Ионы любви

Любви надежды не растут.

Я не хочу тебя коснуться,

поговорила, вот и все.

Ты стал забытый мой касатик.

"Ну, позвони, привет, еще".

3 марта 2003

***

Нет, мы с Вами не встречались,

не бродили под луной.

Вспышкой молнии венчались,

но не с Вами, был другой.

Был другой такой хороший,

но его сменил другой.

Нет, меня, и он не бросил,

помню радугу дугой.

Радугу сменил друг Осень,

и опавшая листва.

"Долго он был?" – кто-то спросит.

Снегу я была нова.

А один весной заметил,

но другой перехватил,

Летом он меня приметил,

и фигуру все хвалил.

А потом я изменилась,

а потом пошли дожди,

и с грозою появились

очень милые цветы.

10 апреля 2003

***

Влюблюсь, не влюблюсь, не влюбляюсь

сегодня и завтра, вчера.

В одежды надежд погружаюсь,

и тихи мои вечера.

Все жду Вашей забытой строчки,

все жду из конверта печать,

все жду Вашу грудь без сорочки,

и хочется просто кричать.

Услышь, позови иль окликни,

замолви собой предо мной.

Тогда и счастливые лики,

устало уснут под луной.

16 апреля 2003

***

А я люблю быть дома каждый миг,

когда в том доме есть и мой любимый.

Люблю я твой орлиный, дикий вид.

Ты так хорош, почти невыносимый.

А перья птиц – уютное гнездо,

похожее оно на одеяло,

в нем можно утонуть совсем легко.

А где же затерялись весла яла?

Морской покой в тиши небесных стен,

и плеск вина из хрусталя бокала,

как много притаилась в нем измен,

так много и вина к губам стекало.

18 апреля 2003

***

Как ты опять неосторожен,

летишь на желтый солнцепек,

не видишь брошенную брошку,

и одуванчика цветок.

Какой ты весь сегодня милый,

как мне приятен облик твой!

Не делай царственную мину,

ты улыбнись, и вот, вот, вот…

Ты словно герцог лучезарный,

ты словно воин знаменит,

ты как полковник очень бравый,

ты словно батюшки зенит.

Ты без погон, но так похоже,

что на плечах твоих заря.

Ты сам как царственный вельможа,

мне брошку желтую даря.

А их сегодня очень много,

на всех газонах желтый крик.

Но где тюльпаны, их трогай,

там желтый отблеск не горит.

23 мая 2003

***

Скульптура Ермака давила мощью

огромной глыбы, древностью лица.

Вдали виднелись трубы, как-то молча,

а рядом шла фигура молодца.

Пальто на нем сидело мешковато,

растянуто лишь было на плечах.

Он девушку держал чудаковато,

учил ее быть сдержанней в речах.

Решал он с ней по физике задачи,

вот так спокойно, прямо на ходу.

Коль не было любовной в ней отдачи,

так хоть умом была бы с ним в ряду.

Он мог поднять ее над всей землею,

и это было все разрешено,

но не были они одной семьей,

в задаче у них все уж решено.

Река текла и медленно, и вольно,

и так же было вольно на душе.

Вдруг он сказал: «Ой, знаешь, что? Довольно,

пойдем мы в ЗАГС!» И это не клише.

4 июня 2003

***

Пройди тропой любви в предгорье,

увидишь красочный пейзаж,

потом поднимешься на горы,

и там увидишь вернисаж.

Из дальних, ближних гор и впадин,

и неба ломаный кусок.

Здесь могут сдвинуть камнепады,

здесь можно пить любовный сок.

Вдали увидишь эдельвейс

такой, какой совсем не видел.

И ты обрадуешься весь

как тот цветок, а ты как идол.

Какая глупость! Ты один!

И не с кем радостью делиться,

ты словно весь из горных льдин!

Дай кинокамере открыться!

Любимой с неба принесешь

и эдельвейс, и вид вершины,

и даже прошлогодний снег

нетронутый любой машиной.

4 июня 2003

***

Сомы как бревна плывут, качаясь.

Их туши всюду видны в воде,

над ними в небе белеют чайки,

и сушит солнце траву везде.

Подсолнух черный, совсем поспел он,

его собратьев стоят поля.

И помидоров подолы полны,

они красивы как – никогда.

Стоит палатка, стоит шалашик,

костер пылает на берегу.

Один купальник, какой там плащик.

А я себя лишь и берегу.

Мужчина мощный, весьма спортивный,

колдует снова над тем костром,

и мысли вовсе не позитивны,

и он как пьяный, в нем будто ром.

Он как в тумане с такой девчонкой,

что не дается никак ему,

она уж въелась ему в печенки,

но не подвластна. Быть по сему.

И он сдается, живет соседом.

Она – в палатке, он – в шалаше.

Они колдуют лишь над обедом.

Такой наземный у них фуршет.

4 июня 2003

***

"А Вы меня бы полюбили?
–

спросил высокий человек, -

Иль Вам нужны автомобили?"

Глаза блестели из-под век.

А я сказала: "Да, конечно.

Я одинока, нет мужчин".

"Да, быть одной бесчеловечно", -

ответил он, касаясь шин.

Такой холодный магнетизм,