Искатель. 1985. Выпуск №4

— Вот и я! — звонко послышался из передней голос Пат.

— А у нас Роберт, — оповестила ее миссис Фредерикс.

— Малый, не выходи! — тут же приказала Роберту Пат. — Я должна переодеться. Не хочу, чтобы ты меня узрел в таком наряде.

Скрипнули ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж.

— Да мы уже тебя видели! — открыв дверь в переднюю, крикнул Роберт.

— Где? — донеслось сверху.

— По телевизору!

— Уже показали! Ну и как?

— Прекрасно! Скоро ты станешь знаменитостью, — подняв голову кверху, отозвался Роберт и подошел к телефону. С приездом Пат безмятежное настроение, охватившее его, улетучилось, и мысли снова вернулись к событиям в Риме. Нужно еще раз попытаться дозвониться до Гарри. Если тот на свободе, следует обязательно предупредить его, что Бен арестован. Но и на этот раз в трубке тянулись длинные гудки.

«Как же дать ему знать? — лихорадочно соображал Роберт. — Как же предупредить Гарри?..» Он начал вспоминать номера телефонов друзей Гарри, но в эту минуту в гостиную вошла Пат. На ней было кораллово-красное платье. Туго затянутый пояс подчеркивал тонкость талии.

— Теперь ты можешь меня поцеловать! — игриво подставила она щеку.

На протяжении двух с половиной столетий Харсты поставляли Великобритании морских офицеров. Правда, больших высот они не достигали, только одному довелось выслужиться до адмирала. Фрэд изменил семейной традиции, отдавая дань моде тех времен, пошел в Королевские военно-воздушные силы. Но карьера пилота ему не удалась: после войны попал в аварию и по состоянию здоровья демобилизовался из авиации.

Сегодня Фрэд Харст принимал дома своего компаньона — главу фирмы «Прат-Утмей», специализирующуюся на выпуске электронной аппаратуры. После обеда хозяин провел гостя в кабинет.

Двери, оконные рамы и подоконники красного дерева, массивный стол и книжные шкафы мореного дуба, глубокие старые кресла, широкий диван с атласными подушками. Во всем размах.

Фрэд Харст опустился в кресло, а компаньон Джон Коннелл, высокий, худощавый, порывистый, похожий на списанного по возрасту баскетболиста, шумно заметался по кабинету.

— Уладь ты, пожалуйста, поскорее это дело с землей, — обрушился он на хозяина дома. — Мне всего-то нужен какой-то акр, понимаешь? Акр!

— Я не бог, Коннелл! — устало развел руками Харст.

Этим он еще больше подлил масла в огонь.

— Да прекрати ты, в конце концов, эту дурацкую игру в осторожность со мной, — взорвался Коннелл. — Играй в нее с кем угодно, а меня избавь. Мы с тобой можем говорить откровенно. Думаешь, я не понял твоих уверток, когда нам были нужны перспективные планы министерства обороны и разработки других фирм, чтобы наверняка предложить лучший проект? Думаешь, поверил, что ты случайно познакомил меня с этим подлецом из министерства, который в обмен на информацию стал набиваться в зятья? Я понимаю, ты не хочешь рисковать, но никакого риска и нет. С твоим положением и связями это плевое дело. Убери этого чертова сукиного сына — слугу господнего, или я придушу его собственными руками! И через год-полтора мы станем вдвое богаче. Понимаешь — вдвое!

Харст знал: спорить с Коннеллом в таком состоянии бесполезно. Надо дать ему иссякнуть, и тогда он осядет, размякнет, как автомобильное колесо, налетевшее на гвоздь. Попыхивая сигарой, Харст молчал в раздумье.

Коннелл чуть не грохнулся на пол, свалив кресло.

— Ты мне еще не заплатил за китайскую вазу, — бесстрастно напомнил Харст, не поворачивая головы

С некоторых пор он стал недолюбливать компаньона за его чрезмерные притязания и прямо сказал однажды, что с таким аппетитом можно легко подавиться, урвав кусок не по зубам. Однако в глубине души Харст считал, что именно таким азартным, не трясущимся перед риском должен быть человек, возглавляющий налаженный бизнес. Иначе его обойдут конкуренты Обойдут и затопчут

О том, что он и Коннелл ведут дела фирмы «Прат-Утмей» на паях, знали очень и очень немногие. В делах своих Харст всю жизнь следовал советам отца. Адмирал довольно рано ушел в отставку и на досуге занялся коммерцией, проявив на данном поприще незаурядные способности. «Если у тебя в кармане фунт — держись на пять, — вбивал он в голову Фрэда. — А о том, как и где ты заработал их, знать кому-либо необязательно. Даже твоей жене. Потому что она сегодня твоя, а завтра может стать женой твоего врага или еще хуже — конкурента. Нашел — молчи и потерял — молчи»

Между тем Коннелл совершенно выдохся и, словно надломившись, плюхнулся в кресло.

— Я могу на тебя рассчитывать, Фрэд? — спросил он, вытягивая ноги и переводя дыхание.

— А чем я тебе могу помочь? — снова развел руками Харст, повесив возле себя ленточку сигарного дыма.

— Мне нужен склад для сырья, Фрэд!

Харст хотел было послать компаньона ко всем чертям, но тут зазвонил телефон. По этому номеру могли звонить либо родные, либо же близкие друзья. Для служебных нужд существовал другой телефон.

— Привет, Фрэд! Узнаешь? — весело зарокотало в трубке. — Это я, Джонни.

Джонни… Американец, с которым они вместе воевали сорок лет назад.

— Тебя, да не узнать! Твой голос нельзя спутать ни с одним другим в мире, — то ли радостно, то ли ворчливо пробормотал Харст. Он этого и сам не знал. Ясно было лишь одно — этот чертов Джонни свалился как снег на голову. Неожиданно и не ко времени.

— Ты не стал еще генералом, старина? — осведомился Джонни таким тоном, словно только для того и позвонил, чтобы поинтересоваться, как он, Харст, продвигается по служебной лестнице.

— Нет, и теперь, пожалуй, уже не стану, — без особого сожаления ответил Харст. — Осенью думаю подать в отставку.

Это была сущая правда. Но мечта об отставке могла стать явью в случае удачного завершения операции.

— Каким тебя ветром занесло на землю предков? — спросил Харст.

В трубке раздался нарочитый вздох.

— На этот раз — ядерным, — услышал Харст и, бросив беглый взгляд на нервничавшего в кресле Коннелла, сказал:

— Понятно. Сколько же мы с тобой не виделись?

— Десять лет, старина Деловые люди за такое время успевают дважды разориться и пять раз разбогатеть. Завтра ты свободен?

Харст затянулся сигарой и лишь после этого ответил:

— Пожалуй, да.

— Я знаю одно местечко, где мы можем прекрасно пообедать.

Харст, сдвинув брови, что-то прикинул про себя, снова покосился на компаньона. Потом сказал:

— Нет, Джонни. Давай-ка лучше подъезжай ко мне…

Фрэд любил принимать у себя гостей. Но только тех, которых приглашал сам.

Под вечер на небе появились тучи. Значит, прощай хорошая погода!.. Снова дождь, навевающий сон, снова удушливый туман…

Пат плотно закрыла окно и все равно поеживалась от вечерней сырости.

Ни Роберт, ни Пат не подавали виду, что перед отъездом в Рим между ними произошла размолвка. И тем не менее она звучала в подтексте каждой фразы, ощущалась в каждом жесте. «Как ни склеивай разбитую вазу, а трещины все равно останутся», — подумалось Роберту. Он осторожно вытащил руку из-под головы любимой. Пат повернулась к нему и нежно погладила по щеке. Ее плечи покрывал ровный желтовато-коричневый загар.