Исход

– Я… Я… – только и смог выдавить из себя Аур.

Капитан качнул головой. Однако он не спешил отдавать каких либо приказов.

Солдаты не бросились связывать бедолагу, а продолжали все также молча стоять, и как ни в чем не бывало наблюдать за происходящим.

Похоже, Ордон понимал, насколько зыбко выглядит его обвинение и хотел воспользоваться шоком Аура, пока хозяин таверны не пришел в себя.

По-хорошему, тот же Аур без проблем мог потребовать сюда мага, который установил бы факт лжи и, уж тем более, смог бы одним простым заклятьем определить: касалась ли дубина Аура умершего несчастного, и убивал ли он его вообще? Аур понимал все это, но вот со смутными временами, охватившими Империю…

Мало ли чего можно было ждать даже от Имперского правосудия. Рисковать же, когда речь идет о собственной жизни – не хотелось совсем.

Весьма повезло, что капитан Ордон не являлся фанатиком церкви, как большинство офицеров Торианской Империи, иначе не было бы никакого разговора вообще. У тех, кто называл себя рыцарями и «прощал грехи», на все был один ответ – искупление следует искать в смерти.

Взгляд Аура осторожно обвел стражников и остановился на капитане.

– Защищался? – Ордон смотрел на него в упор. – Эх, я понимаю. Старая военная закалка, возможно, рефлекс, но закон… Приказ…

– Но ведь вы же можете закрыть глаза на произошедшее, – Аур с надеждой посмотрел прямо в глаза капитану. – Клянусь честью воина, я не убивал его.

– Мы то – можем… Никому из нас не сдался этот вор и бродяга, который, я уверен, погубил немало жизней неповинных людей и, пожалуй, пришел к тому, что заслужил, – голос капитана Ордона вновь сделался привычно мягким. – Но вот начальство вычтет у нас из жалованья за невыполнение прямого приказа. Мы этого несчастного должны были, в любом случае, живым доставить, а мертвым – он никому не нужен. А у нас, любезный, семьи, детей кормить надо. Я бы и рад помочь тебе за былые заслуги перед Императором, но извини, не те времена настали. Самому помог бы кто, – сделал «прозрачный» намек капитан.

Аур замялся, пытаясь подобрать слова. Может, стоило рассказать ему о своих былых походах в южные земли: к Меноровым степям, в пустоши? Да все это – бесполезно! Все происходящее походило на спектакль с заученными ролями и заранее известным концом. Но почему-то старого пехотинца не покидала тревога. Он попытался себя мысленно успокоить. Самовнушение несколько помогло.

– Я могу заплатить вам такую неустойку, а также и прибавить к этому столько монет, сколько будет нужно, чтобы вы как следует отдохнули после напряженного дня.

«Как следует», – хозяин таверны подчеркнул особенно, намекнув Ордону, что он вовсе не собирается скупиться.

– Хм, – капитан прокашлялся, переглянувшись со своими солдатами, и Аур заметил едва различимую улыбку в уголке его губ. – Разве только из-за уважения к вашим былым заслугам, любезный, – вздохнул он. – Я думаю, вас не затруднит выплатить мне и моим ребятам неустойку по десять монет серебром каждому, ну, а насчет второго вашего обещания – я думаю, вы определитесь сами с ценой, мой любезный.

Аур с трудом подавил вырвавшийся, было, наружу стон. Пятьдесят денариев серебром только неустойки? При этом хозяин таверны знал, что никакой неустойки не было и в помине. Ведь стражники еще в самом начале обмолвились, что достигли своей цели, убив незнакомца, чей труп валялся сейчас на полу бездыханный и холодный.

Но что поделать, помрачнев, Аур поплелся к стойке, где у него хранилась касса с выручкой за неделю.

Пятьдесят серебряных денариев! Ха! И сколько же они хотят за тот самый отдых «как следует»?

«Ну, никак не меньше того, что я уже даю», – подумал он.

Аур сгреб в найденный тут же у стойки мешочек деньги – по двадцать пять денариев серебром на человека – и, крепко завязав узел, вернулся обратно к Ордону.

Капитан стражников стоял на том же самом месте, лениво покручивая ус.

Аур, казалось, теперь забыл и о страже, и о прочих неприятностях, неожиданно свалившихся на его голову этой ночью, он с трепетом протянул капитану мешок с монетами, который буквально прижимал к груди. За такие деньги можно было купить не один галлон пива, да что там пиво, за них можно было купить целую корову! Что за напасть свалилась на его рыжую голову, что за напасть…

Аур разжал пальцы и отпустил мешочек в ладонь капитана. Серебро звякнуло и тут же исчезло где-то под доспехами Ордона. Звук монет еще несколько секунд эхом отдавался у Аура в голове.

– Однако приятно иметь дело с понимающими людьми, – капитан, у которого такой жест, по всей видимости, входил в привычку, хлопнул хозяина таверны по плечу. – А коли дело сделано – задерживаться мы не будем, и вас задерживать не станем. Как-никак, ночь на дворе.

Ауру в ответ только и оставалось, как пожать плечами. Мол, дело ваше, я-то что.

– Так, Рукцан, Акбеш, хватайте дохляка да волоките к лошадям, чего это он тут разлегся? Давай живо, живо, – капитан захлопал в ладоши.

Солдаты схватили тело и не спеша понесли его к выходу, во двор, где их ждали лошади.

На миг Аур даже задумался над тем, а не поблагодарить ли ему самого Спасителя за то, что стражники не затребовали у него телеги, куда можно было бы погрузить труп? Чем не шутит бес? Глядя на капитана Ордона с его полными хитрости и злости глазами, можно было предположить что угодно.

Ордон то и дело довольно потирал руки, словно купец после удачной сделки, и совсем не скрывал, что происходящее ему очень и очень нравится. Проследив за тем, чтобы все его солдаты вышли из таверны, он повернулся к Ауру:

– Я не такой жадный, как ты думаешь, просто не хотел утомлять ребят ненужными вопросами, что подняло бы цену. А задать их можно было немало: где твоя баба, о которой ты сам же мне сказал? почему оказалась заперта дверь после того, как оборванец попал сюда? может здесь пахнет укрывательством? Вот за это ты и заплатил свои деньги, любезный, – капитан фыркнул и, резко развернувшись, зашагал к выходу, захлопнув за собой входную дверь.

Аур тут же прильнул к окну, а через мгновение рядом выросла фигура супруги.

Хозяин таверны был мрачнее тучи. Ночь выдалась просто ужасной. Он так и не мог понять, откуда взялся этот незнакомец в капюшоне, умерший на пороге его заведения, а еще он горько жалел о взятке, которую пришлось дать стражникам, которых теперь они вместе с Балей провожали взглядами, пока те не скрылись за углом улицы Котов.

* * *

– Ха! Ловко ты его уделал, капитан! Сто двадцать пять денариев чистого серебра, да этот грязный вор, наверное, подавился от желчи, что чуть не полилась из его рта, – захохотал Рукцан.