Ирония Джокера

— Я человек Филиппо Манчини, — глаза Фернандеса округлились, и он удивленно посмотрел на девушку.

— Манчини? — переспросил он.

— Да. И вряд ли ему от вас что-то надо. Он ни в ком и ни в чем не нуждается. А помог, потому что знает вашу привязанность к Коннору, что вы его воспитали и им живете. Манчини ценит родственные связи и считает нарушением кодекса чести сводить счеты через детей, какими бы взрослыми они уже ни были, тем более, когда полиция продается за жизнь этого ребенка. Коннора продал капитан полиции Логан Мур «Бунтарям». Думаю, что Манчини именно этим руководствуется. Но лучше вам у него самого спросить и обсудить все вопросы. Я свою миссию выполнила. Ваш мальчик цел и невредим.

— А вот вы пострадали, — он кивнул головой в сторону ее забинтованной руки.

— Это часть моей работы, — спокойствие этой девушки все больше и больше нравилось главарю.

— Мой Коннор сделал вам предложение, как я понял? — он величественно посмотрел на девушку, которая улыбнулась.

— Думаю, что он просто переволновался.

— А я его поддерживаю. Подумайте, «Огненная лисица». Не пожалеете.

Сутки детектив была в резиденции «Латинских королей». Ей делали перевязки, она отдохнула. Потом Коннор сообщил, что она с ним и Фернандесом вылетает в Швейцарию, где назначена встреча с Манчини.

— Когда увидел Джемму в числе тех, с кем был Фернандес, на сердце стало спокойнее. Снова мой маленький Джокер в новом облике. Рыжая копна волос, внимательный взгляд, сосредоточенность и ни единого намека на то, что мы хотя бы просто знакомы, — с такими мыслями Филиппо Манчини встретил свиту «Латинских королей».

Манчини сопровождали несколько телохранителей, в числе которых был Адольфо — большой мастер скрывать эмоции и чувства.

После традиционного приветствия, лидеры остались один на один. Разговор длился около часа.

— Моя красавица, наконец-то ты рядом, — думал Адольфо, а Джемма и глазом не моргнула в его сторону. Но когда вышедший после переговоров Фернандес обратился к девушке, у него сжалось сердце от услышанного.

— «Огненная лисица», ты подумала над предложением Коннора? Согласна выйти за него замуж? — и тут же обратился к Манчини.

— Отдадите свою «Огненную красавицу» за моего Коннора?

— Пусть сама решает. Это ее выбор, — и все устремились взглядом на девушку.

— «Огненная лисица», соглашайся. Я буду лучшим в мире мужем, — великан влюбленными глазами смотрел на девушку, что ранило душу Адольфо, и это чувствовал Филиппо.

— У меня уже есть человек, который мне дорог. Но это не мешает нам с Коннором остаться приятелями, — она улыбнулась, а сердце Адольфо стало стучать чаще.

— Раз так, подожду, пока ты его бросишь, — Коннор явно был заинтересован в девушке, его глаза просто сверкали от любви и восторга. Парень не удержался, сгреб ее в свои объятия, — Благодарю, ты спасла мне жизнь, и ни один раз. Передай большое спасибо от меня детективу Джуди Митчел.

Спустя три часа Джемма, Филиппо и Адольфо в сопровождении своих людей уже находились на борту своего частного самолета. После набора высоты Джемма смыла грим и появилась перед своими мужчинами в естественном виде. Она обняла отца, Адольфо, Густаво, который сразу же после этого, узнав, что она ранена, потащил ее в другое помещение осматривать рану. Затем они перекусили, обсуждая детали всего произошедшего.

— Пап, все получилось, как задумывалось? — она обняла его за руку и прижалась головой к плечу отца.

— Да. Спасибо тебе, малышка. Ты прирожденный политик. Но так рискуешь, что мое сердце ноет. Мы очень волновались за тебя. Адольфо вообще извелся. Все время свободное проводит в тире. Какие дальше планы у Джокера по имени Джемма? — он поцеловал дочь в щеку.

— Неделю буду дома мешать вам спокойно жить, потом вернусь в Америку. Отпуск закончится, надо еще кое-что успеть сделать и увидеть. Пол-отпуска потратила на этого великана Коннора.

— Джемма, это была не шутка с его предложением выйти замуж?

— Не шутка.

— И чем его очаровала?

— Разве мажоров с амбициями можно понять? У них искаженное представление о мире. Забудь. Простой треп.

В полете они были недолго, дома их ждал Анджело и вкусный ужин, а Джемму еще и любимая виолончель.

Весь полет Адольфо еле сдерживался, чтобы не поцеловать свою малышку. Она это чувствовала, и ей тоже хотелось прижаться к нему. Мужчина переживал из-за ее раны, того риска, которому она себя подвергает. А еще понимает, что ревнует ее к другим, хотя не имеет на это права.

Сидя за столом, он был молчалив, мало откликался на шутки, у всех сложилось впечатление, что погрузился в свои мысли. Все знали, чем вызвано его состояние.

Первым после ужина, с позволения Дона и присутствующих, удалился Адольфо.

— Анджело, что произошло с Адольфо? — Джемма начала волноваться.

— Принцесса, он знал детали твоего плана, ты рисковала. Адольфо очень переживал, что ты можешь пострадать. Он всегда к тебе так относится.

— Я не первый раз так рискую, но у него странная реакция. Все же живы.

— Сама его спроси, ты же сестра, — Анджело кивнул внучке головой.

— Может ему лучше одному побыть? — засомневалась Джемма.

— Твое присутствие успокоит его. Сходи, узнай, что с ним.

— Ладно, — девушка встала со своего места, поцеловала папу и дедушку и пошла на второй этаж, где располагается комната брата.

— Входите, — послышался голос Адольфо на стук, и вошла Джемма. Адольфо стоял у окна и смотрел в ночь.

— Решил спрятаться от всех? Устал? — она со спины его обняла, как делает с самого детства, а он погладил ее руки.

— Просто задумался, — он развернулся в ее руках лицом к девушке и поцеловал в лоб, — было страшно за тебя, еще это ранение, а меня нет рядом.

— Ты расстроился из-за предложения Коннора?

— Нет. Ты красивая, умная, смелая. Естественно, что многие захотят сделать тебе предложение, — он гладил ее по волосам и ласково смотрел в глаза.

— Тогда из-за моего ответа. У тебя в тот момент расширились зрачки. Я видела. Тебя это так выбило из колеи? — она подняла голову вверх и пристально наблюдала за Адольфо.

— Угадала. Ты говорила об Алексе Харрисоне, я прав? Не бойся меня расстроить. Я брат, мне ничего не светит, просто как-то душу ответ твой зацепил, — он выдохнул глубоко и грустно.

— Я говорила о тебе, Адольфо, — сейчас даже она услышала, как изменился ритм его сердца, а руки сильнее прижали ее к себе, потом мужчина наклонил голову, и их губы слились в поцелуе. Они скучали, ждали этого момента, осознавая с каждым разом, что любят, и им тяжело уже без этих прикосновений, чувств и незабываемых эмоций. И в этот момент совершенно не возникало мысли о запретной любви, о невозможности быть вместе. Они чувствовали себя так, будто созданы друг для друга.