатаны специально для стадиона в Казани;
— при сборке узлов обеспечить зазоры под сварку от трех до пяти миллиметров. Феноменальная точность, с которой еще никогда не работали рабочие-сборщики;
— после сборки корни швов надлежало заплавить ручной сваркой электродами… которые производились не где-нибудь, а в Японии. И только в Японии. Никто в мире, кроме хитроумных японцев, не умел делать такие электроды. И, конечно, они стоили бешеных денег;
— после ручной сварки швы варились полуавтоматами, но режимы сварки, порядок наложения промежуточных швов, — это была целая наука, и этой науке нужно было заново учить рабочих завода.
Патоновцы подтвердили, что, действительно, не все швы можно выполнить с полным проваром, вместе с Сергеем они дотошно определили эти швы. И это нужно было теперь внести в специальные технические условия.
У Сергея появился единомышленник. Главный сварщик завода Кузьмин был предан своему делу — электросварке —
как главному делу в жизни. И как искусству. Потому что электросварка — это действительно искусство.Небольшого роста, коренастый и быстрый в движениях, Кузьмин не сидел в своем кабинете, предоставляя вести всю бумажную отчетность единственному своему работнику Татьяне. Кузьмин знал каждого сварщика как своего хорошего друга — его семейные проблемы, его возможности. Он сразу отобрал десяток сварщиков, которым можно доверить сварку труб для стадиона в Казани.
А что касается Сергея, то у него была палочка-выручалочка: он шел к Петелину и говорил: нужно!
— Нужно около тридцати тонн труб для экспериментов — научиться резать трубы, научить сварщиков варить швы.
— Нужно найти и купить полторы тонны дорогущих электродов из Японии.
— Нужно оплатить средний заработок десятку лучших электросварщиков на время обучения новым методам.
Петелин кряхтел, но соглашался. К заказчику направлялись письма с просьбой оплатить дополнительные расходы.
Мой читатель! Если у Вас хватило терпения пробиться сквозь дебри технических терминов, простите меня за эти подробности. Повесть, которую я пишу, — это технический детектив. Или, может быть, триллер. Поверьте, в тех случаях, когда совершаются прорывы в технике, разыгрываются настоящие человеческие драмы. Вначале — полная темнота и неопределенность, мой герой ниточка за ниточкой распутывает клубок проблем. И, как в классическом детективе, он, надеюсь, одержит победу, в смысле, разгадает все технические загадки. Но через какие еще сомнения ему предстоит пройти, сколько решений принять, сколько сражений выдержать!
* * *
Поездка в Москву для Сергея прошла на редкость успешно. В ЦНИИСК (Научно-исследовательский институт стальных конструкций) они с Кузьминым привезли готовый текст технических условий, таких, что позволяли работать заводу и что были согласованы патоновцами. В этом институте, имеющем восьмидесятилетнюю историю, еще сохранились старики, работавшие в советское время и понимавшие, что наука, выращенная в тихих и скучных лабораториях институтов, анемична и хила, как росток, лишенный свежего ветра и солнца, и только на заводах и монтажных площадках она может стать деревом — крепким и плодоносящим.
Белопольскому было за семьдесят. Доктор технических наук, профессор, он был автором многочисленных монографий, и отправить его на пенсию никак не удавалось более молодому руководству института. Профессор аккуратно ездил на работу, терпеливо сидел на всех научных конференциях и президиумах, но откровенно скучал по старым временам, когда блистали Шухов, Стрелецкий и Мельников, когда жизнь кипела, и он, тогда еще молодой кандидат наук, мотался по заводам и стройкам и принимал решения — смелые и рискованные, но совершенно необходимые. А что теперь? Бесконечные пустые научные симпозиумы. Бледнолицые аспиранты, стремящиеся стать кандидатами, но не нюхавшие пороха настоящих строек…
А тут появились настоящие заводские инженеры, с реальными, а не вымученными проблемами. Сверкая своими безупречными вставными челюстями, Белопольский, казалось, хотел обнять Сергея и Кузьмина.
— Слышал, слышал об этом сумасшедшем проекте. Это только засранцы-американцы могли такое выдумать. И вы взялись за изготовление? Молодцы! Хотя я, наверное, не взялся бы. Можно свернуть себе шею. С институтом Патона работаете? Вот, — он вытянул в сторону Сергея указующий перст, — только они сегодня остались, те, кто знает, что такое сварка и с чем ее едят. А Вы, молодой человек, где раньше работали? — спросил он Сергея. — В Минмонтажспецстрое? И к башне «Федерация» руку приложили? Отлично!