Предисловие

Пятнадцатый том серии «Белое движение в России» посвящен последним боям Русской Армии и ее эвакуации из Крыма и охватывает время с начала сентября по начало ноября 1920 года.

4 сентября 1920 года Русская Армия была разделена на правофланговую 1-ю (генерал А.П. Кутепов) и левофланговую 2-ю (генерал Д.П. Драценко) армии, в состав которых вошли почти все части и соединения. В Польше из находившихся там русских частей, в основном бывшей Северо-Западной армии Юденича, была сформирована 3-я армия.

В течение сентября части Русской Армии продолжали вести успешные наступательные операции, в ходе которых 15 сентября был освобожден Мариуполь. К концу сентября фронт армии проходил от Азовского моря через Верхний Токмак и севернее Александровска (ныне Запорожье) до Большой Знаменки на Днепре и далее по Днепру до его устья. В конце сентября (в ночь на 25-е) была начата Заднепровская операция, в которой были задействованы почти все силы армии. Но из-за нерешительных действий 2-й армии она потерпела неудачу, и к вечеру 1 октября ее пришлось прекратить. Не удалось и ликвидировать Каховский плацдарм красных.

Положение осложнилось и тем, что в конце сентября большевики заключили перемирие с Польшей и получили возможность перебросить все силы против Русской Армии. Когда к середине октября в районе Бериславля сконцентрировалась 1-я Конная армия красных, они стали превосходить по численности части Русской Армии почти в 4 раза, а по кавалерии – пятикратно. Вскоре конные массы красных прорвались в тыл Русской Армии, угрожая отрезать ее от Крыма, и к 21 октября белым частям пришлось спешно отойти в Крым. После этого развернулись бои на перешейке, и 29 октября генералом Врангелем был отдан приказ отходить к портам и приступить к эвакуации.

Эвакуация, к которой генерал Врангель в глубокой тайне готовился практически с самого начала вступления в командование армией, была проведена образцово, насколько это позволяли обстоятельства, и разительно отличалась от эвакуаций Одессы и Новороссийска в начале 1920 года.

В общей сложности из Крыма в Константинополь на 126 кораблях было вывезено 145 693 человека, не считая судовых команд, в т. ч. 50 тысяч чинов армии и 6 тысяч раненых, остальное приходилось на гражданских лиц, в большинстве членов семей офицеров и чиновников (среди всех выехавших было до 30 тысяч офицеров). С Крымской эвакуацией белая борьба на Юге России была закончена.

В настоящем издании собраны воспоминания о борьбе в рядах Русской Армии осенью 1920 года. В разное время они были опубликованы в русской эмигрантской печати. Эти воспоминания (за небольшими исключениями) никогда в России не публиковались.

Том начинается воспоминаниями самого главнокомандующего Русской Армией – барона П.Н. Врангеля, а дальнейшее его содержание разбито на 7 разделов. В 1-м разделе публикуются воспоминания участников борьбы в составе марковских частей, во 2-м – корниловских, в 3-м – Дроздовских, в 4-м – алексеевских, в 5-м – чинов прочих частей (в основном артиллерии), в 6-м – о действиях бронепоездных частей и в 7-м – материалы общего характера, в т. ч. посвященные непосредственно эвакуации и положению оставшихся в Крыму и действиям 3-й Русской армии на Украине.

В большинстве случаев все публикации приводятся полностью (некоторые сокращения сделаны только за счет невоенной тематики). Авторские примечания помещены в скобках в основной текст. Везде сохранялся стиль оригиналов, исправлялись только очевидные ошибки и опечатки. Поскольку во ВСЮР и Русской Армии принят был старый стиль, все даты, кроме особо оговоренных, приводятся по старому стилю. Возможны разночтения в названиях воинских частей, фамилиях участников событий и географических названиях; их правильное написание – в комментариях.

Барон П. Врангель 1 Воспоминания 2

Все на Врангеля!

К концу августа разгром большевиков поляками выяснился в полной мере: около 250 тысяч людей и десятки тысяч коней попали в плен и частично были интернированы в Германии. Остатки большевистских армий поспешно бежали на восток, преследуемые польскими войсками.

На правом фланге поляков действовали украинские части, быстро продвигаясь на Украину. В Правобережной Украине повсеместно вспыхивали восстания. Отряды Махно, Гришина, Омельяновича-Павленко и другие беспрерывно тревожили войска красных, нападая на транспорты, обозы и железнодорожные эшелоны. Нам удалось установить с партизанами-украинцами связь, оказывая помощь оружием, патронами и деньгами. Среди населения Правобережной Украины распространялись мои воззвания, призывающие украинцев к борьбе с большевиками.

В двадцатых числах августа прибыла депутация от наиболее крупного партизанского отряда Омельяновича-Павленко, он был старый кадровый офицер одного из наших гвардейских полков, ведший борьбу под украинским желто-блокитным флагом. Прибывшая депутация была у меня. Стоявший во главе депутации старый полковник, георгиевский кавалер, произвел на меня хорошее впечатление. По его словам, население Правобережной Украины озлоблено против большевиков, однако с 19-го года недобрая намять о действиях добровольческих частей осталась, и это в связи с умелой пропагандой поляков и украинцев поддерживало сочувствие к самостийникам. В связи с начавшимся оживлением на Украине всполошились и заграничные украинские круги. Я получил известие, что из Парижа выехали в Крым представители украинцев-федералистов: Маркотун, Цитович и Могилянский.

Общая стратегическая обстановка, казалось, складывалась так, как обрисовывал я ее французскому правительству. События на Польском фронте придавали западному направлению первенствующее значение.

Принятие Польшей мира, усиленно предлагаемого большевиками и на котором настаивало правительство Ллойд Джорджа, было бы для нас роковым. Освободившиеся на западном фронте три с половиной большевистских армии получили бы возможность обрушиться на нас, и в этом случае исход борьбы был бы предрешен. Последние наши пополнения – около десяти тысяч бредовцев – были влиты в армии; других пополнений, кроме отдельных офицеров из числа эвакуированных в 19-м году в разные страны, не было. Местные средства людьми и лошадьми были полностью исчерпаны. Единственным источником пополнения оставались пленные, боеспособность которых, конечно, была весьма относительна.

Я принимал все меры, чтобы убедить французское и польское правительства в необходимости продолжения поляками борьбы или хотя бы затягивания намечавшихся мирных переговоров, с тем чтобы, воспользовавшись оттяжкой части красных войск на Польском фронте, пополнить и снабдить мои войска за счет огромной, захваченной поляками добычи, использовав как боеспособные части перешедших на сторону поляков и интернированных в Германии большевистских полков, так и захваченную победителями материальную часть. Из задержавшихся в Польше остатков отряда генерала Бредова³, отрядов Булак-Балаховича⁴ и полковника Пермыкина⁵ и русского населения вновь занятых поляками областей я предлагал сформировать в пределах Польши 3-ю Русскую армию. Я предлагал объединить командование польскими и русскими войсками в лице французского генерала, с тем чтобы при нем состояли представители наших и польских армий. Соответствующие переговоры велись как непосредственно мною с представителями польского и французского правительства в Крыму, так и моими представителями в Париже и Варшаве.

30 августа (12 сентября) Маклаков⁶ телеграфировал: «Французское правительство и Фош принципиально сочувствуют Вашей постановке вопроса, но осуществление ее пойдет медленнее, чем нужно. Мешает, кроме сложности вопроса, каникулярное время и отсутствие Мильера-на, с которым можно сноситься только письмами. Сговор Ваш с поляками при участии Франции признается желательным, хотя, по мнению Министерства иностранных дел, приезд самого Главнокомандующего мог бы политически повредить. Из разговоров с Замойским убеждаюсь, что политическое соглашение с поляками возможно. Но разрешение осложняется и затягивается как желанием многих поляков заключить мир, так и вопросом материальной помощи для продолжения войны. Безучастное и даже враждебное отношение к этому прочих держав затрудняет быстрое решение. Необходима подготовительная работа. Фош принимает горячее участие, очень советует Вам не торопиться с наступлением, стараясь прочно организовать тыл. Соглашение с поляками, по моим разговорам, возможно, отложив вопрос об окончательных границах, но сейчас же согласившись на определенный способ мирного разрешения этого спора уже по восстановлении России, т. е. на арбитраж или плебисцит. Не знаю Ваших разговоров в Варшаве. Необходимо к приезду Мильерана приготовить не только условия, но и дипломатических и военных представителей для совещания здесь».