Искатель. 1973. Выпуск №6

— Мы уж проверяли… Одно время в отдушине поселились воробьи, а потом голуби. И появился… запах. Вот тогда мы и вставили решетку.

Грошев помолчал, походил между стеллажами и спросил:

— Как хранились пропавшие товары? Только, пожалуйста, не надейтесь на мою проницательность. Рассказывайте как можно подробнее. Я впервые сталкиваюсь с подобным делом.

Блондинка недоверчиво покосилась на молодого следователя.

— Ну как вам сказать… Хранили пропавшие товары, как и все остальные. На стеллажах.

— А как хранятся все остальные?

Блондинка пожала плечами. Ей явно не понравился Грошев. Такое сложное дело, а прислали человека, который ничего не смыслит в их работе. Что же он может обнаружить?

— На каждом стеллаже, как видите, есть рамки. В них вставляются товарные артикулы, а под ними, на полки, складываются товары. Вот стеллажи для дамского белья, вот для полушерстяного, вот для чистошерстяного трикотажа… И так далее… По мере того как мы выдаем товар, места освобождаются. Мы кладем на это место новый товар, а рамочку с артикулом передвигаем или меняем.

— Значит, места товаров непостоянны?

— Конечно! Если на каждый товар, да еще каждого артикула, отвести определенное место, понадобится целый небоскреб.

— А как же вы сами разбираетесь?

— С чем? С товарами? — В голосе блондинки звучала почти насмешка.

— Да. С товарами.

— Мы ведь просто помним! А потом, именно для этого существуют рамочки с артикулами, картотека. Но если мы и забудем, то сверимся с картотекой и сразу определим, сколько того или иного товара осталось, на каком ряду стеллажей он лежит и на какой полке, — блондинка надула пухлые, слегка тронутые краской губы и покачала головой. — В этом отношении у нас все отработано четко.

— Возможно, возможно… — согласился Грошев. Уж очень явно не верила в его способности заведующая секцией. — И все-таки товары пропали…

Он позволил себе полюбоваться растерянностью — она даже покраснела — и подумал: «Пожалуй, она к делу непричастна: слишком непосредственна».

— Вот поэтому я и прошу вас рассказать поподробней. — И, поймав обиженный взгляд, добавил мягче: — Мне нужно детально разобраться. Как вы, например, выдаете товар?

— Как, как… Получаем накладные и подбираем, что нужно…

— Получатели при этом присутствуют?

— Ни в коем случае! Сами отбираем товары, сами выносим…

— Кто это — «сами»?

— Я и мои помощницы.

— Понятно. Подбираете товары и выносите…

— К двери. Там передаем получателям. Они проверяют товары на столах-прилавках. Их и нас кто-нибудь контролирует из конторы. Чаще всего заведующий, — поймав недоуменный взгляд Грошева и сообразив: кое-что в их деле он все-таки понимает, блондинка уже мягче, доверительней сообщила: — Это мы сами ввели. Во-первых, двойной контроль. И еще. Бывает, что экспедиторам не нравится расцветка или качество товара. Они просят его заменить. Такая замена тут же и разрешается начальством. Затем из конторы товар грузится на транспорт.

— Значит, посторонним в ваши отсеки вход воспрещен?

— Да.

— Еще вопрос. Как вы обычно поступаете, получив ходовой, или, как говорят, товар повышенного спроса? Сразу передаете его в магазин или частями?

— Обычно частями…

— Почему?

— Ну, видите ли… Это я так понимаю… Ходовые товары приносят выполнение плана почти в тот же день. Поэтому их обычно накапливаем, а в конце месяца начальство смотрит, какой магазин выполнил план, какой нет. Вот невыполнившим и передают товары повышенного спроса. Тогда и они выполняют план.

— И попадают в передовые?

— Выходит… — Блондинка пожала плечами.

— Выходит, весь месяц они могут не работать, могут не стараться, а в конце их все равно выручат? Системка… — вздохнул Грошев и отметил: — Как я понимаю, именно во время «выброски» и обнаруживаются пропажи?

— Да… Ведь мы, — протянула блондинка, озадаченная находчивостью следователя, — закрываем картотеку, вынимаем из рамочек артикулы…

— Подождите. Ведь я вас спрашивал о самом главном: как вы разбираетесь в товарах?

— Не понимаю… — растерялась заведующая секцией.

— Вот вы положили товар на полку, повесили в рамочку артикул… а потом вы можете разом окинуть взглядом весь лежащий на стеллаже товар?

Заведующая секцией подумала и вдруг обрадованно вскинула брови.

— Ах вы вот о чем! Нет, мы не видим всего товара… Ведь он занимает всю глубину полки. И если взять несколько пачек из глубины, то, пожалуй, пропажи не заметишь.

— Вот. Но мне сказали, что преступник брал только наиболее модные расцветки. Выходит, он должен был знать не только где лежит ходовой товар, но еще и выбрать из него самое лучшее. Это так?

— Так… — пролепетала блондинка и побледнела.

— Ну вот, видите, какой опытный и знающий преступник нам с вами попался. И последнее. Уходя, вы сами опечатываете дверь?

— Только я! Мало того. На двери секций заведующая вешает еще свой маленький замочек с буквенным набором. Можно открыть основной замок, можно подделать печать, но открыть второй замочек, по-моему, нельзя. Его секрет-набор знаю одна я.

— А если вы заболеете?

— Тогда придут ко мне, и я скажу шифр набора. Но пока такого не бывало.

— Кому вы сдаете опечатанные двери?

— Никому. Три завсекциями опечатывают свои двери одновременно и все три проверяют каждую печать. А уж главную дверь опечатывает или заведующий базой, или тот, кому он поручит, и сдает сторожу.

— Сторож вне подозрений?

— А что он может сделать? Он даже не знает, что, кроме замка, печати и обычной сигнализации, у нас на главной двери есть еще и секретная сигнализация.

— А вы знаете?

— Да. И другие заведующие секциями. И еще главный бухгалтер. Так что, если кто-то войдет в дверь, а по-моему, войти к нам, минуя дверь, просто невозможно, то обязательно сработает сигнализация. Она у нас достаточно хитрая.

— Тем не менее…

— …Выходит, что подозревать в хищении можно только нас. Мы это обсудили и сами пришли к такому выводу. Но мы верим друг другу!

— Кстати, в других секциях хищений не было?

— Нет.

— Только у вас?

— Да. Только у меня.

— Там нечего красть?

— Нет, почему же… Дорогие перчатки, электрические бритвы… да мало ли что…

— Но все работники базы решили расплачиваться за пропавшие товары сообща?