Искатель, 2000 №9
Шрифт:
В общем-то приводить прямо в министерство подобных «кандидатов» инструкцией категорически не рекомендовалось, но за десять лет службы я научился разбираться в различии между инструкцией и реальностью. Тем более, что де-юре указанный гражданин был вызван мной для беседы по поводу некой анонимки о методах работы его комиссии. Сейчас как раз был сезон вузовских «сигналов», говорящий о наступающей осени лучше любых календарей. Дождь мог идти, мог не идти, солнце светить или не светить, но вал жалоб и заявлений о происках приемных комиссий свидетельствовал, что наступил август.
Было еще одно — психологическое — основание для выбора места заключительной беседы. Пожилых людей, помнящих мрачную славу НКВД, сама атмосфера этого здания, его запутанные гулкие коридоры, тени не забытых еще наркомов и министров
Не успели мы толком приступить к беседе, как в подвале — кабинет находился на первом этаже — раздался страшный грохот отбойных молотков. Хозяйственники в этом году необычно рано начали готовиться к отопительному сезону.
Мой собеседник побледнел.
— Что это?..
— Да так. Кого-то расстреливают. То ли бендеровцев, то ли евреев, — не слишком удачно пошутил я.
Он явно не оценил мою шутку, и беседа приняла несколько нервный характер. Мне стоило изрядных усилий вернуть ее в более непринужденное русло. Разговор стал постепенно снова налаживаться. Все шло к запланированному мной финалу. Вдруг… Это было действительно вдруг! Мимо моего окна, выходящего во внутренний двор, что-то промелькнуло. Послышался тяжелый мягкий шлепок, раздались крики. Мы выглянули в окно. На асфальте, раскинув руки, лежал человек, к нему бежали два сержанта из охраны здания.
На этом, собственно, весь наш разговор и закончился. «Кандидат» мелко дрожал и был не в состоянии вымолвить ни слова. Я молча подписал ему пропуск на выход и поддерживая, как тяжелобольного, проводил до подъезда.
За десять лет моей службы в министерстве никогда не было ничего подобного. С тех пор прошло еще почти столько же — тоже не случалось! Почему этот балбес, младший лейтенант из хозяйственного управления, который за пьянку не был представлен к очередному званию и задвинут в конец очереди на квартиру, именно в этот момент решил «наказать» начальника ХОЗУ?
А секретарь приемной комиссии, наверное, до сих пор не верит ни газетам, ни брифингам и убежден, что ТАМ до сих пор расстреливают в подвалах и выбрасывают из окон. А жаль, с его помощью я наверняка мог бы осуществить его же мечту — отправить «куда следует» одного из руководителей вуза! А может быть, это и к лучшему? Могли ведь лишиться одного из столпов демократии…
Мент. Файл 2.2. Крутая разборка
Черт занес меня в эту «организованную»! То ли дело было в родном бэхээсе, то есть, пардон, в БЭПе. Клиент интеллигентный, грамотный. Не расследование, а преферанс, скорее даже бридж. Партнер, правда, шулер, но и мы не пальцем деланы. Не допрос, а светская беседа. Да и трусоват был хозяйственник, в камере с него быстро гонор слетал.
А здесь нынче все перепуталось: бандиты с компьютером, интеллектуалы с «Узи». Доже воровские «законы» попраны. Беспредел!
И именно сегодня, после бессонной ночи, ни свет ни заря — на совещание. Всю ночь просидели в машинах у мотеля: у бандитов сходняк. Мы, конечно, в курсе. Они тоже знают, что мы знаем. Мы знаем, что они знают, что мы знаем… Ну и что? А ничего. Демократия, мать ее! Они под водочку и икорку «зоны влияния» делят. Мы под чаек из термоса кое-что на ус мотаем. Да что толку-то: знаем много — руки коротки. Мне намедни один мой опер материал приволок на одного из «отцов демократии». Доволен, аж весь сияет. «Вот, Ярослав Николаевич, отличное дело намечается. На презентации казино мой объект получил кейс с «зелеными»! Вот снимки, вот запись. Все тип-топ». «Петя, — говорю я ему, — ты понимаешь, под кого копаешь? Это теперь не просто начальник. Это пахан пахана нашего главного Начальника! Это не тебя и не меня, это шефа нашего с дерьмом смешают… Раньше такой материал можно было хотя бы в партконтроль аккуратненько забросить. Судить, конечно, не судили бы, но на пенсию могли бы и попросить, коль так засветился, а сейчас… Слушай, я ничего не видел и не знаю. Совет могу дать: ты эти свои снимочки в БУМ засунь, чтобы в мелкую лапшу… А если совсем неймется — сделай микрофильм и спрячь подальше Если «наши» придут — достанешь». А кто такие «наши», теперь уже и сам не знаю. Большевики? Как-то не очень и хочется! Царь-батюшка? До монархиста я еще не созрел. Просто честный,
порядочный мужик? Хорошо бы. Да где его взять?Самое обидное, что совещание, и, боюсь, серьезное, состоится с моей подачи — инициатива всегда наказуема! Сам со своими аналитиками вычислил странную закономерность серии «несчастных случаев» и самоубийств, произошедших в нашем городе. Шеф долго не хотел верить, но доказательства были убедительны. Понятно, что ему ужасно не нравилось вешать на шею управления эту проблему, но внушительный толчок произошел с другой стороны. Оказалось, что не только мы такие умные. Аналитики банковских СБ пришли к аналогичным выводам, и председатель Союза предпринимателей вышел напрямую на министра. Так что моя справка в какой-то мере прикрыла шефа: дескать, мы тоже не лыком шиты, в курсе, делом этим уже по своей инициативе занимаемся.
— Доработались, организованная преступность?
Начальник Управления оглядел собравшихся. Тон мало соответствовал грозным словам. Злости не было. В его голосе слышалась скорее усталость и какая-то опустошенность.
— Людей штабелями укладывают, а мы справочки пописываем…
— Не людей, товарищ полковник, а банкиров, — попытался разрядить обстановку кто-то из оперов. — Да и насчет убийств, это еще доказать надо…
Шеф шутку не принял.
— Банкиры тоже люди, только спрос за них больше. Я только что был у министра. Расследование у него на контроле. И не только у него, понятно? Давай, Громов. Это все твоя работа, аналитик… — Шеф поперхнулся. — Вот и расхлебывай.
Не заглядывая в рабочую тетрадь, Ярослав перечислил жертв «несчастных случаев», произошедших за месяц с небольшим: председатель правления «Интербизнес-банка», начальник службы безопасности «Интербизнес-банка», главный бухгалтер «Интербизнесбанка», председатель Совета директоров «Нонстопбанка», начальник отдела компьютеризации «Нонстопбанка», профессор университета — консультант «Нонстопбанка»…
Кто-то тихо присвистнул…
— Следует заметить, что оба банка, где работали перечисленные лица — партнеры. В последнее время, насколько мне известно, речь шла об их слиянии. Таким образом, за прошедший месяц мы имеем как минимум семь каким-то образом связанных событий. Есть еще один странный случай, не знаю, входящий ли в эту серию. Странным образом погиб у себя дома один из ведущих специалистов по электронной разведке. Информация неофициальная, следствие они ведут сами, но есть сведения, что он оказывал некоторые приватные услуги коммерческому банку, какому именно — не известно. У меня все.
— Вопросы к Громову есть? Тогда за работу. Громов, ваш отдел отрабатывет состояние дел в банках. Свяжитесь с ЦБ, налоговиками. Нужен полный расклад финансового состояния, возвратности кредитов, движения вкладов. Короче, сам знаешь… Второй отдел — изучить все связи покойных, проверить по всем учетам, прокрутить досье по клиентам и конкурентам. Прокачать по нашим учетам их «крыши» и все остальное. Поищите возможности «выхода» на них через уголовку, транспортников и прочих. Остальным отделам ориентировать все свои источники на сбор информации по этому делу. Параллельно, как сказал министр, этим делом занимается «контора» и собственные службы безопасности банков. Кстати, Союз предпринимателей обещает серьезные «премиальные» за раскрытие.
— В кои-то века за деньги работать будем…
— Все свободны. Громов, задержитесь.
Мент. Файл 2.2.арх. Рыло ватное
Ничего не скажешь, времена все-таки меняются. Мой нынешний начальник — опер по жизни — в компьютерах не очень сечет, но уже прекрасно понимает, зачем они нужны. И задачи по проверке поставил вполне квалифицированно. Я вспомнил своего первого милицейского начальника…
Шла очередная накачка новых сотрудников ИЦ. В первом ряду таращили глаза, чтобы не уснуть. В последних — довольно откровенно посапывали, стараясь, однако, держать головы прямо. У меня это получалось вполне профессионально. Сказывались тренировки на лекциях в «универе», а главное — армейские политзанятия. Хорошо помогали и затемненные очки, с которыми долго и безуспешно боролся три года мой старшина. «Эх, сейчас бы его встретить и поставить по стойке «смирно», — подумал я засыпая.