Исчезнувшие без следа

…Шаповал сидел на полу, привалившись спиной к стене, и с выражением удивления на лице разглядывал расплывающееся на камуфляже пятно. Будто все это происходило не с ним, а с кем-то другим.

Дружинин метнулся к нему:

– Ты как, Толян?

– Все-таки зацепило меня, – все так же удивленно сказал Шаповал. – Ну надо же.

И даже головой покачал.

Глава 23

Когда из комиссии, расследующей дело Кочемасова, позвонили в очередной раз, Удалов отправил к ним Дружинина, предварительно его проинструктировав.

Комиссия размещалась по адресу аникинской штаб-квартиры, в одном из переулков неподалеку от Кропоткинской набережной, почти сразу за французским посольством.

Множество машин у обитой железом двери, суета и кажущийся беспорядок, но едва Дружинин попытался войти, как тут же был остановлен двумя плечистыми парнями с неприветливыми физиономиями. Был вызван начальник охраны, который явился незамедлительно, – невысокий человек лет сорока с добрым круглым лицом и розовой лысиной.

– Я Дружинин, – сказал Андрей. – Мы созванивались с Аникиным…

– Да-да, я знаю. Сергей Бенедиктович вас ждет. У вас есть какие-нибудь документы?

– Только вот это.

Дружинин извлек из кармана «антитерроровский» значок, не представляя, достаточно ли этого. Начальник охраны взглянул лишь мельком, удовлетворенно кивнул и увлек Дружинина за собой. Он был некичлив и добродушен, и это понравилось Дружинину.

– Моя фамилия Барсегин, звать Валентином, – коротко и просто представился начальник охраны. – Охраняю персону нашего дорогого Сергея Бенедиктовича. – И засмеялся.

У них здесь все по-простому, понял Дружинин. Все свои, одна команда, нет никакой заорганизованности.

Они шли по коридорам, запруженным людьми. Иногда Барсегина останавливали, он коротко и толково отвечал на вопросы, и Дружинин уже начал понимать, что хаос в этих стенах лишь кажущийся – здесь не было ни одного лишнего человека и никто не бродил бесцельно, все было осмысленно, как осмысленна жизнь муравейника, которая кажется бестолковой лишь непосвященному.

Барсегин, наверное, что-то прочитал в глазах Дружинина, потому что снова засмеялся и сказал:

– У нас здесь настоящий Смольный. Штаб революции.

– Надеетесь победить? – улыбнулся Дружинин.

– А как же! – взмахнул руками Барсегин. – Для чего ж тогда стоило все это затевать, если не для победы?

Он провел гостя через крохотную приемную, в которой сидели молчаливые крепкие парни – охрана, и, миновав еще одну дверь, Дружинин увидел Аникина. Тот сидел за столом, заваленным бумагами и газетами, и что-то быстро писал. Кроме него, в кабинете больше никого не было. Аникин махнул рукой – присаживайтесь! – и продолжал писать.

Дружинин опустился в кресло, Барсегин тоже сел, и минуту они провели в безмолвном ожидании, пока Аникин не отбросил порывисто в сторону ручку и не поднял голову.

– Здравствуйте, – сказал он. – Извините, что заставил вас ждать. У меня сегодня выступление перед избирателями – а это всегда требует изрядной подготовки. Почему вы один, кстати? Где же ваш информатор? Тот, о котором вы мне рассказывали.

– Он погиб.

Брови Аникина поползли вверх.

– Застрелен в подъезде своего дома, – сказал Дружинин. – Думаю, это связано с его предшествующим визитом к нам на базу.

– Ненужный свидетель? – уточнил Барсегин.

– Именно.

Аникин покачал головой. Он выглядел обескураженным. Только и смог произнести:

– Как же так, а?

– Это я во всем виноват, – сказал Дружинин. – В тот день – на митинге в деревне, помните? – начал вам рассказывать об этом парне, а вокруг репортеров видимо-невидимо. Они потом все это пустили в эфир на всю страну. А кто-то все это услышал и принял свои меры.

– С чем он к вам приходил? – спросил Аникин.

Хотел получить хотя бы крупицу ценной информации, источником которой был погибший Крамаренко. Дружинин готов был ему помочь.

– Он когда-то служил в спецгруппе, в которой сейчас служу я.

– В «Антитерроре», – уточнил Барсегин.

Аникин кивнул, показывая, что понял это.

– Им поручили разобраться с подозрительными случаями: один за другим исчезали бизнесмены, а с ними – крупные суммы денег.

– Разве подобный розыск – это профиль «Антитеррора»? – удивился Аникин.

– Нет.

– Почему же им дали такое поручение?

– Я не знаю.

– А кто давал?

– Этого не знал и Крамаренко.

Аникин покачал головой, сделал пометку в блокноте и произнес сквозь зубы:

– И с этим тоже разберемся.

– Они подослали к одному из подозреваемых…

– Они – это кто? – уточнил Аникин.

– «Антитерроровцы». Они подослали к одному из подозреваемых своего агента, и тот вел подозреваемого постоянно, пытаясь нащупать ниточку.

– Удалось?

– Насколько я понял – да.

– А кто был подозреваемым?

– А вот здесь самое интересное, Сергей Бенедиктович. Из-за этого я к вам и пришел, и из-за этого же к нам в «Антитеррор» приходил покойный Крамаренко. Оказывается, в итоге выстроилась очень любопытная цепочка. Тот подозреваемый – его фамилия Воронцов – переправил за границу большую сумму денег, сам выехал следом и, по всей вероятности, должен был исчезнуть – как это было с его предшественниками. И конечно, не он был настоящим хозяином этих денег, а совсем другой человек. Этот человек…

– Как его фамилия?

– Минуточку, Сергей Бенедиктович, – сказал Дружинин. – Сейчас вы все узнаете. Так вот, этот человек, хозяин денег, поняв, наверное, что эти деньги он вот-вот потеряет, выехал следом за Воронцовым и был убит. Фамилия его – Кочемасов.

Дружинин откинулся на спинку кресла и наблюдал за произведенным эффектом.

– Так ведь этот парнишка, которого вы взяли в метро, он тоже Кочемасов.

– Сын, – пояснил Дружинин. – Теперь вы видите, какой узел завязался? Попробуйте развяжите. Пете Кочемасову звонят по телефону и требуют возврата денег. Тех самых, пропавших год назад. Или – вместо денег – он должен оставить в метро сумку с бомбой. И Кочемасов, и Воронцов, и группа «Антитеррор» вдруг оказываются крепко завязанными. Пока этого никто не подозревал – все было тихо. Как только их свели в единое целое – человек, который осмелился это сделать, тут же был убит.