Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Вячеслав уезжал в Россию раньше, чем отбывал Хогвартс-экспресс: на этом настояла сейчас его мать, услышав от Боунс, что парню стало плохо, когда Снейп проходил мимо… Аттестация ее не слишком заинтересовала, оценки у него были все еще такими же высокими. Расписавшись за его оценки, она обернулась посмотреть на Вячеслава.
Он теперь был другим. Каким-то неуловимо повзрослевшим. Что-то изменилось в его глазах, словно то горе и знание, что он нес теперь на своих плечах и в глубине своего сердца, теперь не так давило и пригибало к земле, а наоборот, заставляло выпрямиться и расправить плечи.
Мальчик превратился
— Мам… — очень тихо сказал парень, привлекая ее внимание, — пошли домой?
— Пошли, — и Рогозина, как в далеком детстве, потрепала его по волосам. Его серьезные и грустные зеленые глаза чуть потеплели, он протянул ей руку, она ее приняла, и они вместе шагнули в камин…
====== Путано... и... ======
— Алло, Денис! Привет! — Рогозина говорила эти слова в динамик трубки, удобно расположившись в своем фэс-овском кресле.
— О, кто нам звонит! — послышался мужской бас в трубке, — Галя! Приветствую! Сколько лет, сколько зим прошло!
— Да, мы долго с тобой не разговаривали, Демченко… И я прекрасно помню, что ты у меня неплохо все списывал, — ехидно отметила женщина, а трубке с другой стороны послышалось явное фырканье.
Полковник звонила в военную часть, куда отправила на месяц своего сына, рассудив, что парня пора бы научить военному делу, военной дисциплине и выправке. А звонила она бывшему однокласснику, который после армии так и остался на службе. Сейчас тот дослужился до неплохого чина и как раз учил молодежь.
— Как там Славка мой? — спросила женщина и сделал глоток кофе, который, разумеется, уже успел остыть. — Справляется?
— О, какое там! — мужчина даже закашлялся, — умница просто! По всему идет первый, его все очень любят и уважают. В стрельбе и тактике ему вообще равных нет! Настоящий боец. Слышь, Галь, может… ты его по военному делу пустишь далее? А чего — самая работа для настоящего мужика, военных конфликтов особо нет, разве что бандгруппировки или террористы-одиночки иногда вылезают…
— Не знаю, Денис. Только то, что он сам хочет… На него уже есть спрос… — Рогозина тяжело вздохнула, и выдвинула ящик своего стола: ее сына уже хотели «заполучить» несколько структур — Интерпол, так как сын свободно владел языками; ФСБ — тут, наверняка, Дмитрий Алексеев постарался, да и «заслуги» сына были всем известны; Магическое Управление РФ (судя по всему, тут министр заинтересовался Вячеславом), и был запрос из Англии — от мадам Боунс, чтобы сын подумал о дальнейшем своем будущем. И задвинула ящик обратно. — И структур не менее пяти…
— А чего ты ожидала, Рогозина? — даже не видя лица бывшего «соседа» по парте общеобразовательной школы, можно было предположить, что мужчина смеется, — легенды о твоем пареньке ох, какие… летают. Везет тебе, Галька… У меня опять деваха вот-вот появится… Третья по счету… Хоть бы один болт был в семействе! А то… Снова гайка… — в голосе послышалась ясная печаль.
— Значит, поздравлять тебя еще рано, — рассмеялась женщина в телефон, — ладно… Спасибо за сведения…
— Слышь, тут к твоему такие феи на КПП ходят… Одна — красивая фигуристая блондинка с серыми глазами, еще с телохранителем иногда приходит… У нас даже на нее старшина облизывается… Пирожки иногда приносит… Еще имя у нее, как у небесного светила.
Луна, точно!Рогозина аж вздрогнула от своих ярких ассоциаций. Полумна Лавгуд в образе патологоанатома и пирожки с неизвестно какой начинкой… Встряхнув головой и отгоняя образ, она снова вслушалась в ноты голоса мужчины:
— И такая жгучая шатенка, с вьющимися волосами и неплохим размером груди… Правда свидания у них более короткие, непродолжительные… и, судя по всему, общаются они исключительно только по делу…
— Знаю обеих… — призналась полковник, — обе подруги Вячеслава из Англии. Причем с одной, с блондинкой, он… короче они встречаются… Но я в курсе, и держу все под контролем… С другой, Гермионой, они просто дружат…
— О, да, это видно, — хихикнул мужчина в трубку, — они та-а-ак страстно целуются каждый раз!
— Мам, я дома! — крикнул юноша на всю квартиру, сваливая вниз объемную спортивную сумку. — Опа! Николай Петрович?! Чего-кого я не ожидал, так это вас!
Усатый майор выглядел тут так… по-домашнему в тему: тапочки, растянутая футболка, спортивные штаны. На плече лежало белое полотенце. Сзади высунулась чуть покрасневшая мать.
— Здравствуй, — скороговоркой проговорила она, — уже вернулся?
— Ну-у-у, — Рогозин-младший их обоих соизмерил их понимающим и хитрым взглядом, — могу еще погулять часок-другой… К Полумне отпустишь?
— Это не то что ты подумал, — хором проговорили оба взрослых, а далее продолжил сам крестный:
— У меня горячую воду отключили.
— Хорошее оправдание. Понятно, и ты приехал на другой конец города лишь для того, чтобы принять душ? Ну-ну… — Вячеслав, говоря это, едва не смеялся, чудом сдерживая серьезное выражение лица.
Взгляд матери сделался суровее. Она открыто показала ему кулак, и скрылась в своей комнате. Николай Петрович, явно поняв, что Рогозина, стоявшая позади, «спряталась» обратно, подошел к парню со словами:
— А ты вовремя приехал… — и гораздо тише добавил, — жаль, что я говорю правду… Я бы… Эх! — махнул опер рукой в сторону двери. — Да она-то с норовом… Твоя мама…
— Согласен, — Рогозин сказал это шепотом, — у меня тоже дикие проблемы на личном фронте…
— Ладно, — оглянулся мужчина назад, на дверь, и тоже шепотом проговорил: — за столом объяснишь…
Они мирно втроем пили чай, когда вдруг Вячеслав спросил:
— У меня весьма вопрос… Как мне… хм… Короче, дать понять девушке, что у нее со мной нет никаких шансов… Ну, развивать дальнейшие отношения…
— Вы с Луной решили разбежаться? — скорее радостно, чем грустно спросила Рогозина.
— Напротив, я имел несчастие дать Гермионе намек, что… Она все еще может попасть на место Полумны, — покаянно проговорил Вячеслав, — хотя такого… счастливого раза у нее нет. Дал я этот намек чисто случайно, шутя, а она вот приняла его серьезно…
— Значит, в вашей боевой пятерке не так все и гладко? — спросил Петрович, откусывая конфету.
— К сожалению, — вздохнул Слава, и тут его как будто прорвало: — да вообще у меня крышу от них сносит! Луна и Гермиона перегрызлись из-за меня напрочь, причем обе поклялись сражаться за меня до победного конца, а Джинни только лишь розовеет и краснеет при взгляде на меня, но пока молчит, и красноречиво так…