Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Также Сталин, судя по всему, переоценивал намерения немцев под Курском летом 1943 года. В «Краткой биографии» утверждается, будто «товарищ Сталин вовремя разгадал план противника, рассчитывавшего ударом с двух сторон – из района Орла и из Белгорода окружить и уничтожить советские войска, сосредоточенные в излучине Курской дуги, чтобы затем повести наступление на Москву». На самом же деле операция «Цитадель» преследовала лишь ограниченные цели – уничтожить большую группировку советских войск, лишив тем самым Красную Армию возможности предпринять генеральное наступление в 1943 году и перебросив высвободившиеся резервы в бассейн Средиземного моря. О наступлении на Москву Гитлер в 1943 году не помышлял даже в случае самого благоприятного развития событий под Курском.

Перед войной и особенно в годы Великой Отечественной войны Сталин нередко лично занимался вопросами производства отдельных видов вооружения и боевой техники. Так произошло, в частности, со знаменитым штурмовиком Ил-2, который немцы прозвали «черная смерть». С самого начала машина проектировалась двухместной. Кроме летчика, был предусмотрен еще воздушный стрелок для защиты самолета от атак неприятельских истребителей сзади. Первый вариант двухместного штурмовика БШ-2 (бронированный штурмовик) (или ЦКБ-55) появился в 1939 году. Однако руководство ВВС сетовало на малую скорость, недостаточную дальность и слабую броню. И для уменьшения веса машины потребовало создать одноместный штурмовик. Зачем, мол, стрелок, раз есть броня.

Опытный образец двухместного Ил-2 завершил государственные испытания в январе 1940 года, но до декабря стоял без движения. Военные считали, что у него недостаточная толщина брони, и не запускали машину в серию. Тогда 7 ноября Ильюшин написал письмо Сталину с жалобой на руководство ВВС. Сталин вызвал конструктора к себе и подробно расспросил его об Ил-2. А в конце беседы резюмировал: «Вот именно такой самолет нам и нужен. Его следует немедленно запустить в серийное производство». И уже в марте 1941 года были выпущенные первые два серийных штурмовика.

Однако военные еще в процессе серийного производства все-таки заставили переделать двухместный штурмовик в одноместный. Одноместная модель (ЦКБ-57) вместо кабины имела дополнительный бензобак. Скорость самолета возросла до 450 км/час по сравнению с 416 км/час у двухместной модели, улучшилась маневренность и увеличилась высота полета. Однако немецкие истребители все равно летали на значительно большей скорости, до 550 км/час, так что принципиального значения этот прирост не имел. До начала Великой Отечественной войны было выпущено 249 машин. Первые же бои показали высокую эффективность «Илов» против пехоты и танков противника даже в условиях господства в воздухе немецкой авиации. Высокая живучесть позволяла «Илам» дотягивать до аэродрома даже после тяжелых повреждений, полученных в схватках с «мессершмиттами».

В начале 1942 года по итогам боевого применения Ил-2 была организована конференция летчиков-фронтовиков, летчиков-испытателей и конструкторов. Фронтовики просили: «Нужно оборонительное вооружение для отражения атак истребителей сзади!» От немецких истребителей штурмовые части понесли в первые месяцы войны большие потери. Ознакомившись с итогами конференции, Сталин вызвал Ильюшина и потребовал: «Делайте, что хотите, но конвейер останавливать не разрешаю. Немедленно дайте фронту двухместные самолеты…» По свидетельству авиаконструктора Александра Яковлева, тогдашнего заместителя наркома авиапромышленности, «Сталин, поставив вопрос о возврате к двухместному варианту штурмовика, подчеркнул, что штурмовику вовсе не нужны большая скорость и большая высота полета. Наоборот, штурмовик наносит тем больший урон противнику, чем ниже он летает.

Ильюшин попросил на размышление три дня. Через три дня его опять вызвал Сталин. Ильюшин принес к нему прямо в кабинет чертеж и доложил о том, что найдено весьма удачное решение – почти без всяких переделок и без потерь для количественного выпуска машин на серийных заводах – можно восстановить вторую кабину стрелка-радиста и поставить пулемет для обстрела назад. Он обещал первую такую машину подготовить к 1 марта, а вторую к 10 марта…

За недооценку и просчеты по самолету Ил-2 Сталин упрекал некоторых авиаторов, критиковал их за отсутствие инициативы, свежих мыслей. Он выговаривал им: «А что с вас взять! Военные всего мира такие – держатся за рутину, боятся нового».

Данный пример хорошо демонстрирует, что в созданной Сталиным системе порой положительное решение по таким сравнительно частным вопросам, как принятие на вооружение того или иного образца военной техники, могло быть принято лишь после вмешательства первого лица в государстве. Только к Сталину могли апеллировать стороны – военные и конструкторы, или военные и представители оборонной промышленности в случае, когда возникал конфликт интересов. И такие конфликты возникали по массе экономических и иных вопросов. Так что Сталину приходилось трудиться не покладая рук. А когда после войны его здоровье ухудшилось и работоспособность снизилась, масса важных и не очень важных государственных вопросов не решались в течение многих месяцев.

Важную роль в сталинской военно-политической тактике, особенно ближе к концу войны, стало играть натравливание одних полководцев на других, разжигание между ними соперничества и недоверия друг к другу. Таким образом диктатор рассчитывал гарантировать себя от возможности бонапартистского заговора со стороны маршалов-победителей, поскольку можно было надеяться, что в случае чего один с легкостью донесет на другого. Так, 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре Сталин весьма откровенно поделился с присутствующими следующими соображениями: «Все-таки соревнование имеет в жизни огромное значение. Я сейчас натравил друг на друга двух маршалов. Так они мне теперь покоя не дают. То Жуков звонит: «А Конев что делает?» То Конев интересуется: «Куда ушел Жуков?» Вот поэтому у нас и успехи военные такие заметные».

В целом же в отношении военных, ведущих конструкторов и руководителей промышленности Сталин в годы войны в основном применял политику пряника, щедро раздавая награды, пайки и премии. 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре по случаю утверждения мелодии нового советского гимна Сталин признался: «Я не очень верю в совесть. Там, где нет настоящей заинтересованности, там никогда не будет и настоящего успеха». И щедро одаривал благами деятелей науки, культуры, высокопоставленных военных, министров, директоров и партийную номенклатуру. Кнут откладывался на послевоенное время. Однако и маршалы и генералы Красной Армии, и генералы ВПК (в 1943 году им всем действительно присвоили генеральские звания) прекрасно понимали, что машина репрессий против них может быть запущена в любой момент. Пример генерала Д.Г. Павлова и других руководителей Западного фронта, расстрелянных в начале войны, был у всех перед глазами. Кроме того, в годы войны были репрессированы еще несколько десятков генералов рангом поменьше. Материальная заинтересованность должна была подкрепляться осознанием, что провал задания приведет к самым тяжелым последствиям для нерадивых исполнителей. Нередко это вело к завышению показателей по производству вооружения и боевой техники, поставке в войска заведомо бракованных изделий. Сразу после войны за подобные нарушения были посажены в тюрьму главком ВВС А.А. Новиков, нарком авиапромышленности А.И. Шахурин и ряд других руководителей ВВС и авиапромышленности. 9 декабря 1944 года на приеме в честь прибывшего в Москву французского генерала Шарля де Голля Сталин произнес замечательный тост за здоровье Главного маршала авиации А.А. Новикова: «Это очень хороший маршал. Он создал нам прекрасную авиацию. Если же он не будет хорошо делать свое дело, мы его повесим!» Повесить Иосиф Виссарионович Александра Александровича не повесил, а вот посадить в тюрьму в 1946 году на 7 лет посадил. Сущность Сталина хорошо угадал присутствовавший на том приеме член французской делегации Ж. Лалуа: «Сталин – человек с таким количеством обличий, что сущность его было трудно распознать. Он был бестактен».

Сталин прекрасно представлял, что и военные, и деятели промышленности имеют свои эгоистические интересы и хотели бы решать более простые задачи, даже если это приведет к ухудшению качества производимого вооружения или дополнительным людским потерям. Но до конца войны наказывать не спешил, сознавая, что других генералов, министров и директоров заводов у него нет, и гораздо хуже, если в критический момент та или иная отрасль или армия окажутся без руководителей на длительный срок, чем если позволить им немножко пошалить с производственными показателями.

29 июля 1944 года Сталин разрешил наградить себя орденом «Победа» – «За исключительные заслуги в организации и проведении наступательных операций Красной Армии, приведших к крупнейшему поражению германской армии и к коренному изменению положения на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками в пользу Красной Армии». Неслучайно Иосиф Виссарионович возложил на себя высший советский военный орден после операции «Багратион», в ходе которой оказалась разгромлена крупнейшая группировка немецких войск – группа армий «Центр». В близкой и окончательной победе он уже не сомневался. А 11 октября 1944 года на приеме в английском посольстве в Москве в ответ на сетования Черчилля, что советские действия в Польше могут осложнить отношения Англии с Ватиканом, Сталин не без издевки заметил: «А сколько дивизий у папы римского?», подчеркивая, что уважает только силу, а не моральные или религиозные авторитеты.