Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

Иоанну выгоден этот союз, в котором у него свой давний и кровный интерес – борьба за русские земли, завоеванные предками Казимира в трудные для Руси годы. В ходе переговоров составляется проект договора, причем Иоанн, по своему обычаю, не только составляет и подписывает документ от своего имени, но и сразу же готовит нужный ему проект договора от имени Максимилиана. В нём Иоанн впервые формулирует свою основную внешнеполитическую задачу: отвоевать у Литвы захваченные ею древние русские земли, включая Киев, объединить их в единое государство. Замечательно, что король Максимилиан, будущий император и уже исполняющий обязанности императора Священной Римской империи подтверждает тот факт, что Киев – отечество Иоанна, на которое тот имеет все права и готов помогать ему отвоёвывать это отечество: «Божиею помочью доставати своего отечества Великого Княжества Киевского, что тянет к твоему Государьству Русских земль».

Посол Юрий Делатор пытался возражать против того, что великий князь сам пишет проект договора, который должен подписать король, но Иоанн поступает по своим правилам. В конце августа он отправляет к Максимилиану посла Юрия Грека с дьяком Василием Кулешиным, с богатыми дарами и с подготовленным проектом союзного договора не только от своего имени, но и от имени короля Максимилиана.

Дорога через Прибалтику оказалась нелёгкой и долгой, лишь к весне следующего 1491 года послы добрались до Нюрнберга, где и застали Максимилиана. Вскоре проворный гонец – подьячий Ёлка доставил в Москву из Нюрнберга депешу с отчётом послов о ходе переговоров:

«Господину Государю великому князю Ивану Васильевичу, Царю всея Русии, холопи твои, Господине, Юрьи Грек, да Васюк Кулешин челом бьют. Милостью Божьею да и твоим государевым здоровьем доехали есмя Короля поздорову в Норбергу, Марта двадесят второго, и грамоту твою, Господине, к Королю привезли; и Король, Господине, твою грамоту полюбил, и свою грамоту написал такову же по твоей грамоте, и крест, Господине, целовал к тебе на тех грамотах перед нами, И грамоту, Господине, нам дал».¹

Перевод грамоты Максимилиана, как и все прочие документы конца XV столетия, был дословно переписан в посольскую книгу. Грамота Максимилиана отличается от великокняжеского образца, но в основном лишь по форме: она содержит больше любезностей и подробностей, более витиеватый и удлиненный титул короля. По сути, все три договорные грамоты: подписанная от имени «Иоанна, Божиею милостью Государя всея Русии», его же проект для короля Максимилиана и присланная уже от имени Максимилиана – похожи. Поэтому в подборке документов дана лишь одна грамота – от имени Максимилиана. Из текста исключены лишь части титулов обоих государей, которые занимают едва ли не треть документа и некоторые повторы.

* * *

«Лета 99-го, августа 30 день, приехали послы Великого Князя Юрьи Грек, да Василей Кулешин диак от цесарева сына от Максимиана от Короля от Римского, а привезли от него грамоту докончалную с золотою печатью и сказали Великому Князю, что Максимиан Король братство и любовь с Великим Князем взял, и крест на грамотах целовал, и Великого Князя грамоту у них взял, а ту свою грамоту утверженую к Великому Князю с ними послал. И та грамота дана Дмитрею Володимерову в казну. А се список с тое грамоты»:

«Мы Максимилиан, милостию Божиею Краль Римский и всегда август, Краль Угорский, и Далматцкий, и Карбавъский и иных, <…>. Являем ведати сию нашу грамоту, что по Божией воле Вседержителя и по нашой сердечной любви, что мы к светлейшему Ивану, по Божией воле Началнику и Государю всея Русии, Князю Великому Володимерскому, и Московскому, и Новогородскому, и Псковскому, и Тферскому, и Югорскому, и Вятскому, и Пермьскому, и Болгарскому и иных, как к нашему любовному брату, имеем, и мы меж себя дадим знати дружбе, и любви, и братству и единсчству по сей грамоте быти нам с ним тем делом, где тебе Ивану, Началнику и Государю всеа Русии, нашему любовному брату, против твоих недругов наша помочь будет надобе, и мы тебе хотим помагати сколько можем со всею нашою силою; и ты также где нам будет твоя помочь на наших недругов надобе, и тебе нам помагати, где тебе будет мощно со всею силою. А почнешь ты, наш брат любовной, с Божиею помочью доставати своего отечества Великого Княжества Киевского, что тянет к твоему Государьству Русских земль, что за собою дръжит Казимер Король и его дети, и тебе нам весть послати, и нам тебе на прежъреченного Казимера Короля и на его дети помагати вправду без хитрости. Также и мы, как учнем доставати своего отечества Угорского Кралевства себе, так как мы ноне и почали, а Казимер Король Польской, или его сын Чешской Король или его меншие дети учнут нам мешати, а собе доставати Угорского королевсктва, как и мешают, и нам тебе весть послати, и тебе нам на прежъреченного Короля и на его дети помагати вправду без хитрости. А будет Твоей Любви валка с прежъпаметным с Казимером Королем и с его детьми, а не успеет к нам Твоя Любовь вести послати, а нам о том ведомо будет, и нам Твоей Любви противу Казимера Короля и его детей помагати вправду без хитрости. <…> А быти нам с тобою и до живота на прежъреченного Казимера Короля и на его дети заедин во утвержении. А так и тебе с нами быти на Казимера на короля Польского и на его детей и до живота заедин во утверженье. А твоим послом и гостем по нашему цесарству и землям путь чист без всякие зацепки. И нашим послом и гостем по твоим землям путь чист без всякие зацепки. А на тех на всех на прежъреченных речех крепости Мы Максимиан, Божиею милостию Краль Римский всегда август, <…> и иных, к тебе вышеименованному Ивану Божиею милостию Государю всеа Русии и Князю Великому Володимерскому, и Московскому, <…> и иных, из истины и сердечной любви хочу свою правду свершити и, все прежписанные речи докончати по сей грамоте, на которой есмя крест целовали, и к той привесили есмя свою печать, которая писана и дана в нашем цесарском месте в Норбергу, Апреля двадесят второй, по Рожестве нашего драгаго Господа Иисуса Христа лето 1491, шестого лета Римской Государь и первого лета Угорского кралевства Государь».²

––

1. Памятники дипломатических сношений с империею Римскою, т. 1, СПб, 1851 г., стб. 61. Перевод грамоты короля Максимилиана с незначительными изменениями опубликован также в СГГД, ч. 5, М., 1894 г., стр. 8-9.

2. Там же, стб. 66 – 69.

* * *

1492 г. Августа 31, Москва. Грамота государя (осподаря) всея Русии Иоанна к турецкому султану Баязиду

Это первая грамота, отправленная в турецкий Константинополь к султану Баязиду от имени русского государя. Она предшествовала началу длительных дипломатических отношений России с могущественной в то время Османской империей.

Напомню, что к концу XV века турки завладели уже не только всей Византией, но и большей частью юго-восточной Европы, включая Грецию, Сербию, Болгарию и другие страны. Всю центральную Европу заполонили беженцы из захваченных стран, которые рассказывали ужасы о нравах и приёмах ведения войны противником. Большинство европейцев жили в страхе перед нависшей и над ними угрозой порабощения. Все европейские послы вынуждены были на приёмах у султана вставать перед ним на колени.

Не обошла османская экспансия и Крым. После захвата турками в 1474 году Кафы, а затем и других территорий Крымского полуострова, там тоже начал устанавливаться новый, османский порядок. В результате русские купцы (гости), которые несколько столетий торговали на всём Востоке, начали терпеть различные притеснения и обиды от новых хозяев, нести большой урон. Их не только грабили, но и отправляли на земляные работы. Они жаловались на это своему государю, тот пытался принимать какие-то меры, требовал восстановить справедливость у своего союзника Менгли-Гирея, обращался к правителю Кафы – сыну турецкого султана Баязеда II. Видимого улучшения не происходило. И тогда Иоанн, не имея возможности защитить своих людей, запретил им ездить торговать в Крым и в Турцию.

Турки сразу почувствовали немалые убытки и недостаток в русских товарах. Султан стал выяснять причины запрета русской торговли. Чтобы снять с себя ответственность, кафинский паша – сын султана, попытался оправдаться перед отцом и обвинил в прекращении торговли крымского царя Менгли-Гирея. Тот испугался и срочно прислал гонца к Иоанну с просьбой, чтобы тот оправдал его перед султаном: «и похочешь нынече мене перед турским в правде учинить, и будет ти пригоже, и ты бы к турскому грамоту послал, а любо бы еси ко мне грамоту послал».

Великий князь пошёл навстречу союзнику, и спешно отправил в Крым и в Константинополь послания, в которых сообщил адресатам, в том числе и султану, о причинах остановки торговли. Здесь мы впервые в посланиях на Восток – и в Крым к Менгли-Гирею, и в Константинополь, – видим полный новый титул Иоанна. Он подтверждает, что не позволит своим купцам ездить к османам до тех пор, пока они не наведут у себя порядок. Подробно перечисляет обиды и притеснения, которые терпят русские купцы во владениях турецкого султана. Тон грамот великого князя совершенно лишен заискивания, независим.