Иов
Шрифт:
Что даже в этом не отверг Его, и ноги протянул.
Не знаю, что еще должно со мной случиться
Не крепок я, как камень иль скала и силы нет,
Но слышал, что друзья должны стремиться
Помочь, когда несчастия приходят, ваш совет
Немного опоздал и не могу на вас я положиться.
Изменчивы вы, как ручьи от тающего снега,
Когда жара приходит, то стремятся испариться.
Подобно тем ручьям и вы, беда моя помеха
Для вашей упорядочной
Просил ли я о помощи, но вы совет давали,
Слова ваши, как речь усопшему на тризне,
Которого усердно целый час вы отпевали.
Вы заигрались в словоблудии учености своей,
Наверняка бы стали так играть, чтоб отобрать
Принадлежащее сиротам, и продать друзей
Готовы, но, сколько можно лицемерно врать?
Взгляните мне в глаза, только они еще живые.
Вы знаете меня давно, я лгать бы вам не стал:
Плохого ничего не сделал я, мои друзья родные.
Перемените взгляд свой, от укоров я устал.
VII
Не тяжкий труд ли уготовлен человеку на земле
И дни его, не дни ли батрака, что ждет оплаты?
А может как раба, что жаждет тени, так и я в золе
И суете погряз на месяцы и вместо скудной платы
Лишь ночи горькие отпущены в награду мне
И досыта ворочаюсь, пока горит свеча.
В червях и струпах пыльных тело и в огне,
А дни бегут быстрее, чем челнок ткача.
И лишь приносят мне одни несчастья.
Что жизнь моя – всего лишь дуновенье,
Очам моим не видеть больше счастья,
Кто лицезрел меня – не повторит мгновенье.
Как облако редеет в небе и потом уходит,
Так и сошедший к мертвым не вернется
Обратно в дом свой, где душа лишь бродит,
И на призыв немой никто не обернется.
Поэтому, не затворю я уст на все мирское
И расскажу о скорби духа и мучениях души.
Разве похож на море я или чудовище морское,
Что надо мной поставить стражу Ты решил?
Как только я подумаю: постель меня утешит
И ложе унесет печаль, так снами все страшишь,
Тогда б душа признать хотела, что не дышит
Уже больное тело и умереть мне разрешишь.
Жизнь не мила мне, все равно не вечно жить.
Оставь меня и отступись – ведь дни лишь суета,
Кто человек такой, чем ценен, чтоб его любить
И тратить на него Свое вниманье и уже с утра
Все посещать его, испытывая душу поминутно.
Когда же отойдешь и дашь слюну сглотнуть,
Быть может согрешил, но понимаю все же смутно,
Что для Тебя мой грех, о страж, с пути столкнуть
Меня решил зачем, а может просто припугнуть
Задумал, поскольку стал Тебе я слишком
в тягость?Так отпусти, простив мои грехи и я во прахе лягу,
И завтра не ищи меня с утра, а только позабудь.
VIII
Вилдад, что из Шуаха друг, сказал ему в ответ:
И долго будешь говорить так, ведь слова, что ветер.
Неужто Бог так извращает суд и правды нет?
Коль твои дети согрешили, то их нет уже на свете.
И отданы во власть греха, но ты еще имеешь время,
Чтоб помолиться Всемогущему, и если непорочен,
То встанет Вседержитель над тобой и твое семя
Вновь возродиться в детях, и твой дом упрочен
Снова будет, и прежнее покажется ничтожным
В сравненье с тем, что в будущем тебе воздастся.
Спроси у стариков и сам узнай о том, возможно ль
Чтоб вырос на сухой земле папирус, рост не дастся
И тростнику без должной влаги, а высохнет вода,
То и они засохнут, так человек без Бога гнется,
И без надежды угасает и дрожит его природа,
И безопасность паутиной тонкой рвется.
А с Богом расцветает словно сад под солнцем
И оплетает крепкими корнями даже скалы,
Но стоит вырвать его с места – жизнь прервется
И там, где был он, снег лежит лишь талый.
Вот радости пути его, а из земли взойдут другие,
Как видишь, Бог невинного хранит, а не злодея,
И он еще наполнит смехом рот твой за дела благие
И ликованьем губы, и шатры врагов твоих рассеет.
IX
И отвечал Иов: «Да, знаю, правда это, только как
Возможно человеку оправдаться перед Богом,
Коль спорить с Ним захочет, то не ответит Он никак
Ни на один из тысячи вопросов, хоть о многом
Я бы хотел спросить того, кто отличит зерно от плевел,
Но, кто восстал против Него, недолго был в покое.
Он горы двигает, меняя их и разрушая в своем гневе
Колеблет землю, и столпы ее дрожат Его рукою.
И скажет – солнце пропадет, и звезд неисчислимо,
Один Он простирает небеса и попирает волны моря,
Он сотворил созвездья в небе: Ас*, Кессиль* и Хима*
Великое и чудное Он сеет без числа, с чем я не спорю.
Но, если Он пройдет передо мной, Его я не увижу
И мимо пронесется – не замечу, а если заберет,
Тогда кто скажет: «Что творишь»? И я предвижу,
Что гнев не отвратит и все равно свое возьмет.
И я могу ли спорить с Ним и что найду сказать
В невинности своей? Судью лишь буду умолять.
И если бы воззвал, а Он ответил мне, то, как понять,