Искатель, 1961 №5

В этом мире ничто не приходит сразу, самый большой шум начинается с легкого шороха, и я убежден, что громогласный барабан оперного оркестра родился двухсентовым свистком и лишь много позже сделал карьеру. Так-то-с!

Как это ни странно, но мой дядя Стив, самый хитрый мошенник от Питсбурга до родительской субботы, тоже начинал свою карьеру с маленьких делишек. Долгие годы трудился он, выбиваясь на путь праведный, занимаясь самыми разнообразными вещами: разводил кур на ферме, лечил лошадей, крал понемногу и помногу, был странствующим проповедником, укротителем диких зверей в цирке синьора Мико Мурфио, но уже твердо стоял на ногах, когда встретился с Фердинандом Фернандо.

Фердинанд был честным и несколько старомодным мошенником. У него были костюмы и манеры биржевика с Уолл-стрита, но надо отдать ему справедливость, на самом деле он никогда не опускался так низко.

Историческая встреча двух плутов состоялась в баре Самвилль-сити.

— Ну, мистер Хукабки, — сказал он, увидев Стива, — я слышал, что вы бросили укрощать львов.

— Да, сэр, — отвечал дядя Стив. — Бросил. Мне все казалось, что это нечестно по отношению к ним. С моим диким, неукротимым темпераментом, с моей кровожадностью я, право, мало гармонировал с этими бедными беззащитными зверюшками.

— Чем же вы теперь намерены заняться?

В то время Стив был как раз странствующим проповедником.

— Незнакомец, — ответил он благосклонно, — сейчас я торгую сухим товаром, стучу в пустые жестянки человеческих душ и сею добрые семена любви и всепрощения среди страждущего человечества.

— Стив, — говорит Фердинанд, и слезы подступают у него к горлу, — я готов плакать и вместе с вами швыряться семенами в страждущее человечество. Слушайте, друг, я придумал замечательнейший план, который внесет мир и радость в истомленные трудом и борьбой души наших братьев — деловых людей.

— Э, брось валять дурака, — говорит Стив. — Деловой человек устает от работы, а не от своих долларов.

— Ладно, ладно, Стив, — отвечает Фердинанд, — мы столкуемся. Начнем с малого. Я решил основать Ферму Чистого Воздуха, где усталые городские людишки могут, оставив свои конторы, встретиться лицом к лицу с матерью природой и дышать свежим воздухом.

— Это мне нравится, — замечает Стив. — Валяйте дальше.

Тот говорит дальше, и чем дальше, тем больше дело нравится дяде Стиву.

— Ладно, Ферд, — соглашается он. — Идет.

Они легко заарканили деловых людей, уставших от городских забот, потому что Самвилль-сити не такое уж захолустье, где не происходит автомобильных катастроф. В нем есть два банка, склад жевательной резины и муниципальный-клозет, так что местные спекулянты недвижимостью вполне серьезно называют его будущим Коммерческим Вавилоном Запада. Город раскинулся у подножья горной цепи, и милях в двух от него, на горных склонах, растет смешанный лес, где попадаются деревья толщиной с фабричную трубу в Питсбурге. На опушке этого леса Стив и Ферд деятельно принялись сколачивать шалаш-кухню и натягивать дюжину палаток для страждущего человечества.

Потом Стив, как более красноречивый из компаньонов, едет в Самвилль в своем старом фургоне, останавливается на площади, взбирается на ящик от виски и мгновенно собирает вокруг себя толпу, точно Джордж Вашингтон, читающий свои Восемнадцать заповедей блаженства.

— Друзья и братья, — ораторствует он, — сегодня я прихожу к вам как вестник радости для всех и каждого. Солнечный Стив — вот кто я такой! Все мы тяжело работаем, все мы день и ночь печемся о хлебе насущном. На кой черт трудиться и трудиться беспросветно? Друзья, не пора ли отдохнуть от дымного, шумного Самвилль-сити? Отдохнуть среди зеленых холмов, где светит солнце и крепкие, благорастворенные воздухи наполняют ваши грудные клетки. Позвольте нарисовать вам маленькую картинку. Усталый чиновник, до полусмерти замученный всякими отношениями, заявлениями, входящими, исходящими, предприниматель и торговец, отравленный духотой и кипением большого города, оставляет всю эту надоевшую канитель далеко позади. Он едет в горный лагерь, где над ним голубеет ясное небо, под ногами хрустит сосновая хвоя, и свежий воздух, не облагаемый ввозной пошлиной, окружает его со всех сторон. Душа его проясняется. Солнечный свет заряжает его лучше всякого аккумулятора. Назавтра, возвратившись в свою контору, он, шутя и играя, выполняет ту работу, от которой вчера сгибался в три погибели. Все потому, что он пожил лицом к лицу с природой. Где же он был, что стал таким молодцом? На Ферме Чистого Воздуха мистера Фернандо. Цены умеренные, вполне общедоступные. Через десять минут вагон отправляется первым рейсом в Горный Рай.

Через пару минут фургон был битком набит, а оставшиеся штурмовали подножку, пока дядя Стив не взял палку и не разъяснил популярно, что больше взять не в силах. Потом Стив зацокал, и фургон покатился в Горный Рай.

Когда они приехали, Фердинанд — на лице у него сплошное благодушие и кротость — встретил их.

— Привет вам, джентльмены, поздравляю с прибытием в лагерь отдыха и здоровья!

Потом они посадили своих двенадцать клиентов за обед, подали им вареных цыплят, горячих вафель и сочных оладий с вареньем. Вот это был обед! Благодарные граждане полезли целовать Фердинанда и Стива, точно младенцы своих кормилиц.

— А теперь спать! — отечески приказал Фердинанд. — Сон — второе великое лекарство природы, и притом вставать завтра в пять утра. Спать, спать, ребята…

Меньше чем за четверть часа удалось загнать клиентов в их палатки, и понесся такой сладкий и заливчатый храп, что, верьте слову, труба старого Гавриила-архангела не разбудила бы их. Но чу! Что это за отдаленный вой, который так протяжно звучит в ночном воздухе? Что это? Волки!.. Звук приближается, становится все громче и злее, он точно говорит:

— А-а-а… а-а-я… здесь… иду-у… к вам… Я-а-а… здесь…

Потом вой раздается у самого лагеря.

Фердинанд носится между палатками, лупит по полотну и кричит:

— Волки! Волки! Они нас разорвут! Скорее! Скорее просыпайтесь!.. Бейте их, ребята, бейте их!..

Отсохни рука у моей жилетки, если эти парни не выскочили голышом и не побили все олимпийские рекорды в беге! В две минуты лагерь опустел, точно вымер.

Стив нашел Фердинанда у костра. Тот сидел и считал оставленную одежду.

— Сколько всего? — коротко спросил Стив.

— Две тысячи четыреста пятнадцать долларов бумажками и одиннадцать пар штанов. Один мерзавец оказался осторожным — шотландец, наверное, — и спал не раздеваясь. Да, Стив, это замечательная мысль! К счастью, вы воспитывались среди диких зверей. Этот ваш волчий вой так натурален, что ему позавидует любой волк.

— Это пустяки, — скромно отвечает Стив. — Теперь давайте делиться, не так ли?

— Осади назад, приятель, — рычит Фердинанд. — Ваша доля — десять процентов. И две пары штанов из чистой филантропии.

— Есть ли у вас совесть, Ферд? — печалится дядя Стив.

— Совесть — это деталь, — отвечает тот. — Скажите, пожалуйста, кто хозяин этого предприятия? Кто выдумал весь проект? Кто финансировал это дело? Я, собственной персоной. Хотите служить или не хотите? И без вас найдутся тысячи безработных, которые сочтут за великое счастье выть за хорошую цену.

— Ладно, ваше дело, — разочарованно говорит Стив. — Но где мы будем выть в следующий раз? Не такой это город, чтобы ограбить его дважды.