Исчезнувший день

Виллем обернулся. Позади никого не было.

7

— Ну, приступаем к тренировкам! — скомандовал Питер. — Ты сам сказал, что лететь долго и надо потренироваться, чтобы поскорей долететь до страны Нетинебудет.

Питер говорил торопливо, и ему не стоялось на месте, он то и дело взмывал вверх и описывал круги над асфальтом.

Он совершенно забыл про осторожность, но, к счастью, его никто не видел.

Виллем не слушал Питера. Его мысли были далеко, он думал о папе. Виллем все отдал бы за то, чтобы идти сейчас рядом с папой.

— Виллем, в чем дело? — настороженно спросил Питер и опустился на тротуар.

Папа уже почти дошел до дому. Вот сейчас он завернет за угол, поднимется в гору и выйдет к Липовому тупику. Все дома там одинаковой высоты, но разного цвета. От проезжей части их отделяют деревья. Ветви деревьев переплелись друг с другом, однако расстояние между деревьями оставляло место для солнца.

— Виллем… — Питер шагнул было к нему, но остановился.

Вот папа шагает по тротуару, поддавая ногами опавшие листья. Поднимается по ступенькам крыльца — ступенек пять — и шарит по карманам в поисках ключа. Конечно, ключ отыщется лишь в последнем кармане. Потом папа войдет в подъезд и дверь за ним захлопнется.

Дальше воображение Виллема не шло. Что-то сдавило ему горло, и с каждым папиным шагом сдавливало все сильнее.

— Я вижу, никуда ты со мной не полетишь, только обещаешь, — помолчав, сказал Питер. Голос у него был обиженный, как у маленького.

Виллем мгновенно перенесся из Липового тупика обратно на Широкий проспект. Они с Питером стояли под фонарем. Желтый свет падал Питеру на лицо. Виллему показалось, что он побледнел и осунулся.

Слова Питера задели Виллема за живое. Он хотел было возразить, но Питер перебил его:

— Пожалуй, полечу-ка я один! — Голос у него слегка дрожал, а по лицу пошли белые пятна. — И зачем только я сюда прилетал! Мне бы сразу догадаться, что тебе моя помощь не нужна. Прощай!

И он взмыл в воздух.

— Постой!

У Виллема стало совсем скверно на душе, когда на его глазах Питер растворился в ночной темноте. Он почувствовал, что к нему приближается Сюденъельм, а папа был так далеко от него!

— Не улетай, прошу тебя! — взмолился Виллем.

— К тому же я понял, что страна Нетинебудет для тебя ничего не значит, — сухо сказал Питер, и Виллему стало больно от его слов.

— Не говори так! — воскликнул он.

Питер полетел медленнее, но все равно удалялся от Виллема.

— Мне не обойтись без твоей помощи! — крикнул Виллем.

— Ничего не поделаешь. Вот в стране Нетинебудет я бы тебе помог. А здесь это все несерьезно.

Он вдруг обернулся и посмотрел Виллему в глаза.

— Чем я могу помочь тебе здесь?

— Понимаешь, быть невидимкой — это ужасно. А когда ты рядом, я уже не невидимка, мне не так одиноко. И я ничего не боюсь. Мне хочется улететь с тобой в страну Нетинебудет. Честное слово! Только мне трудно так быстро на это решиться.

— Обратного пути нет, — резко сказал Питер. Он опустился на землю, но держался в тени, и Виллем не видел его лица. — Забудь своего папу, — продолжал Питер сурово. — Он вовсе не любит тебя. Скоро ты в этом убедишься. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— Но это же неправда! — горестно воскликнул Виллем.

Он услышал, как вдали хлопнула дверь. Это папа вошел в квартиру. Наверное, он зажег свет в комнате Виллема и уже в который раз осмотрел ее.

— Помнишь, какой у папы был голос, когда он звал меня на Липовой аллее? Он меня любит! Слышишь? Любит!

— Забудь своего папу… — прошептал из темноты Питер. Он как будто не слышал Виллема: — Больше тебе ничего не остается.

Питер опустился на землю. Виллем нырнул в темноту и с трудом разглядел его. Питер сидел на пригорке, закрыв лицо руками. Он выглядел совсем маленьким и жалким.

— Ты плачешь? — удивился Виллем.

— Я никогда не плачу, — рассердился Питер. — Плачут только дураки! Чего мне плакать? Подумаешь, горе большое! Да если хочешь знать, я самый счастливый человек на свете! Мною никто не командует: что хочу, то и делаю. Могу сколько угодно гоняться за пиратами, разбойниками или дикими хищниками. Мне здорово живется! О другой жизни я и не мечтаю. Да чтобы я когда-нибудь распустил нюни из-за какой-то мамы или это, как его там, папы…

Он снова закрыл лицо руками.

— Смех да и только! И нечего болтать, будто я плачу.

Виллем молчал. Смех Питера все больше смахивал на всхлипывания.

— А мне скучно без папы, — признался Питер. — Я бы с радостью здесь остался… Только ты не думай, страна Нетинебудет мне тоже нравится, — поспешно добавил он. — Я бы непременно улетел с тобой, если бы…

— Если бы что? — спросил Питер, не отнимая рук от лица.

— Если бы я точно знал, что здесь так и останусь невидимкой.

— А ты еще в этом сомневаешься? Видеть тебя могу только я и другие жители страны Нетинебудет, — заверил его Питер.

— И Сюденъельм, — добавил Виллем. — Правда, не знаю почему.

— Ну, сам посуди, с чего вдруг ты перестанешь быть невидимкой? — Питер начал взволнованно выдирать из земли пучки травы. — Или ты надеешься, что тебе кто-нибудь поможет? Ты знаешь такого человека? А как он тебе поможет, если даже не увидит тебя? Ты пошевели мозгами!

Виллем молчал. Питер встал и расправил плечи, в голосе у него снова появились нотки превосходства:

— Или ты слышал про какое-нибудь волшебное зелье? Или другое средство? Скажи на милость, каким образом ты из невидимки снова превратишься в обычного мальчика? Эх ты! Летим-ка со мной, не откладывая!

— Но ведь кто-то должен мне помочь! — не сдавался Виллем. — Не один, так другой. Ты случайно не знаешь?

— Нашел у кого спрашивать! — Питер даже рассердился. — Сам ищи такого волшебника, если он тебе нужен!