Исчезнувший труп

Секундой позже лейтенант Сильвестр, за которым следовал капитан Махони, направил луч мощного фонаря на лежавшего на земле.

– Уэлтер! – удивленно воскликнул Махони.

– Он самый, – подтвердил Зум, поглаживая все еще рычавшую собаку.

Капитан присел рядом со стонавшим Уэлтером.

– Вы убили Стэнвуда? – сурово спросил он. – Вы умираете. Скажите всю правду. У вас очень мало времени…

Уэлтер кивнул.

– Почему? – склонился над ним лейтенант Сильвестр.

– Деньги… – залепетал секретарь убитого коллекционера. – По завещанию… проклятый скупец… собака сбила меня… винтовка выстрелила…

– Зачем вы подложили восковую куклу?

– Боялся, полиция… может проследить машину… хотел, чтобы подозрение пало на нее… на племянницу… ненавидел ее… заносчивая… высокомерная…

Чарльз Уэлтер дернулся и затих. Капитан Махони встал.

– Похоже, все кончено, – сказал он. – Ты ведь и рассчитывал на то, что Уэлтер подслушает твой звонок Сильвестру?

Сидни Зум кивнул:

– Я знал: убийца обязательно встревожится, увидев воск на своих туфлях или шлепанцах. Ему не пришло бы в голову, что я специально подстроил все так, чтобы обитатели дома прошлись по стеариновым стружкам в коридоре. Решив, что я напал на след и подозреваю его, он испугается. Естественно, убийца постарался бы подслушать мой телефонный разговор, а затем последовать за мной, надеясь убить меня, прежде чем я расскажу вам все, что сумел узнать. Поэтому я приготовил для него мишень в виде соломенной куклы. Мой пес Рип в любом случае догнал бы его. Вот чего я не ожидал, так это смертельного исхода. Хотя, наверное, это к лучшему. Мы избавили палача от работы. Честно говоря, я даже рад.

Капитан Махони вздохнул, с любопытством разглядывая Зума.

– Думающая машина, – пробормотал он, – напрочь лишенная человеческого сострадания.

– Сострадание, ха! Проблема человечества в том-то и заключается… в вашем отношении к преступнику! – воскликнул Сидни Зум. – Сострадание! Вот перед вами на земле человек, который хладнокровно запланировал убийство. Запланировал подставить палачу невинную молодую женщину, а вы талдычите о каком-то сострадании!

– Да, в чем, в чем, а в милосердии тебя не упрекнешь, это уж точно, – заметил лейтенант Сильвестр.

Сидни Зум перевел на него свой проницательный взгляд.

– Не-ет, – протянул он задумчиво. – Просто я смотрю на милосердие с другой стороны. Например, с точки зрения невиновной молодой женщины, которую пытались ни за что ни про что обвинить в убийстве. И, возможно, вкладываю в это понятие чуть больше, чем ты, Сильвестр!

– В каком смысле? – поинтересовался лейтенант.

– В смысле священного правосудия, – ответил Сидни Зум и повернулся на каблуках. – Пошли, Рип, – позвал он своего верного пса. – Наша работа здесь закончена.

И оба они растворились в прохладной темноте ночи. Ушли, уверенные, не ведающие ни колебаний, ни страха.