Исцели меня. Часть вторая

– Тш… – Блэк переместился ко мне за один удар сердца, прикладывая к обветренным губам указательный палец. – У нас отличный слух, помнишь?

Я заторможено кивнула, пытаясь протолкнуть по гортани застрявший там воздух. Голова закружилась, ноги чуть подкосились. Блэк, предугадывая моё состояние, тут же подхватил под локоть улыбаясь, лживо, не по-настоящему. Я видела в его глазах беснующуюся ярость и разочарование, горечь, сомнение, нравственные метания. Он был растерян и расстроен, но пытался скрыть это от меня, а может быть, даже от самого себя. Как глупо… Пусть я и не могла слышать его мысли, зато прекрасно чувствовала душу, ведь она была частью моей собственной.

– Пойдём спать, – забирая из рук опустевший бокал, ласково шепнул Блэк, спустя долгие минуты молчаливого бездействия. – Разберёмся с этим проклятым ужином завтра.

Адаму не стало легче, мне не стало легче, даже после тёплых объятий. Мы оба понимали критичность ситуации. Откажемся – Мишель выставит нас вон. Согласимся – обо мне узнает весь вампирский свет и неизвестно чем это обернётся в будущем.

Блэк прав, у этих созданий не могло быть друзей. Честь, добродетель, сострадание для них пустой звук. Но всё это я видела в Адаме, почти с первой нашей встречи, как бы он не старался предстать в моих глазах эгоистичным нарциссом! Так может, бессмертие не являлось причиной обмена людских ценностей на жестокость и беспринципность? Возможно дело всё-таки в осознанном выборе каждого? Более сильные духом держались, сохраняя в себе человечность. Слабые поддавались тьме, прикрывая своё бессилие кровной принадлежностью.

Алекс утверждал, что не все вампиры абсолютное зло, ровно, как и люди не являлись прообразом добра и бескорыстия. Но сегодня, заглянув в янтарные глаза Мишеля, я впервые почувствовала отвращение к существам подобным ему. Еле ощутимое жжение где-то глубоко внутри, мелкая червоточина со временем способная уничтожить плод целиком.

Что это? Выбор или моё личное проклятье крови?.. Как ни крути, я принадлежала к древнейшему роду охотников на генетическом уровне неистово ненавидящих вампиров, готовых вырезать целые поселения невинных ради одной единственной пары клыков…

ГЛАВА 8

Спала я плохо. Всю ночь ворочалась, что-то бормотала во сне и часто просыпалась, шаря руками в поисках Адама. Его присутствие стало моей одержимостью. Я постоянно чувствовала себя брошенной. Едкий привкус страха, блуждающий по венам, возрос до предела. Грядущий ужин внушал ужас куда глубже, многограннее, нежели опасения относительно «Лупус Дей». В случае с братством я прекрасно знала, чего ожидать – меня схватят и убьют. Смерть, да и только. Но вампиры… здесь вариантов развития событий куда больше…

Когда солнце уже окропило песчаную Неваду я, в очередной раз, перекатилась на бок в желании уткнуться носом в любимое плечо, но Адама рядом не оказалось… В районе солнечного сплетения болезненно сжалась душа, заставляя съёжиться и тело. Распахнув глаза, затуманенные дремотой, я резко села, задохнувшись его именем, что слетело с губ слишком тихо.

Спальня в свете, ещё пока розового, солнца выглядела интригующие. Рассветные лучи путались в невесомых фатиновых занавесках, танцующих на лёгком сквозняке из-за открытой балконной двери, рассеиваясь и накрывая пол возле окна загадочным свечением. Обилие светлых оттенков в интерьере комнаты, уютных и тёплых, в дуэте с панорамным остеклением, за пределами которого открывался вид на долину, делали помещение воздушным, парящим в облаках.

Адам стоял на балконе. Я заметила его почти сразу, поэтому паника мгновенно отступила, зато головокружительное обожание тотчас одурманило разум, разбрасывая лёгкое, волнующее покалывание по плечам. Раздетый по пояс, устремивший взгляд куда-то вдаль, слишком бледный на фоне насыщенных масляных мазков рассвета, вампир казался воплощением всего самого прекрасного, что есть в этом мире. Я могла смотреть на него вечно, просто смотреть! Хотя, тут я лукавила, в данную минуту одной из моих самых ярко ощущаемых потребностей, было желание прикоснуться к его холодной коже, обнять со спины и прижаться всем телом.

Мечтательно улыбнувшись, я опустилась обратно на подушки, лаская взглядом идеальный стан возлюбленного. Взор медленно прошёлся вдоль его позвоночника, затем спустился ниже, до двух симметричных ямочек у линии брюк, после чего вновь взмыл вверх, путаясь в чуть прикрывающих шею волосах. Адам казался расслабленным – значит спокоен. Но раз не обернулся, не услышал того, что я проснулась, был глубоко погружён в свои мысли.

Я тяжело вздохнула, вновь испытав досаду по причине наглухо запертого разума вампира. Откуда-то издалека послышалось пение птиц, отвлекая меня от собственных размышлений. Как же давно я не наслаждалась утренними трелями беззаботно нежившись в постели! И пусть в доме Мишеля, вопреки его заверениям, мы были вне меньшей опасности, нежели в любом другом месте, сейчас я испытывала почти пьянящее умиротворение.

Солнце поднялось выше. Медленно ползая по одеялу, небрежно сброшенному к самому краю постели, теперь оно заигрывало с кончиками пальцев моих ног. Я снова посмотрела на Адама, он опёрся ладонями о поручни и опустил голову. Через тюль его силуэт был немного размытым.

Память обратилась к воспоминаниям о нашей первой встречи. Готова поспорить, в те роковые минуты я смотрела на него так же – заворожено.

Прикрыв веки, я попыталась представить Адама на сцене, с гитарой, еле заметно касающегося губами сетчатой поверхности микрофона. Неоновый свет падал ему на лицо, подчёркивая идеальность черт. В лазурных глазах танцевала понятная лишь мне одной страсть. Вокруг него было множество людей, девушек… они тянули к идолу руки, мечтая стать частью его жизни, а он дразнил их игривыми улыбками. Блэк мог выбрать любую, но достался мне! Могла ли я мечтать об этом тогда? Нет! Я до сих пор не верила в то, что завладела его бессмертным сердцем…

Сквозь приятный туман видения я вдруг остро ощутила тяжесть чужого взгляда и неспешно открыла глаза. Адам всё ещё был на балконе, но уже обернулся и разглядывал меня с хитрым прищуром. Лёгкий ветерок трепал его чёлку, она соблазнительно падала на глаза, придавая образу дерзкую таинственность.

– Доброе утро, – произнесла я одними губами, не хотелось нарушать тишину, было в ней нечто тонкое, волшебное.

Адам беззвучно кивнул. Его пальцы коснулись полупрозрачной ткани, аккуратно отодвигая занавеску в сторону. Лицо вампира озарила улыбка, нежная, чувственная. Моё сердце замерло. Я набрала полную грудь воздуха, но не смогла выдохнуть. По комнате стремительно начали распространяться волнующие вибрации. Появился еле уловимый сладкий привкус, словно помещение окурили восточными благовониями.

Вампир, тем временем, вернулся в спальню. Его силуэт навис надо мной тёмным пятном в контровом свете окна. Но это не мешало мне видеть его… чувствовать. Медленно протянув руку, Адам замер. Я сощурилась, когда из-за его плеча по глазам ударили солнечные лучи. Чтобы спрятаться от назойливого светила, пришлось чуть наклонить голову и вновь утонуть в тени стройной фигуры.

Мои пальцы легли в холодную ладонь, вампир бережно сжал их, подходя вплотную к постели. Легонько потянув на себя, Блэк заставил меня подняться на ноги. Его руки были привычно холодны, но от прикосновения к моей шее, кожа вспыхнула пламенем. Я закрыла глаза, пошатнувшись, тотчас попадая в плен крепких и надёжных объятий.

– Доброе утро, – прошептал Блэк сквозь блаженную улыбку.

Не в силах ответить, одурманенная счастьем, я просто прижалась к прохладной груди, в данный момент не способной спасти ни от вспыхнувшего в волнении лица, ни от внутреннего огня, терзающего каждую клеточку тела.

Его ладони сомкнулись на моей пояснице, а затем ненавязчиво опустились ниже, очень бережно и осторожно. Пульс настойчиво застучал в висках, в груди, в животе, даже в ступнях…

Адам склонился ко мне, припадая губами к щеке, оставляя на ней любящий поцелуй.