Искатель смерти (другой перевод)

Дрэм вежливо кивнул. У него были свои мысли на этот счет, но он предпочел хранить их при себе. Мысли могли долго путешествовать по Матрице.

Глава 10 БЕСПОЩАДНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ

На еженедельное заседание совета клана Финлэй Кэмпбелл, как всегда, опаздывал. Он верил, что такие опоздания приносят пользу: все члены совета больше ценят ваше присутствие. Кроме того, посещать это конкретное заседание не входило в его планы. В последнее время его дела складывались не блестящим образом, и он впервые в своей жизни не знал, как изменить их к лучшему. Ситуация чертовски осложнялась. Популярность Таинственного Гладиатора приобрела неслыханные масштабы, держать в тайне свое подлинное лицо становилось все труднее и труднее. Возможность жить двойной жизнью сохранялась лишь благодаря обожанию толпы и потворствованию властей, но сейчас любопытство все больше начинало перевешивать восхищение, и его разоблачение стало просто вопросом времени. Деньги, сиюминутный порыв или даже обычное злорадство заставляли толпу время от времени предавать своих героев. Если бы Финлэй полагался лишь на здравый смысл, он без промедления покинул бы арену – молодым, невредимым и непобежденным, но роль Таинственного Гладиатора была слишком важна для него. Героя в железной маске он ценил намного выше, чем всем известного фата и щеголя Финлэя Кэмпбелла. Поначалу он создал свою легенду ради шутки, чтобы меньше обращать внимания на удел аристократа, но постепенно шутка перестала быть забавной. Теперь он, похоже, не знал, какой облик соответствует его подлинной натуре.

Всего часом раньше Финлэй стоял перед постелью и разглядывал два лежащих перед ним костюма. Надев один, он становился Финлэем, надев другой – Таинственным Гладиатором. Но кем же он был без этой одежды, дававшей ему имя и роль в обществе? Кем был, если смотрел в зеркало и не понимал, чье лицо отражается в нем? Он так долго играл сразу две роли, что они как будто отделились от него и стали жить своей собственной жизнью, как люди с разными судьбами. Маски словно приросли к его лицу и не позволяли Финлэю расстаться с ними. Он всегда знал, что настоящим Финлэем был тот, который страстно любил Еванжелин Шрек. Но их встречи становились все реже и короче. Обычаи кланов накладывали на их чувство все новые ограничения. И Финлэй, и Гладиатор должны были куда-то спешить. Он по-прежнему страстно любил ее. Но кого на самом деле любила она? И был ли он действительно тем человеком, которого она любила?

В конце концов он облачился в костюм Финлэя. Сегодня надо было стать человеком, которого ждали на совете клана. Как всегда, это был один из его экстравагантных нарядов, претенциозно скроенный и ослепительно яркий. Он покрыл свое лицо флюоресцирующим тоном, нанес на волосы слой металлизированного лака и отправился на семейный совет. Мысли, наполнявшие его голову, были похожи на волны штормящего моря. Расставшись со своими телохранителями у выхода на улицу, Финлэй пошел настолько быстро, чтобы не задерживаться на разговоры со случайными знакомыми. Он все же успевал кивнуть и улыбнуться людям, попадавшимся ему навстречу, и встречал ответные улыбки и приветствия. Люди явно не представляли, что творится у него на душе. Это вовсе не поднимало их в глазах Финлэя. Кто выглядит более глупо: тот, кто живет обманывая, или те, кто поддается на этот обман?

Наконец он достиг многоэтажного здания, где размещалась штаб-квартира клана Кэмпбеллов, и, остановившись возле центрального подъезда, осмотрелся по сторонам. Это было узкое, устремленное ввысь строение из полированного мрамора, нависавшее над Финлэем как грозное предзнаменование судьбы. С ним не могла соперничать ни одна из окрестных башен, упиравшихся в безоблачное небо, а тем более невысокие дома, принадлежавшие мелким кланам и мелким людишкам. Башня Кэмпбеллов выглядела как монумент деньгам, власти и аристократическому высокомерию. Здесь, вдали от посторонних глаз и ушей, вершились дела клана Кэмпбеллов, включая те, которые никогда не обсуждались за пределами семьи и могли шокировать даже не склонных к эмоциям членов Совета лордов. По периметру здания и возле подъезда стояли вооруженные охранники. Внутри их было еще больше. Пересекая просторный и элегантно обставленный вестибюль, где были расположены лифты, Финлэй не мог отделаться от ощущения, что происходит что-то необычное. Иначе и не могло быть. Такие меры безопасности выглядели беспрецедентно даже для прославившихся маниакальной подозрительностью Кэмпбеллов. Финлэй никогда не одобрял этого. Они лишь показывали всем другим кланам, что у Кэмпбеллов есть что охранять. Зачем было наводить окружающих на такую мысль?

Неподвижная фигура, которую он увидел у дверей лифта, лишь усилила его беспокойство. Упорное стремление клана держать в охране профессионального разведчика, да еще такого хладнокровного убийцу, как Резак, вызывало у Финлэя чувство неприязни. Примерно так же он отнесся бы к людям, державшим на поводке в своем личном бассейне акулу. Резак поступил в охрану Кэмпбеллов после того, как оставил государственную службу. Отчасти он сделал это из-за более чем внушительного заработка, но в основном из-за того, что здесь у него была возможность убивать людей, не вступая в конфликт с законом. Поговаривали, что из разведчиков он был уволен как неизлечимый кровавый маньяк, психопат, что в немалой степени удивляло Финлэя: он всегда считал, что подобный диагноз является началом карьеры любого разведчика. Даже минуты общения с Резаком было достаточно, чтобы понять, что шутки с ним плохи.

Выглядел он впечатляюще: статный гигант с буграми мышц, специально подобранных в донорском банке. О его возрасте говорил лишь ежик седоватых волос, упрямо поднимающийся над смуглой кожей. Возраст снижает быстроту реакции, даже у разведчиков. Немолодые разведчики встречались крайне редко, большинство из них просто не доживали до срока увольнения в запас. При всем этом Резак был быстрее, сильнее и изощреннее в своем кровавом ремесле, чем десяток обыкновенных людей, и Кэмпбеллы были просто счастливы взять его в охранники, когда подвернулась такая возможность. Они имели полное право пренебречь моральной стороной этого вопроса. Резак производил неизгладимое впечатление, сопровождая своих хозяев, а помимо того, чертовски нравился зрителям, сражаясь на арене.

Когда Резака не было где-нибудь поблизости, Финлэй чувствовал себя спокойнее. В данный момент он не мог понять, какая угроза заставила Кэмпбеллов использовать Резака в качестве дежурного охранника возле лифтов. В ожидании лифта Финлэй взглянул на разведчика и вежливо поклонился. Резак словно не заметил его приветствия.

– Ну как, здесь все в порядке? – непринужденно спросил Финлэй. – Никто не расшалился? Я не так уж часто вижу тебя на обычном посту.

– Так распорядился ваш отец, – ответил Резак. Он по-прежнему избегал смотреть в глаза Финлэю. Его взгляд неторопливо плавал по вестибюлю, а в голосе было не больше эмоций, чем во взгляде. – Здание переведено на особый режим охраны, а вся служба безопасности подчинена непосредственно мне. Мои люди дежурят на каждом этаже, у всех лестниц и лифтов. Мне приказано лично встретить вас и проводить в зал заседания. Следуйте за мной.

Словно дождавшись разрешения Резака, двери лифта раскрылись, и разведчик, по-прежнему не глядя на Финлэя, вошел в кабину. Финлэй, сжав губы, последовал за ним. Он не простил бы такого обхождения никому другому, но Резак был разведчиком, и от него едва ли можно было ждать вежливости и приятных манер. Возможно, за этим не скрывалась даже его личная неприязнь к Финлэю; Резак презирал любого, кто не служил в разведчиках. Кэмпбеллы смотрели на это сквозь пальцы, потому что он исправно делал свое дело. Настанет момент, и Резак вылетит из их дома с такой скоростью, что у него закружится голова. Никто не мог пренебрежительно относиться к Кэмпбеллам, не получая когда-нибудь по заслугам. Исключений не было.

Подумав об этом, Финлэй улыбнулся и намеренно не обращал внимания на разведчика, пока лифт не замер у последнего этажа башни, где размещались самые роскошные апартаменты. Несмотря на грубоватые предостережения Резака, повсюду был порядок и спокойствие. Финлэю, правда, пришлось обождать, пока люди из службы безопасности осмотрят коридоры и лестницы. После этого Резак проводил Финлэя в зал заседаний и, закрыв за ним дверь, остался дежурить в холле. «Хороший сторожевой пес», – подумал Финлэй.

Финлэй коротким кивком поприветствовал членов клана Кэмпбеллов, которые со скучающим или недовольным видом сидели за огромным фамильным столом. Этот стол, сделанный из цельной доски исполинского железного дерева, был, по рассказам, старше самого клана. Кэмпбеллы имели репутацию одной из немногих семей, способствовавших основанию Империи, и не упускали случая напомнить об этом. Зал, в котором проводились заседания совета, был чересчур велик для таких мероприятий. Стол занимал лишь центр просторного пустого помещения.

Во главе стола сидел Кроуфорд Кэмпбелл – низкорослый, грузный, сильный человек. И по старшинству, и по силе характера это был признанный глава клана. А кроме того, он прикончил или запугал всех тех, кто претендовал на эту роль, – разумеется, об этом предпочитали не вспоминать. Кстати, так же обстояло дело и в большинстве других старинных кланов.

Слева от Кроуфорда сидел его сын Уильям, выполнявший в семье обязанности главного бухгалтера и финансиста. По правую руку сидел Джеральд, имевший репутацию ходячего недоразумения. В семье говорили, что на свете существует дюжина способов лишиться дара речи и половину из них обеспечивало общение с Джеральдом. Рядом с ним восседала Адриенн, жена Финлэя. Будучи членом семьи Кэмпбеллов только по мужу, она не имела полного права присутствовать на всех заседаниях совета, но, как правило, никто не хотел портить себе нервы, пытаясь выставить ее за дверь. Финлэй имел тайное подозрение, что даже Резак посчитал бы это нелегким делом.