Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия)

— Ничего себе! — удивилась девочка. — А что так-то?

— Ты что, не знаешь наших новостей?

— Нет. Но знаешь, что? Пойдем-ка в вагон, и в купе расскажешь всем сразу и обо всем. Как тебе такая идея?

— Мне нравится! — улыбнулся мальчик. — А теперь смотри, как я умею!

— Локомотор[4]! — коротко и четко произнес он, направив палочку на свой сундук, метлу и клетку с совой.

— Клево! — кивнула ему девочка. — Пошли уже!

И она двинулась вперед, увлекая за собой Поттера, не без труда левитировавшего свой сундук и все прочее. Так они пересекли платформу, вошли в вагон и вскоре оказались в купе, в котором разместились три девочки и два мальчика: С Изабеллой, Елизаветой и Невиллом Гарри расстался буквально только-что, еще трех дней не прошло, а вот Вегу Блэк и Драко Малфоя в последний раз он видел еще в мае и должен был признаться, что за лето они достаточно сильно изменились. Вега чуть подросла, но, казалось, стала еще кукольнее, Драко вырос сразу сантиметров на пять или шесть, но при этом сильно не изменился, как, впрочем, и он сам. Из всех его друзей больше всех изменились за лето Изи и Невилл. Изабо стала еще красивее, хотя куда, кажется, дальше, и, пожалуй, еще чуточку повзрослела. Выглядела сейчас лет на пятнадцать, а то и больше. С Невиллом, правду сказать, тоже произошла неслабая метаморфоза. Подрос он или нет, Гарри сказать затруднялся, но парень перестал сутулиться, сбросил килограмм пять лишнего веса, подтянулся и, словно бы, раздался в плечах. Изменилось и лицо. Исчезла детская «пухлощекость», более четко проявились черты лица и появилась достаточно заметная твердость взгляда.

«Другой человек!» — отметил Гарри, устраивая свой сундук на багажной полке и усаживаясь на диванчике рядом с Эрминой.

— Какие новости? — спросил он, поскольку, перездоровавшись, все замолчали, то ли ожидая, что первым начнет кто-то другой, то ли стесняясь заговорить раньше других.

— Мои родители поправились, — ответил на вопрос Невилл, и это действительно была всем новостям новость.

— Оба? — чуть подалась к нему Вега.

— Да, — улыбнулся мальчик. — Оба. И уже выписались из Мунго.

— Здорово! — обрадовался за приятеля Поттер, для которого, как и для гарпий это, почти как месяц, уже не являлось новостью. — Поздравляю, Невилл!

— Теперь ты рассказывай! — потребовала Эрмина, поворачиваясь к Гарри.

— О чем? — поинтересовалась Лиза.

— Не знаю, — пожала плечами Эрми. — Он мне на перроне сказал, что у них новости.

Вообще-то, девочки знали, в чем дело, потому что они с матерью, как и Лонгботтомы, тоже отдыхали на их вилле. Но, возможно, он ошибался, и они были осведомлены только о ссоре его матери со Сметвиком. В этом случае вопросы были вполне объяснимы. К тому же, о переезде стало известно буквально несколько дней назад.

— Тогда, рассказывай! — согласилась с сестрой Изабо.

— Мы с мамой переехали в Хогсмит, — сообщил он. — Мама получила позицию профессора зельеварения в Хогвартсе и ей предоставили служебное жилье — коттедж в Хогсмите.

— Вау! — восхитилась Лиза.

— А где будет жить Виола? — задала правильный вопрос Изи.

— Сейчас она живет у бабушки с дедушкой, то есть, у родителей мистера Сметвика, но как только Визенгамот утвердит их с мамой развод, она тоже переедет в Хогсмит.

— Твои родители разводятся? — заинтересовалась Вега.

— Ну как родители? — пожал плечами Гарри. — Моя у нас только мама. Сметвик мне не отец, даже не отчим. Он меня не усыновлял. А так, ты права. Мама ушла от него сразу после майской бойни.

— Ничего себе! — покрутил головой Малфой. — А разве волшебники могут развестись?

— У них не магический брак, — объяснил Гарри, — а министерский. Его можно расторгнуть через Визенгамот.

— О как! — очень по-простецки почесал голову Малфой. Когда он оставался наедине с друзьями, то «отпускал вожжи». Дома бы ему такого нарушения правил не позволили.

— Новость хотите? — в проеме двери появилось милое личико Дафны Гринграсс.

— Излагай! — предложила Изи.

— По вагонам ходит никому неизвестный красавчик и ищет…

— Меня, — не дала ей насладиться «минутой славы» Изабо.

— Тебя, — упавшим голосом подтвердила Дафна. — Так ты его знаешь?

— Ну, как знаю, — усмехнулась чуть покрасневшая от смущения Изи. — Сватается он ко мне.

— И вы молчали?! — негодующе вздернула брови Дафна.

— А о чем говорить? — заступилась за сестру Эрмина. — Прилип, как банный лист. Хочу, говорит, жениться на красавице. А мама ему, молодой человек, моей дочери всего двенадцать лет. Куда ей замуж?!

— Вообще-то, мне скоро тринадцать, — запротестовала Изи. — И мама не с ним разговаривала, а с его отцом. Но все так и есть, хочет жениться.

— Так он твой жених, получается? — уточнила Дафна, рядом с которой возникло второе любопытствующее лицо. Это подоспела Панси Паркинсон.

— Нет, — отрезала Эрмина. — Пока еще нет. Ему разрешили перевестись в Хогвартс, чтобы иметь возможность культурно ухаживать за Изи. К вам, между прочим, на Слизерин попадет.

— С чего ты взяла, что именно на Слизерин? — влезла Панси.

— Слишком чистокровный, — прокомментировала этот момент зарозовевшая «невеста».

— Кто такой? — подалась вперед Дафна.

— Сын герцога Людовико Сфорца VII, дожа Венецианской республики, — не без гордости в голосе сообщила Лиза.

— Ничего себе! — округлила глаза Панси. — Где это вы его подцепили.

— Мы его не цепляли, — кисло улыбнулась Изи. — Сам как-то приблудился.

— Выглядит взросло, — задумалась Дафна. — Сколько ему лет?

— Шестнадцать, кажется, — сообщила Эрмина.

— Могут увести, — хмыкнула Вега Блэк. — Половина старшекурсниц со Слизерина и Рейвенкло начнут ходить на уроки без трусов и лифчиков.

Вега в этом смысле мало чем отличалась от Гарпий. За языком не следила и порой несла такое, что Гарри даже слушать ее было стыдно. Впрочем, последнее замечание Веги заставило покраснеть не только Невилла с Малфоем, но и Паркинсон с Гринграсс.

— Да пусть хоть в Большом зале на столе трахаются, — «отмахнулась» Изи. — Мне-то что? Пока он не мой жених и, тем более, не муж, пусть тренируется на дурах.

— Ну ты даешь! — выдала, наконец, красная, как рак, Паркинсон.

— В том-то и дело, что не дает! — ухмыльнулась Эрми.

— И не дам до тех пор, пока контракт не подпишем, — уточнила Изи. — Но на самом деле я еще не уверена, что хочу начинать свою активную половую жизнь именно с него.

— Посмотрим, — добавила, воспользовавшись возникшей в купе немой сценой. — Поглядим…

Сказать, что Гарри был шокирован, значит ничего не сказать. Все то, о чем нельзя было не только говорить вслух, но о чем приличные молодые люди не могли даже думать, все это слетало с языков Гарпий словно само собой разумеющееся. А им в их возрасте, — им всем, но, в особенности, девочкам, — о таком и знать не следовало. Конечно, сам Поттер кое-что об этом знал. Читая книги по биологии или истории, трудно не сообразить, откуда берутся дети, хотя Сметвик, например, считал, что «это лишнее и ведет к одному лишь разврату». Однажды Гарри его этим очень сильно разозлил, наткнулся в книге по истории магловских королей на упоминание о бастардах, и спросил, откуда же берутся бастарды, если их папа и мама не состоят в законном браке. Сметвик его за этот вопрос наказал, и Поттер его больше никогда ни о чем не спрашивал. «Отчим» был исключен из его референтной[5] группы раз и навсегда. С мамой же о таком говорить было стыдно, так что Гарри, вообще, старался о такого рода вещах не думать. А вот девочки Энгельёэн не только знали, о чем идет речь, но и не стеснялись об этом говорить. Впрочем, Вега Блэк, похоже, знала, над чем смеются Гарпии, и ее это не смущало, чего не скажешь о Драко и Невилле, Паркинсон и Гринграсс. Эти четверо, скорее всего, знали даже меньше, чем знал Гарри. Впрочем, додумать свою мысль Поттер не успел. На сцене, вернее в проеме двери купе появился виновник торжества. А в том, что это он, сомневаться не приходилось.

Прежде всего, — и это важно, — парня, появившегося за спинами Паркинсон и Гринграсс, Гарри не знал. Все-таки за год учебы в Хогвартсе он успел познакомиться, хотя бы заочно, со всеми учениками всех четырех факультетов, но этого лица явно никогда не видел. Между тем, парень был отнюдь не из тех, о ком забывают через минуту после знакомства. На вид ему было лет шестнадцать-семнадцать, и он был высок и хорош собой. Темно-каштановые волнистые волосы, собранные сзади в довольно-таки длинную — ниже лопаток, — косу, высокий лоб, прямой нос, красиво очерченные губы, зеленые, как ранняя листва, глаза и крепкий мужественный подбородок. Даже его смуглость шла парню впрок, не говоря уже о легкой небритости, намекавшей на то, что он уже взрослый мужчина, а не прыщавый подросток. В общем, все было при нем, и Гарри неожиданно почувствовал укол ревности. Впрочем, как он тут же понял, зависть в его душе тоже присутствовала. Какому двенадцатилетнему мальчику не хотелось бы выглядеть старше своих лет, да еще так, как этот незнакомый ему парень!