Искатель. 1981. Выпуск №1

Прилетев на Фрон, Диллингер подал рапорт губернатору сектора.

— Они назвали свою планету Лангри, — задумчиво произнес губернатор. — Однако… по вашим словам, они говорят на галактическом языке, так?

— Говорят, и довольно прилично, с легким провинциальным акцентом.

— Ну, это легко объяснимо. Когда-то, много лет назад, на планету сел какой-то космолет. Людям это местечко пришлось по душе, и, вероятно, они остались там навсегда. Вы не заметили на планете ничего, что подтвердило бы мою версию?

— Нет. На планете мы видели только то, что они сочли возможным показать нам.

— Понятно. Положение у вас там было щекотливое, ничего не скажешь. Само собой, вас никто за это не винит. Но что касается экипажей кораблей-разведчиков… — Он покачал головой. — И все-таки для меня загадка, каким образом они выучили галактический язык. Обычно это иноземцы, если только их не целая армия, обучаются языку аборигенов, а не наоборот.

— Ума им не занимать, — сказал Диллингер. — Они приперли нас к стенке и заключили выгодную для себя сделку — и при всем при том вели себя вполне корректно. Кстати, я получил приказ отвезти на Лангри посла и персонал постоянного Представительства Федерации.

Через неделю X. Хэрлоу Уэмблинг, посол правительства Федерации на планете Лангри, вразвалку поднялся по трапу «Рирги», важно выпятив свое жирное брюхо, словно почетный орден, который он надел по случаю некой торжественной церемонии. Он за что-то придрался к дежурному офицеру, облаял корабельную прислугу, а когда Диллингер, желая засвидетельствовать свое почтение, зашел к нему в каюту, Уэмблинг потребовал, чтобы на время его пребывания на борту «Рирги» к нему в качестве камердинера приставили одного из членов экипажа военного космолета.

Диллингер выскочил из его каюты, стирая со лба пот, и в таких недвусмысленных выражениях высказал Протцу свое мнение о после, что старший помощник командира вытаращил глаза и задумчиво поскреб затылок.

— И вы собираетесь выполнить его требование? — спросил Протц.

— Я сказал ему, — ответил Диллингер, смакуя каждое слово, — я сказал этому типу, что единственный человек на борту, который мог бы выкроить время для такой работы, — это я сам, а у меня нет соответствующей квалификации. Вот дрянь! Стыда не оберешься!

— Да черт с ним, мы ведь очень скоро от него избавимся.

— А жители Лангри? Конечно, мы тут ни при чем, это уже относится к политике, но все же…

— По-моему, все обойдется. Как правило, подобные политиканы долго не удерживаются на своих постах. Да и вообще это не наша забота.

— А меня это тревожит, — сказал Диллингер. — Переговоры вел не кто-нибудь, а я, и соглашение с Лангри подписал тоже я. Поэтому я чувствую себя в какой-то степени ответственным за последствия.

Они благополучно доставили на Лангри посла Уэмблинга и персонал постоянного Представительства Федерации. Перед самым отлетом «Рирги» разразился скандал — в последнюю минуту Уэмблинг вдруг потребовал, чтобы половина экипажа космолета осталась на планете охранять Представительство. А потом они снова ушли в космос, чтобы вернуться к исполнению своих прямых обязанностей и, как заметил Диллингер, навсегда выбросить из головы планету Лангри.

Но сам он о ней не забыл и в последующие за тем месяцы и годы не раз грезил о золотистых берегах ее материка, о кишащем рыбой море и воздухе, напоенном ароматом цветов.

3

Капитан-лейтенант Джеймс Вориш, командир линейного космокрейсера «Хилн», получив приказ, изменил курс своего корабля, чтобы сесть на Лангри, дабы «навести порядок и взять под защиту граждан Федерации и их собственность», как было сказано в радиограмме. Вориш обсудил эту новость с лейтенантом Робертом Смитом, спросив его заодно, что это за планета Лангри.

— Наверное, дыра какая-нибудь, — пожав плечами, сказал Смит.

Однако когда они прилетели на Лангри и вышли из корабля, то оказалось, что Вориш никогда в жизни не видел места красивее. Над узкой полоской берега шатром раскинулись ветви деревьев с блестящей светло-зеленой листвой. Цветы изящно закрыли свои нежные лепестки, когда к вечеру их покинуло солнце. Лениво плескались у берега волны моря, такого синего, что при взгляде на него захватывало дух.

Но все это портил выпирающий из сумерек огромный уродливый скелет строящегося здания. Вечерняя смена работало споро и шумно. По побережью разносился лязг металла и глухие удары. Тарахтели и ухали машины. Рассеянное неяркое освещение милосердно скрывало от глаз ущерб, который строительные работы нанесли девственному лесу.

Да тут еще этот Уэмблинг, который все говорил и говорил…

— Ваш долг — охранять жизнь и собственность граждан Федерации…

— Безусловно, — согласился Вориш. — В разумных пределах, конечно. Для защиты сооружений, которые вы просите установить здесь, потребовалась бы целая дивизия и оборудование стоимостью в миллион кредиток. Но даже при этом условии защита не будет достаточно надежной. Вот вы говорите, что аборигены появляются со стороны моря. Это значит, что следовало бы расставить посты вокруг всего полуострова.

— Они бессовестные негодяи, — заявил Уэмблинг. — Мы имеем полное право требовать, чтобы нас охраняли. Я не смогу удержать здесь рабочих, если они постоянно будут трястись за свою жизнь.

— Сколько вы потеряли людей?

— Ни одного человека.

— Никаких потерь в живой силе? А как обстоит дело с собственностью? Они портят ваше оборудование, растаскивают стройматериалы?

— Нет, — ответил Уэмблинг. — Но только потому, что мы все время настороже. Пришлось половину рабочих превратить в полицейских.

— Посмотрим, что тут можно предпринять, — произнес Вориш. — Сперва мне необходимо ознакомиться с обстановкой, а потом мы вернемся к этому разговору.

Уэмблинг подозвал двух дюжих телохранителей и поспешил прочь. Вориш прошелся вдоль берега, ответил на приветствие часового, отдавшего честь, остановился и устремил взгляд в сторону моря.

— Там нет ни души, — сказал часовой. — Местные жители…

Он прервал фразу, кого-то окликнул, потом снова отдал честь. Это по пологому склону к ним спустился Смит. Он кивнул Воришу и повернулся лицом к западу.

— Что вам удалось разведать? — спросил Вориш.

— Обстановка довольно-таки странная. Взять хотя бы эти «рейды», о которых нам Уэмблинг уши прожужжал… Как правило, аборигены появляются здесь поодиночке и без оружия. Какой-нибудь местный парень пробирается на строительную площадку и пытается помешать строительству — к примеру, ложится на землю перед движущимся механизмом, либо откалывает еще что-нибудь в том же роде — и приходится останавливать работу, пока его не прогонят назад в лес.

— После того как я пообщался с Уэмблингом, мои симпатии на стороне местных жителей. Но я подчиняюсь приказу. Весь полуостров будет огражден линией сторожевых постов, и еще несколько часовых мы поставим на строительной площадке. На большее у нас нет возможностей.