Искатель. 1977. Выпуск №2
Шрифт:
— Кофе…
— Ясно! Чтобы поскорее заснуть… А потом?
— Потом читала.
— Долго?
— Не помню… Может быть, до полуночи… Потом погасила свет… Я была уверена, что случится несчастье… Я вас предупреждала…
— Теперь расскажите, что за несчастье случилось…
— Вы надо мной потешаетесь… А мне все равно… Вы считаете себя таким ловким!.. В какую-то минуту мне послышалось, что в спальне мсье Лапи кто-то скребется…
По правде говоря, Мегрэ не верит ни одному ее слову и, слушая ее, наблюдая за ней, думает только о том, для чего ей нужна эта новая ложь…
Теперь Мегрэ известно, что намеки Фелиси по поводу ее отношений с Жюлем Лапи — чистейший плод ее воображения. У нее просто-напросто есть мать и отец. Мать — прачка, отец — старый пьяница, который слоняется по набережным в поисках случайных заработков, особенно когда хочется пропустить несколько стаканчиков водки. Расспросили соседей, но даже самые болтливые соседки подтвердили, что старый Лапи никогда ни в каких отношениях с прачкой не состоял. Когда ему понадобилась служанка, его брат, плотник, посоветовал ему взять Фелиси, которая иногда приходила к нему в дом помогать по хозяйству.
— Итак, детка, вы услышали, что кто-то скребется… Вы, естественно, сразу открыли окно, чтобы позвать полицейского, дежурившего на улице…
Он сказал это с иронией в голосе, а она отрицательно покачала головой.
— Почему?
— Да потому!
— Вам не хотелось, чтобы арестовали человека, который, как вы предполагали, находится в соседней комнате?
— Может быть…
— Продолжайте!
— Я тихонько поднялась…
— Но свет не зажигали. Потому что, если бы вы зажгли свет, бригадир Люка, конечно, заметил бы это. Ведь ставни закрываются не герметически… Итак, вы встали… И вы совсем не боялись, хотя боитесь даже грозы… А что дальше?.. Вы вышли из своей комнаты?
— Не сразу… Я приложила ухо к дверям и стала прислушиваться… Кто-то был в комнате по другую сторону площадки… Я слышала, как подвинули стул… Потом до меня донеслось невнятное ругательство… Я поняла — он не нашел того, чего искал, и собрался уходить…
— Дверь из вашей комнаты была закрыта на ключ?
— Да…
— И вы открыли ее. Решили выйти, без оружия, и показаться на глаза злоумышленнику, который, вероятно, убил Жюля Лапи?
— Да…
Она бросает ему вызов… А комиссар даже свистнул от восхищения.
— Значит, вы были уверены — он не причинит вам зла?.. Очевидно, вы даже не подозревали, что в этот час юный Петийон находился далеко отсюда, в Париже…
Она не может сдержаться и кричит:
— Что вы об этом знаете?
— Послушайте… Который был час?
— Я посмотрела на часы уже потом… Была половина четвертого… Откуда вы знаете, что Жак…
— Вот как! Вы даже называете его по имени?..
— Оставьте меня, наконец, в покое!.. Если вы мне не верите, то можете убираться отсюда.
— Ладно! Я не буду вас больше перебивать… Вы мужественно вышли из спальни, вооруженная только своей храбростью, и…
— И мне заехали кулаком в лицо!
— А человек удрал?
— Да, через садовую калитку… Оттуда он и проник в дом.
Несмотря на синяки у нее на
лице, Мегрэ очень хочется сказать:— Так вот, детка, я не верю ни одному вашему слову…
Если бы его уверяли в обратном, в том, что она расшиблась сама, он бы не усомнился. Почему?
Но в эту самую минуту его взгляд останавливается на еще не просохшей земле клумбы. Она замечает это, смотрит туда же, видит следы ног и произносит с улыбкой:
— Это, может быть, следы моих ног, не так ли?
Он встает:
— Пойдемте!
Он входит в дом. На натертых до блеска ступеньках лестницы легко заметить грязные следы, комочки земли. Он толкает дверь в спальню старика.
— Вы сюда заходили?
— Да… Но я ни к чему не прикасалась…
— Этот стул?.. Вчера вечером он стоял на том же месте?
— Нет… Он стоял возле окна…
А сейчас он стоит возле большого платяного шкафа из орехового дерева, и на плетеном соломенном сиденье отчетливо видны следы и грязь.
Выходит, Фелиси не лгала. Ночью какой-то человек просто-напросто пробрался в «Мыс Горн», и это не мог быть Жак Петийон, который в этот час лежал на операционном столе больницы Божон.
Если Мегрэ требовалось еще одно доказательство, то он его тут же находит, в свою очередь, взобравшись на стул и взглянув на шкаф сверху: на толстом слое пыли видны следы пальцев, с помощью какого-то инструмента приподнята одна из досок.
Нужно будет вызвать экспертов из Отдела установления личности, чтобы сфотографировать все это и поискать отпечатки пальцев, если они сохранились. Теперь Мегрэ принял серьезный вид; он озабоченно шепчет себе под нос:
— И вы не позвали на помощь!.. Ведь вы знали, что под вашими окнами дежурит инспектор, и вы ему ничего не сказали… Вы даже постарались не зажигать свет…
— Я зажгла в кухне. Приложила к лицу холодный компресс.
— Еще бы, с улицы не виден свет в кухне!.. Разве не так? Иначе говоря, вы не хотели поднимать тревоги… хотя вам дали кулаком по физиономии, вы нарочно позволили вашему обидчику скрыться… А сегодня утром вы встали как ни в чем не бывало, и опять не позвали инспектора…
— Ведь я прекрасно знала — приедете вы…
Странная вещь — здесь есть что-то детское, и он на себя за это досадует — ему словно льстит, что она ждала его приезда и не обратилась к Люка. Он даже втайне благодарен ей за эту фразу: «Ведь я прекрасно знала — приедете вы…»
Он выходит из комнаты и запирает дверь на ключ. Во всяком случае, странный грабитель искал что-то на шкафу. Он не открыл ни одного ящика, не шарил ни в одном углу. Следовательно, он знал… В кухне Фелиси украдкой смотрит на себя в зеркало.
— Вы мне сейчас сказали, что этой ночью вы были вместе с Жаком.
Он бросает долгий взгляд на нее. Она взволнована, нет никакого сомнения. Она ждет, охваченная тревогой. А он говорит беспечным тоном:
— Ведь вчера вы меня уверяли, что он не был вашим любовником, что это мальчишка…
Она не отвечает.
— Этой ночью с ним случилось несчастье. Какой-то незнакомец стрелял в него прямо на улице.
Она вскрикнула:
— Он умер?.. Говорите же!.. Жак умер?