Иоанна — женщина на папском престоле

Лев положил руку на голову мальчика.

— Смертей уже предостаточно, сын мой. Какая польза миру в том, что будет еще одна? Нет, Доминик, твое наказание не в смерти, но в жизни — жизни, которую ты проведешь в искуплении и раскаянии. Отныне ты изгоняешься из Рима. Соверши паломничество в Иерусалим и молись перед Святой Гробницей о божественном прощении.

Мальчик поднял на него удивленные глаза.

— И это все?

— Дорога искупления никогда не бывает легкой, сын мой. Тебя ждет трудное путешествие.

Вспомнив о своем паломничестве из Франконии в Рим, Джоанна подумала, что Доминик даже не представляет себе, как верны эти слова. Отныне он должен жить вдали от родины, семьи и друзей, от всего, к чему привык. По пути в Иерусалим его ждет немало опасностей — непреодолимые горы и глубокие ущелья, дороги, кишащие грабителями и разбойниками, ему предстоит испытать голод, жажду и тысячи других невзгод.

— Проведи свою жизнь в бескорыстном служении людям, — продолжал Лев, — во всем руководствуйся тем, чтобы твои добрые дела перевесили свершенное тобою зло.

Доминик упал ниц перед Львом и поцеловал край его одежды. Он встал бледный и решительный, лицо его изменилось, словно омытое небесным дождем.

— Я принимаю ваше наставление, святейший отец. Сделаю все именно так, как вы сказали. Клянусь телом Христовым и кровью Его.

Лев перекрестил мальчика, благословляя:

— Иди с миром, сын мой.

Доминик и священник покинули комнату.

Лев мрачно произнес:

— Кардинал Анастасий происходит из могущественной семьи. Необходимо действовать в строгом соответствии с законом. Я должен написать мои обвинения против него. Иоанн, пойдем со мной. Мне понадобится твоя помощь. И Валдиперт…

— Да, ваше святейшество?

Лев одобрительно кивнул ему.

— Молодец.

— Правильно сделал, что сообщил мне об этом, — сказал Арсений. Он сидел в одной из комнат своего дворца вместе с Валдипертом. Тот только что рассказал ему все подробности встречи Папы Льва с Домиником. — Позволь выразить тебе мою благодарность.

Арсений открыл небольшой бронзовый ларец, стоявший на столе, вынул двадцать золотых динариев и передал Валдиперту, который быстро спрятал их.

— Рад услужить, епископ. — Наспех откланявшись, Валдиперт удалился.

Арсения не обидел поспешный уход Валдиперта. Мажордом должен был вернуться во дворец прежде, чем заметят его отсутствие.

Арсений поздравил себя с тем, что предусмотрительно выбрал Валдиперта много лет назад, когда он был еще совсем молодым человеком в должности управляющего папского дома. Держать его своим сторонником стоило ему немалых денег все эти годы. Но теперь, когда Валдиперт стал мажордомом, затраты окупятся с лихвой.

Арсений позвонил слуге.

— Отправляйся в церковь Святого Марселла и попроси моего сына, чтобы пришел немедленно.

* * *

Услышав новость, Анастасий тяжело опустился в кресло. Неприятно, что отец узнал о его оплошности.

— Кто мог знать, что мальчик заговорит? — оправдывался он. — Предав меня, он должен сильно раскаиваться.

— Нельзя было оставлять его в живых, — заметил Арсений. — Следовало перерезать ему горло, как только дело было сделано. Но теперь все кончено. Нужно подумать о будущем.

— О будущем? — недоуменно повторил Анастасий — О каком будущем?

— Отчаянье — удел слабых, сын мой, не таких, как мы с тобой.

— Но что мне делать? Ведь ситуация сложная!

— Тебе придется покинуть Рим. Немедленно. Сегодня ночью.

— О Боже! — Анастасий закрыл лицо руками. Мир вокруг него рушился.

— Хватит! Помни кто ты есть, — решительно сказал Арсений. Анастасий выпрямился в кресле, пытаясь справиться с собой. — Отправляйся в Аахен ко двору императора.

Анастасий опешил. Страх, переполнявший его, мешал трезво думать.

— Но… Лотар знает, что я осудил его во время выборов Папы.

— Да, и знает также, почему ты был вынужден так поступить. Он понимает, что такое политическая необходимость. А как, по-твоему, он вырвал трон у своих братьев? Кроме того, ему очень нужны деньги. — Арсений достал из стола кожаный кошелек и протянул его Анастасию. Если отцы императорской партии все еще сомневаются, это убедит их.

Анастасий тупо уставился на тяжелый кошелек. Действительно ли нужно уехать из Рима? Мысль о том, что остаток жизни придется провести среди варваров-франков внушала ему отвращение. Возможно, лучше умереть и покончить со всем этим.

— Считай, что это твой шанс, — проговорил Арсений. — Шанс приобрести могущественных друзей при императорском дворе. Они понадобятся тебе, когда ты станешь Папой.

«Когда стану Папой». — Слова рассеяли тяжелый туман отчаянья. Значит, его отсылают не навечно.

— Я позабочусь о твоих интересах здесь, ничего не бойся, — сказал Арсений. — Лев не всегда будет пользоваться всеобщим расположением. Постепенно оно достигнет предела и пойдет на убыль. Тогда я и пошлю за тобой.

Тошнота, мучившая Анастасия начала проходить. Отца не покинула надежда, значит, не все потеряно.

— Тебя будут сопровождать двенадцать моих лучших людей, — добавил Арсений. — Пойдем, провожу тебя на конюшню.

Двенадцать воинов, вооруженные мечами, копьями и булавами, уже сидели на конях и ждали. На опасных дорогах охрана Анастасию была обеспечена. Его конь стоял рядом, нетерпеливо перебирая ногами. Анастасий узнал любимого скакуна отца.

— До заката осталось часа два или три, достаточно для хорошего начала, — сказал Арсений. — Сегодня они за тобой не придут, поскольку не знают, что ты о чем-то догадываешься. Лев постарается выдвинуть официальные обвинения для твоего ареста. Раньше утра о тебе не спохватятся. Тогда отправятся сразу в церковь святого Марселла. Только после этого они догадаются прийти сюда, но ты будешь уже далеко.

Вдруг Анастасию пришла в голову тревожная мысль.

— А как же ты, отец?

— У них нет оснований подозревать меня. Если только они посмеют допрашивать меня о тебе, то быстро поймут, что тянут волка за хвост.

Отец и сын обнялись.

«Неужели это происходит на самом деле», — подумал Анастасий. Все так быстро менялось, что голова шла кругом.

— Да будет с тобой Бог, сын мой, — произнес Арсений.

— И с тобой, отец. — Анастасий сел на коня и быстро погнал его, чтобы отец не видел его слез. Перед воротами он оглянулся в последний раз. Солнце клонилось к западу, отбрасывая длинные тени на пологие склоны Римского холма, заливая золотисто-красным светом величественные развалины Форума и Колизея.