Искать, всегда искать ! (Преображение России - 16)
Шрифт:
– Ну-у? Михай-ло, ты кончил?
– несколько раз спрашивала его очень строго жена, теребя себя за мочки ушей.
Но он только отмахивался от нее:
– Обождите, мадам, - и продолжал говорить, вдохновенно сверкая очками.
Множество поручений надавал он Лене потом, все прося их записать, чтобы не забыть. Ему хотелось узнать, кто из знакомых художников остался в живых и живет теперь в Ленинграде, что они пишут теперь и где выставляются, и покупает ли кто-нибудь их картины, а если покупает, то сколько платят и за холсты каких именно размеров; продаются ли в Ленинграде масляные краски нашего изготовления,
– Михайло, замолчи!
– кричала на отца мать, но он выставлял в ее сторону руку, говоря:
– Обождите, мадам, - и продолжал.
В конце февраля бледно-голубым, прозрачным, слегка морозный днем Леня умчался в Ленинград.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
I
Лапин и Голубинский сидели в своем кабинете и рылись в бумагах, подготовляя отчетного характера книгу о "трудах научно-исследовательской кафедры металлургии и горючих материалов", когда вошла в кабинет Таня Толмачева и остановилась у порога, оглядывая обоих исподлобья.
Откинув голову, несколько моментов разглядывал недоуменно Лапин эту невысокую, яркочерноглазую девочку лет четырнадцати на вид и спросил, наконец, по-своему высокомерно и с расстановкой:
– Ва-а-ам что угодно, да?
Таня сразу узнала по описаниям той, кто ее направил сюда, что это и есть профессор Лапин, и ответила тихо:
– Мне сказали... что у вас тут есть работа для химички... на коксовой...
Она забыла, что именно коксовое, но ей подсказал Голубинский, весьма внимательно на нее глядевший:
– На коксовой станции? Да, есть работа.
– А-а-а, - лаборантку, да? Лаборантку мы могли бы взять, да-а. Но вы-ы-ы... вы нам зачем же, помилуйте?
– удивленно посмотрел на нее Лапин.
А Голубинский спросил, прищурясь:
– Ведь вы сказали: для химички?.. Для химички действительно есть работа... А вы разве учились где-нибудь химии?
– Я?.. Я окончила после семилетки техникум... Потом работала на газовом заводе, - так же тихо и так же глядя исподлобья, проговорила Таня.
– Вы-ы?.. Что это такое? Фан-та-сма-гория?.. Посмотрите на нее, Аркадий Павлович... Ра-бо-тала будто бы еще и на за-во-о-де, да... Когда же вы все это успели, да? Вам сколько лет, да?
– Мне девятнадцать... почти...
– Ва-ам? Де-вят-над-цать?.. Нет-с. Вам четырнадцать! Вы нас не надуете, нет, - почему-то повеселел Лапин.
– Правда, Аркадий Павлович, а? Ей четырнадцать, а она... да. Она что-то такое вы-ду-мы-вает тут, когда нам некогда, да.
Он даже улыбнулся, этот шумоватый старик, с бородою отнюдь не короткой и не то чтобы седой, густою и подстриженной прямоугольником.
– Нет, мне девятнадцать, - уже громче, но не обиженно отозвалась Таня.
Тогда Лапин, кашлянув коротко, крикнул ей:
– Садитесь.
Таня поглядела на Голубинского, ища у него объяснения этому неожиданному командному крику, но Лапин вторично крикнул еще громче:
– Садитесь же!
– и добавил тише: - Если вам девятнадцать лет, да, - то садитесь.
Таня тут же села на стул, а Лапин сказал Голубинскому:
– Займитесь ею, Аркадий Павлович.
Займитесь, да... а я тут вот... подберу пока, что нам будет нужно.И он начал так усердно шелестеть бумагами и перешвыривать их на широком столе, как будто и в самом деле был немилосердно занят.
Голубинский же склонил голову набок, склонил ее еще ниже, наконец уронил ее совсем, потом бодро подбросил и заговорил (так он всегда начинал говорить с кафедры, и это стало его привычкой):
– Вы сказали, что окончили химический техникум. Я вас не спрашиваю, где, какой именно; я вам верю, конечно... Вы сказали, что работали на газовом заводе, - хорошо, я вам верю и в этом... Но вы имеете ли понятие о том, что у нас за работа на коксовой станции?
– Нет... Представляю, но не совсем ясно.
– Вот видите. А у нас ведь работа трудная.
– Да, да-а. Да-аа... Трудная, да, - живо вмешался Лапин, не отрывая глаз от своих бумаг.
– У нас трудная... Очень, да... И даже, да-аже нужна там большая физическая сила, фи-зи-чес-кая, да... А то до вас вот являлись к нам сюда, да... молодые люди, двое... Они, видите ли, и там работали, и там работали, и здесь работали, - во-об-ще-е про-яв-ляли большую резвость ног... Ног, да... Гм... Да, у вас есть какие-нибудь вообще-е физические силы, да? сам себя перебил Лапин.
– Есть, - слегка улыбнулась Таня, но, ссутулившись, незаметно как-то для себя самой, поднялась со стула.
– А то ведь та-ам, там, на коксовой станции, надо... переставлять аппараты иногда, да, аппараты... А они ведь тяжелые, да... Вы что, - сели вы или еще стоите все?
– Села, - поспешила и ответить и сесть снова Таня.
– Займитесь ею, Аркадий Павлович, да, - кротко сказал Лапин.
Голубинский, разглядывавший Таню внимательным взглядом ученого, привыкшего делать точные выводы из своих наблюдений, заговорил снова, трижды роняя голову, прежде чем ее подбросить:
– Если поступите к нам лаборанткой, то, предупреждаю вас, там будут под вашим началом двое молодых людей, - так лет по тридцати, - и вам надо быть с ними построже. Это некто Черныш, - он то-оже как бы лаборант, но больше в его обязанности входит уборка помещения, и Студнев - механик... Так что вот вам с ними сразу надо взять начальственный тон, а то они вас и слушаться не будут, - и что же тогда будет твориться на станции?
Таня не понимала, говорит ли он серьезно, или шутит: лицо его хотя и было серьезно, но говорил он о каких-то, так ей казалось, пустяках... И, стараясь показаться вообще строгой, она нахмурилась и сказала громче, чем раньше:
– Я, конечно, посмотрю сначала, как там...
– Что-о?.. "Посмотрю"? Что это вы такое там посмотрите, да?
– вдруг закричал снова Лапин.
– Или, может быть, вы хотите посмотреть, ка-ак там можно будет работать? Да? Так я вас понял? Тогда-а-а... это ваше законное право, за-кон-нейшее, да... Самое законное. Да... Поговорите с ней, Аркадий Павлович.
И Голубинский мягко продолжал:
– Так вот, вы, разумеется, хотите посмотреть, что у нас за условия работы... Вот зайдите в лабораторию, посмотрите. Там у нас внизу коксоустановки, а вверху лаборатория, где под свою ответственность вы и должны будете принять все приборы. Зайдите и посмотрите свое будущее хозяйство.