Исцеление любовью

Патрик остановился и повернулся к ней. Она ожидала увидеть его улыбку, но на этот раз выражение лица доктора Фалконера оставалось серьезным и очень сосредоточенным, даже суровым…

— Какие у тебя планы на сегодняшний вечер, Кэтлин? — неожиданно спросил Патрик.

Какие планы? Сегодня четырнадцатое февраля! День святого Валентина… При полной луне, которая будет выглядеть еще более таинственной и прекрасной, пробираясь сквозь плывущие по небу ватные облака. Чего ждать от полнолуния в ночь любви? Никто не знает. Но уж непременно Купидон вместе с круглой луной сыграют с землянами какую-нибудь шутку!

Кэтлин намеревалась провести праздничную ночь в отделении «Скорой помощи». Нет, она не хотела отобрать себе самые легкие случаи. Пусть они достанутся другим практикантам. Им ведь тоже нужно многому учиться! Ей же лучше заняться зашиванием швов после операций.

— Почему ты молчишь? — вернул ее к реальности голос Патрика.

— Ах, извини! Нет, на сегодняшний вечер я ничего не планировала.

— Прекрасно! Тогда поедем со мной пить.

— Пить?!

— Да. Насколько мне известно, ты не поклонница обильных возлияний. Должен признаться, что и я тоже, но сегодня решил хорошенько напиться. Для этого мне нужен компаньон, и я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Понимаю, чтобы после я села за руль и привезла тебя домой. Так?

— Я хочу, чтобы ты пила вместе со мной. За руль же никто из нас сегодня не сядет.

Взяв Кэтлин под руку, Патрик повел ее вдоль набережной к одной из самых модных портовых таверн. Но, не дойдя полсотни шагов, неожиданно остановился у витрины небольшой книжной лавки с выставленными под стеклом последними бестселлерами. Патрик пробежал взглядом названия книг, постоял у витрины еще несколько мгновений, после чего двинулся дальше.

Шел снег. Ночь выдалась холодной. И чтобы поскорее согреться, Патрик тут же попросил официантку принести горячего рома. Та послушно приняла заказ, но почему-то удивленно выгнула бровь, а затем нахмурилась. Кэтлин заметила это и спросила Патрика:

— Насколько я понимаю, ты решил сегодня что-то отметить?

— Конечно. Почему бы и нет?

— Я имею в виду не День святого Валентина. Послушай, ты ведь сам как-то сказал, что смотришь на меня как на свою младшую сестру. Если так, то мы должны быть откровенны друг с другом. Разве нет?

Кэтлин и Патрика действительно очень часто принимали за брата и сестру. Наверное, из-за некоторого внешнего сходства. Так, по крайней мере, считала Кэтлин. Оба были темноволосыми, голубоглазыми, очень серьезными и собранными. Но если внимательно посмотреть на них со стороны, то…

— Конечно. Почему бы и нет? — повторил Патрик как-то холодно и безучастно.

Он с досадой посмотрел на продолжавшую хмуриться официантку и с раздражением добавил к прежнему заказу еще и бутылку дорогого шампанского. На лице девушки появилась понимающая улыбка. И Патрик уже не сомневался, что это довольно милое создание в синем форменном фартуке отлично понимает: он и Кэтлин — никакие не родственники, несмотря на внешнее сходство.

Официантка исчезла, но очень скоро вернулась с ромом и шампанским. Патрик разлил игристый напиток в бокалы.

— Мне всегда хотелось иметь младшую сестренку, — сказал он с легким вздохом. — А лучше тебя я не найду никого и нигде.

Он сказал это задумчиво и очень серьезно. Кэтлин почувствовала в душе радость и какое-то непонятное ликование, как будто этот удивительный человек сделал ей предложение иного рода…

— Кэтлин, не в моих правилах навязываться. Может быть, у тебя уже есть… Ну, старший брат. Назовем его так.

— Нет.

«Где я найду кого-нибудь лучше тебя?» — мысленно добавила она.

— Итак?

Патрик поднял свой бокал и осторожно чокнулся с ней.

— Будем отныне братом и сестрой?

— Да, — прошептала Кэтлин. — С этой минуты — мы брат и сестра.

Патрик выпил шампанское до дна, после чего заявил, что немедленно хочет узнать абсолютно все о своей неожиданно обретенной младшей сестренке.

Они сидели за столом в полупустом зале, пили шампанское и ром, изредка поглядывая в окно, за которым продолжал падать мокрый снег. Кэтлин рассказывала Патрику о себе. И о… Мэгги. Ей казалось крайне важным, чтобы он знал все об этой замечательной женщине. О ее горячо любимой матери. А еще в глубине души Кэтлин возникло совершенно неосуществимое, но до боли жгучее желание, чтобы и Мэгги узнала о Патрике Фалконере.

— Как она отнеслась к твоему желанию стать доктором?

— Мэгги хотела видеть меня доктором философии, а не медицины.

— Ученым?

Кэтлин утвердительно кивнула и, отвернувшись, уставилась в окно. Она не хотела видеть реакцию Патрика на свое признание.

Кэтлин Тейлор, и вдруг ученый? Сухой исследователь, проводящая дни в лабораториях и библиотеках? Как знать, возможно, это был бы для тебя самый лучший выбор. Вместо скальпелей, пробирок, колбочек и микроскопов, не оставляющих ни сил, ни времени для интересных разговоров или горячих, захватывающих споров…

Может быть, такие мысли действительно роились сейчас в голове Патрика, очень серьезно смотревшего на Кэтлин. Но даже если это и действительно было так, она все равно ничего не могла прочесть в его потемневших глазах. Патрик был слишком гордым и сдержанным, чтобы выдать себя.

Кэтлин вдруг осенило: чистому, благородному Патрику просто в голову не придет осуждать молоденькую практикантку за то, что она, вроде бы, занимается не своим делом! Язвить, насмехаться, подтрунивать над кем-либо скорее пристало ей, а не ему. Ибо за всем этим обычно скрывается неуверенность в себе, в чем никак нельзя было заподозрить Патрика Фалконера. К тому же он предложил ей стать его младшей сестрой. И сделал это совершенно серьезно.

— Он мой родной брат-близнец, — тихо проговорил Патрик, опустив взгляд.

— Кто?

— Подумай.

— Грейдон Слейк?

— Да, он самый. Как ты быстро догадалась! Неужели мы с ним так похожи?

— Нет. И все же…

Час назад, когда Патрик остановился у витрины книжной лавки, Кэтлин заметила, как его взгляд задержался на романе Грейдона Слейка «Зыбучий песок».

— И все же? Продолжай, если уж начала.

— И все же при первой встрече с тобой я даже испугалась: уж не Слейк ли это?!

— Надеюсь, ты не подумала, что я в свободное от операций время кропаю популярные романы? Боже, да ты меня просто окрылила!

— А почему бы твоей младшей сестренке и не восхищаться своим старшим братом? Верить, что он способен на что-то очень значительное и прекрасное? Ты ведь с успехом мог бы этим заниматься!

— Нет, Кэтлин, не мог бы. Вот Джесс — тот может.

Джесс… Как давно Патрик не произносил имени своего родного брата! Наверное, долгие годы. Но вот он заговорил о нем, заговорил с ней, с Кэтлин. Заговорил сам.