Ирландская колдунья

Реймонд не мог не отдать должное ее отваге и неловко улыбнулся:

— По-твоему, я веду себя как самодур?

— Это слишком мягко сказано! — нахмурилась она. Самые грязные ругательства вертелись у нее на языке. И как ей вообще хватило ума положить глаз на такого мерзавца? Впрочем, когда он умирал от ран, ему было не до разговоров.

А Реймонд вдруг… улыбнулся — да так, что от восторга у Фионы подогнулись колени. Однако она продолжала держаться гордо и независимо.

— Тебя все равно не переспоришь! Ну что ж, отныне я дарую тебе право говорить в моем присутствии все, что пожелаешь! — И де Клер величаво взмахнул рукой.

— Я и так буду говорить все, что пожелаю, чванливый невежа, хочешь ты того или нет!

Фиона повернулась и пошла по тропинке в лес. Реймонд никогда бы не подумал, что встреча с какой-то простой ирландкой может так его заинтриговать.

— Эй, девушка, скажи хотя бы, как тебя зовут?

Она застыла на месте и оглянулась. По тому, каким напряженным стало лицо де Клера, Фиона догадалась, что ее все-таки узнали.

— Так это ты! — Он в два прыжка оказался рядом и поймал ее за руки, не позволяя убежать. Этого было достаточно, чтобы кровь вскипела у него в жилах и по всему телу прокатилась жаркая волна разбуженного желания.

— Ты — кузина леди Шивон! — сдавленно прошептал он. — Почему ты солгала?

— Я не лгала. Ты действительно не должен был меня запомнить.

— У тебя ничего не вышло, Фиона, — тихо сказал Реймонд.

Ее имя, слетевшее с его уст, на минуту лишило ее способности рассуждать. Однако Фиона заставила себя успокоиться и спросила:

— Что ты запомнил?

— Твое обнаженное тело — прямо передо мной! — промолвил он, привлекая ее к себе и упиваясь этой вожделенной близостью. Фиона покраснела, но все еще старалась сохранить выдержку.

— Я разделась, чтобы искупаться… — Ее голос дрожал. Дрожал от восторга. Впервые за столько лет кто-то осмелился обнять ее, как обычную женщину! Мало того — этим человеком оказался сам Реймонд де Клер! — А ты выпил сонное зелье.

— Значит, мало выпил!

— Ты был едва живой, де Клер. — Фиона прижала ладонь к холодным стальным латам. — Людям часто мерещится невесть что на грани между жизнью и смертью.

— Я привык верить своим глазам. — Его голос внезапно осип, а в серых глазах вспыхнула неистовая страсть. Тыльной стороной ладони он провел по нежной щеке, и даже от этой простой ласки у Фионы перехватило дыхание. — Я видел, как блестит от воды твоя нежная кожа и как твои волосы утопают в мыльной пене! — А еще он успел разглядеть ее лицо, и с тех пор ее удивительные голубые глаза не дают ему покоя ни днем, ни ночью. — И ты спасла мне жизнь.

— Неужели это так унижает твое достоинство — быть спасенным какой-то женщиной? — сердито спросила Фиона.

— Нет-нет, что ты! Напротив, я благодарен тебе за это, но не могу понять, почему ты не захотела в этом признаваться? Я помню, как мы встретились потом в Донеголе. Ты даже виду не подала, что мы знакомы! — Она не отвечала, и Реймонд наклонился вплотную, прошептав ей в самые губы: — Почему?

Горестная гримаса, исказившая ее чудесные черты, ранила его в самое сердце.

— Я не хотела, чтобы ты помнил меня, потому что тебе не дано было знать, как я тебя исцелила… — И уж меньше всего она хотела, чтобы Реймонд вспомнил ее сейчас.

— Никто не может по своему желанию распоряжаться памятью другого человека!

— Представь себе, я могу. — Судя по всему, он по-прежнему оставался упрямым скептиком.

Реймонд нахмурился, стараясь сосредоточиться, но так и не вспомнил ничего определенного.

— Фиона!

— Я не та, за кого ты меня принимаешь, де Клер, — с горечью промолвила она. Это было так чудесно — слышать, как Реймонд зовет ее по имени; и так больно — говорить с ним на разных языках, не надеясь на понимание.

— Но кто же ты такая? — Его охватило тревожное предчувствие. Де Клер уже пожалел о том, что задал этот вопрос. Вот сейчас выяснится, что она замужем, и он не выдержит — завоет, как собака на луну.

Фиона сглотнула, хорошо понимая, что через секунду откровенное желание в глазах Реймонда исчезнет навсегда и что отныне он не сможет взглянуть на нее без отвращения и ненависти. Вряд ли она переживет этот удар. И все же будет лучше, если де Клер узнает правду от нее, а не от какой-то косноязычной сплетницы из деревни.

— Я… я ведьма.

Этого оказалось вполне достаточно. Реймонд поспешил выпустить ее из объятий, будто боялся запачкаться, и Фиона с трудом удержалась на ногах.

— Ведьм не бывает!

— Если это так, то меня нет. А заодно и тебя. — Она гордо выпрямилась, считая ниже своего достоинства демонстрировать чудеса магии человеку, не желавшему в нее верить. — Ты ведь должен был умереть от той раны, де Клер. И не пытайся уверять меня, будто ничего об этом не знал!

— Да, я знал. — Реймонд смотрел ей прямо в глаза, стараясь не выдать обуревавшее его волнение. — Я понимал, что нахожусь при смерти, но лишь воля Господа помогла тебе вернуть меня к жизни, а не какие-то там заклинания и чары. Магия — это ложь и фокусы, с помощью которых не отягощенные моралью люди обчищают карманы своих ближних. — В его голосе звучала холодная ярость. — Назвать себя волшебником — все равно что признаться в том, что ты вор, плут и шарлатан!

Его слова оскорбляли ее достоинство, и Фиона не могла этого скрыть. Впрочем, ничего нового она не услышала.

— Значит, так тому и быть! — Гордо подняв голову, она повернулась и пошла в лес. Реймонд растерянно смотрел, как легкая фигурка мелькает среди деревьев. Он и сам не заметил, как двинулся было следом, но вовремя опомнился.

— Будь ты проклята! — вырвалось у него. Рыцарь заставил себя вернуться к коню.

Его терзало чувство невосполнимой утраты: руки все еще помнили, какой ласковой и нежной была на ощупь ее кожа. Счастье было так близко — стоило лишь протянуть руку, — но судьба обездолила его, вклинив между ними всего одно слово — «ведьма»…

Сэр Алек тоже долго смотрел вслед Фионе, прежде чем обратился к де Клеру:

— Готов поклясться, милорд, что впервые вижу женщину, способную так вас разозлить!

— Нахалка заслужила хорошую взбучку! — буркнул Реймонд. Не желая показывать, как он уязвлен излишней проницательностью собственного слуги, рыцарь сделал вид, будто подтягивает подпругу.

— Но при этом она не побоялась дать сдачи! Реймонд пронзил Алека свирепым взглядом.

— А какая красавица — просто дух захватывает, — как ни в чем не бывало продолжал свои рассуждения сэр Алек, поднимаясь в седло.

Реймонд глухо выругался, не в силах избавиться от наваждения. Он все еще чувствовал присутствие Фионы и жалел о том, что их встреча закончилась так… плачевно.

— Интересно, где она живет? — Алек обвел взглядом безлюдный лес.

— Тебе не все равно? — удивился Реймонд.

— Ну, я мог бы заглянуть к ней в гости… На вид она весьма аппетитная штучка!

Фиона была не просто «аппетитной». От одного ее вида у Реймонда делалось тесно в штанах. Но это не мешало ей быть шарлатанкой и лгуньей.