Ирландская колдунья

— Но это может означать только то, что тебе суждено увидеть его в это время, а вовсе не то, что он твой суженый.

— Нет! — Шинид слетела со скамьи и встала перед матерью, упрямо надувшись. — Нет! Он суженый! Я знаю!

— Ну хорошо, я тебе верю. — Еще никогда дочка не отстаивала своих убеждений с такой горячностью. — Но все равно он еще очень молод и даже не стал оруженосцем. Ты слишком рано забиваешь себе голову такими мыслями. — Хотя сама Фиона уже успела прикинуть, что они были достаточно далекими родственниками, и в будущем это не могло препятствовать их браку.

— Но из-за твоих чар не он станет меня любить!

— Ох, милая! — воскликнула чародейка, привлекая девочку к себе. — Разве магия может помешать настоящей любви? Никогда! Я просто не смогу наложить чары против веления его сердца!

— Правда?

— Ты же знаешь, что я никогда не лгу! — Фиона торжественно кивнула. — Если вам с Конналом суждено быть вместе, этому не помешает никакая магия! Если уж на то пошло, это должно случиться само, без колдовства! Понятно?

Шинид кивнула, сияя от счастья.

— Вот и хорошо. А что касается его превращения в козла — это был очень гадкий поступок.

— Знаю. Но я на него обиделась!

— Я понимаю, но это тебя не оправдывает. Мы не можем наложить чары со зла. За это грозит страшная расплата. А кроме того… ему было ужасно больно, Шинид. Особенно из-за того, что превращение оказалось неполным. Знаешь, как у него ломило все кости? Ты не должна никому делать больно. Это первая заповедь.

— Теперь он ко мне близко не подойдет! — захныкала Шинид.

— И я не могу его в этом винить. Но мне кажется, что он тебя простил. Хотя, конечно, какое-то время будет относиться к тебе с опаской и станет держаться подальше.

— Коннал ничего не боится!

Фиона с ласковой улыбкой потрепала дочку по макушке. Похоже, она не на шутку влюбилась в Коннала! Тем не менее, следовало подумать о том, как обезопасить других людей от бешеных вспышек ее горячего нрава.

— Ты ведь знаешь, что я должна тебя наказать.

— Да, — мрачно буркнула Шинид. — Мне придется драить котлы?

— О, это было бы слишком легким наказанием, мой барашек. Ты дашь мне клятву не прибегать к помощи магии.

— Но, мама!.. — снова захныкала девочка.

— Нет, Шинид, — строго отрезала Фиона. Заставила девочку сесть на скамью и встала перед ней на колени. — Отныне тебе разрешается колдовать только в том случае, если тебе или кому-то другому будет грозить серьезная опасность.

— Это надолго? — судя по взгляду, брошенному на мать сквозь пряди рыжих волос, девочка снова была готова взбунтоваться.

Фиона не без причины заподозрила в этом вопросе скрытый подвох. Шинид наверняка обдумывала увертки, с помощью которых можно будет обойти запрет. И ей пришлось отделаться неопределенным:

— Пока я не скажу сама.

— Клянусь, — со вздохом произнесла Шинид.

Фиона покачала головой и протянула руку. Шинид вложила свою ручку в материнскую ладонь, а Фиона сняла с пояса серебряную цепочку и обмотала ее вокруг их запястий.

Шинид грустно посмотрела на сверкающую восьмерку, сковавшую их руки, и подняла глаза на мать.

— Клянусь не колдовать до тех пор, пока ты не скажешь мне сама.

Фиона смотрела в глаза своей дочери и думала о том, что относилась к ее дару слишком беспечно. Ей следовало давно преподать Шинид этот урок. Иначе девочка никогда не поймет, что с магией не шутят. А сила ее дара такова, что детские шутки могут обернуться настоящей бедой для многих людей.

— Во имя любви и во имя веры я принимаю эту клятву. Чтобы удержать это дитя от ошибок, я забираю ее магию себе. Она не станет колдовать до тех пор, пока я не разрешу. Да будет так.

У Шинид в глазах стояли слезы.

— А когда ты разрешишь, мама?

— Тогда, когда я научу тебя управлять своим даром.

— Да ведь это же навсегда!

Фиона, грустно улыбаясь, развязала цепочку, разорвала ее пополам и одну половину обмотала вокруг своего запястья, а вторую отдала Шинид.

— Нет, не так долго.

— Но твое изгнание кончилось, а мы все еще живем отдельно!

— Ах ты, моя хорошая! — Они крепко обняли друг друга, и Шинид дала волю слезам. Сердце Фионы обливалось кровью: конечно, ее дочь заслужила лучшей участи. Ей и самой ужасно хотелось покончить с этим унизительным притворством, но она все еще не решалась сделать последний шаг. Наконец девочка выплакалась и успокоилась. Фиона вытерла ей слезы и повела во двор.

— Мама, поколдуй для меня немножко!

— Не думаю, что это разумно.

— Ну пожалуйста!

Фиона задумчиво осмотрелась. Когда-то здесь был разбит чудесный уютный сад. Но пока замок стоял без хозяина, этот уголок превратился в обыкновенную свалку, заросшую сорняками. Фиона отпустила дочь и вышла на середину сада. Подняла руки к небу и стала кружиться на месте, нараспев читая заклинание. С каждым поворотом воздух вокруг нее закручивался все быстрее, пока этот волшебный смерч не подхватил весь мусор, скопившийся на земле. Он закружился в гудящем водовороте, каким-то чудом не задевая саму Фиону. Наконец смерч поднялся высоко в небо и улетел, унеся с собой все обломки.

Шинид прыгала от восторга, хлопая в ладоши.

Фиона пригладила растрепанные волосы и с довольным видом осмотрелась. Подошла к Шинид и спросила:

— Ну как, довольна?

— Здорово! И лорд Антрим будет очень доволен! «Представляю, как он будет доволен!» — язвительно подумала Фиона. А вслух сказала:

— Шинид, я сделала это не только для себя, но и для других. Понятно?

Шинид кивнула.

Они медленно побрели к калитке. Сад был очищен от мусора. Но в нем по-прежнему не росло ни одного цветка. Даже Фионе не хватило бы могущества заставить вырасти здесь хоть одну былинку.

Точно так же, как различить фигуру, застывшую возле розового окна в кабинете. Этот человек видел все, что происходило сегодня в саду.

Глава 19

Массивные чугунные плошки с горящим маслом ярко освещали внешний крепостной двор, и это немного успокаивало Фиону. Но все равно сердце у нее было не на месте. Такое тревожное предчувствие посещало ее нечасто, и пренебрегать им не следовало. Любой талант имеет свою обратную сторону — и из-за своей чувствительности Фиона никогда не могла ощутить полное спокойствие и комфорт.