Иоанн Кронштадтский

Традиция рассматривать Пинежье как «ссыльный край» сохранялась в XIX–XX веках. Но ссылали теперь сюда партиями — первыми из них стали народовольцы, затем социал-демократы, а потом пленные поляки, немцы… В числе известных ссыльных были разные люди. Один из них — писатель Александр Серафимбвич (Попов). Он был арестован в связи с делом о покушении на Александра III (одним из организаторов теракта был Александр Ульянов, брат В. И. Ленина) и жил здесь в 1887–1901 годах. В ссылке он написал свой первый рассказ «На льдине», опубликованный в «Русских ведомостях» (1889) под псевдонимом — Серафимович.

Побывал в ссылке (два года) в Пинеге и другой известный писатель — Александр Грин. Он был арестован (в третий раз) в 1911 году за свою революционную деятельность и побег из мест заключения. Здесь он написал «Жизнь Гнора» и «Синий каскад Теллури» и здесь же венчался с Верой Абрамовой, ставшей его первой женой. Путь из Пинеги в Архангельск писатель описал в рассказе «Сто верст по реке».

Из числа социал-демократов можно упомянуть П. А. Моисеенко, В. В. Володарского, С. Я. Аллилуева, М. С. Урицкого, К. Е. Ворошилова, А. И. Рыкова…

В 1906 году на три года в Пинегу был выслан Алексей Иванович Рыков — глава советского правительства после смерти В. И. Ленина. Но весь срок он здесь не отбыл, сумев совершить побег.

Климент Ефремович Ворошилов оказался здесь в 1907 году, когда по возвращении из Лондона, где участвовал в работе V съезда РСДРП, был арестован и получил три года ссылки. Позже он написал: «Пинега Архангельской губернии, куда я был определен для отбывания ссылки, оказалась замечательным городом, красиво расположенным на небольшой возвышенности вдоль берега реки. Прибыв в Пинегу под конвоем полицейского стражника, я моментально почувствовал в местных жителях русскую широту и удаль. Все это удивляло и восхищало». Однако долго он здесь не задержался и сбежал. Правда, спустя четыре года, в 1911 году, он вновь оказался в ссылке в Архангельской губернии, на этот раз ближе к полярному кругу. Там судьба свела его с политссыльной эсеркой Е. Д. Горбман, которая стала его женой.

В 1930-х годах пинежские леса являлись местом расположения исправительно-трудовых лагерей Пинежского отделения ГУЛАГа — Кулойлага или проживания спецпоселенцев из числа раскулаченных и духовенства.

Административная история Пинежского уезда оказалась весьма запутанной. В составе Архангелогородской губернии^[6] образован он был по указу Екатерины II в 1780 году из волостей Кеврольского уезда. По 8-й ревизии (1833) в Пинежском уезде числилось семь волостей, 318 сел и деревень. Уезд был одним из самых малонаселенных в губернии, здесь проживало чуть более тридцати тысяч человек, то есть менее одного человека на один квадратный километр.

Пинежье даже и сейчас, а век-полтора назад — особенно, было краем бесконечных лесов — они занимали более 90 процентов территории; добавьте к этому множество рек, притоков, ручьев, озер, болот, заливных лугов, так что на человеческие поселения, поля и огороды выпадали крохи этой территории. Местное население занималось подсечно-огневым земледелием, когда выжигались лесные участки, и на них в течение двух-трех лет выращивался хлеб, а потом пашня забрасывалась и зарастала лесом. В Архангельской губернии почти не было частной земельной собственности, большая часть земли принадлежала казне. Соответственно, и крестьяне избежали крепостной зависимости — такой, как в центральных российских губерниях, и были вольными людьми. Но хотя они в поте лица добывали пропитание для своих семей, особого достатка не было. Основными промыслами древних поселенцев на Пинежье были рыбная ловля, охота, использование даров леса и лугов.

И все же во второй половине XIX века в эти края пришла промышленная революция, появились заводы: кожевенные, красильные, овчинные, кирпичные, известковые, гончарные, солеваренные, а также мукомольные мельницы. В крестьянских хозяйствах важное место занимало коневодство. Даже проводились выставки крестьянских рабочих лошадей, конкурсы жеребят и кобыл. Со второй половины XIX века крестьяне стали активно заниматься лесозаготовками. Лес сплавляли по мелким рекам молем — россыпью, отдельными бревнами, и плотами по реке Пинеге.

В советскую эпоху очередное районирование Северного края было проведено в 1929 году, когда на территории Сурской, Карпогорской и Пинежской волостей бывшего Пинежского уезда было образовано два района: Карпогорский и Пинежский. Но через 30 лет, в 1959 году, обстоятельства взяли свое, и районы были объединены в единый Пинежский район с центром в селе Карпогоры. Так всё на сегодня и существует — село Сура в Пинежском районе Архангельской области, где живут 727 человек, в том числе и родственники Иоанна Кронштадтского. Действуют Введенская и Никольская православные церкви. Только есть и отличие — появился музей Иоанна Кронштадтского и восстанавливается Сурский монастырь.

…Один из биографов Иоанна Кронштадтского, епископ Александр (Семенов-Тян-Шанский), так описал впечатление от родных мест пастыря: «Село расположено при слиянии рек Суры и Пинеги… в пятистах примерно верстах от Белого моря. Невдалеке от села большие холмы, белые алебастровые скалы с пещерами, леса, луга… В лесу много зверей и птиц… Во всем этом мощь, сила. Зато само село и все вообще созданное там руками человека скудно, бедно: скромные деревянные домики, две древние, давно покосившиеся церкви — Введенская и Никольская, в которых даже сосуды были оловянные, и, наконец, самый дом, где родился отец Иоанн, — не избушка, а скорее — ветхая лачуга»^[7].

Упомянутый приходской храм — церковь зимняя в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы — освящен был в 1587 году и стал наглядным свидетельством принадлежности данной территории к Московскому государству. Да и отнесение поселения к «селу» было показателем того, что эта земля являлась княжеским или боярским владением. На это же указывает и название одного из околков села — «погост», в древнем понимании «место сбора дани», где и стояла данная церковь. Кстати, о древности ее узнали лишь в 1861 году, когда производился ремонт храма. В обветшавшей срачице^[8] престола местным благочинным был найден зашитым документ. Он гласил: «Лета 7095, ноября в 21 день. Свящается церковь во имя Пречистыя Ведения при благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всея Руси, при опресвященном Дионисьи митрополите всея Руси»^[9].

Приход села Сура входил в состав Архангельской епархии, которая была создана на церковном соборе в 1667 году для противодействия расколу, поскольку сюда устремились тысячи сторонников «старой веры» (старообрядцы), пытавшиеся укрыться от государственной власти и государственной церкви. В соборном решении было записано: «Во граде Архангельском и на Колмогорах (Холмогорах. — М. О.) быти архиепископу». Но лишь только в марте 1682 года состоялось посвящение Афанасия Любимова-Творогова в сан архиепископа Холмогорского и Важского. 5 июля 1682 года архиепископ Афанасий был «проверен в деле» — участвовал в споре с раскольниками о вере в Грановитой палате Кремля. Это событие принесло ему известность. Он так умело и жестко вел полемику, что его главный оппонент, Никита Пустосвят, не сдержавшись, стал «бита и терзати» владыку.

Царевна Софья Алексеевна пожаловала первому архиепископу Холмогорскому серебряные рипиды^[10] и панагию^[11] на золотой цепи, украшенную изумрудами, яхонтами и алмазами. Патриарх Всероссийский Иоаким (Савелов) подарил Афанасию семь ковчежцев с мощами и несколько богослужебных книг. Накануне отъезда архиепископа Афанасия принимать поморскую епархию ему был вручен пастырский жезл патриарха. Это был особый символ — жезл был прислан константинопольским патриархом Парфением в дар московскому патриарху Иосифу. Теперь эта знаменитая реликвия, перешедшая от Константинополя к Москве, отправлялась на Русский Север.