Искатель. 1986. Выпуск №3
Шрифт:
— Это старый город. Ты, наверное, видела его развалин»! в горах. Там теперь в основном бывают только киногруппы. Сегодня в Атле начинаются съемки фильма из древней истории нашей страны, — быстро рассказывал Юаш, высматривал на площади хоть какую-нибудь машину, — кстати, а главной роли занят самый знаменитый наш киноактер Нейн…
— Скорее, скорее туда, Юаш, — торопила Юния, подняв тонкую руку. И, словно откликнувшись на ее неведомый сигнал, за спиной резко затормозил пыльный автомобиль.
В Атле они появились в самый разгар съемок. Среди развалин на каменистой площади перекликалась,
— Ни одного выразительного лица в толпе горожан, — надсадно объявил он всей площади. — Найдите, черт возьми, кого-нибудь…
И вдруг, заметив Юнию, словно наткнувшись на ее сосредоточенный взгляд, закричал еще громче:
— Посмотрите, какая женщина! Посмотрите, какие глаза! Боже мой, что же вы все стоите? Немедленно переоденьте ее и поставьте в самый центр!
К Юнии уже бежали помощники усатого режиссера, и она молча повиновалась им. Через десять минут в длинном холщовом платье Юния уже стояла в толпе столь же просто одетых женщин и стариков, молча вглядываясь в нацеленные на нее кинокамеры.
Режиссер хлопнул в ладоши:
— Снимаем эпизод бегства вождя из плена. Нейн, вы готовы?
Красивый черноволосый мужчина в ослепительных доспехах улыбнулся и кивнул головой, положив руку на шею вороного коня, вздрагивающего от нетерпения и восторга предстоящей скачки.
Сигналы опасности зазвучали в тонких пальцах Юнии. Она вышла из толпы и быстрыми шагами устремилась к Нейну:
— Ты не должен сниматься в этом эпизоде. Тебя ждет беда!
Нейн нахмурился, что-то негодующе закричал в мегафон режиссер, зашевелились и зароптали ряды всадников.
— Ты в своем уме, женщина? — сурово спросил Нейн, сдвигая к переносице черные брови.
— Тебя ждет беда! — повторила Юиия, к которой уже бросились со всех сторон помощники режиссера, пытаясь увести дерзкую, непонятную в своих действиях женщину.
И тогда из-за развалин выбежал встревоженный Юаш. Он обхватил стремя вороного коня и взволнованно заговорил, обращаясь к актеру:
— Послушайся ее, Нейн. Это Юния. Она умеет говорить только правду.
Нейн посмотрел на умоляющего его Юаша, взглянул в горящие глаза Юнии и тихо сказал:
— Я не знаю, кто такая Юния. Но я уже готов поверить ей. Но ведь никто сейчас не в силах отменить съемку.
— Скажи, что ты болен… Скажи, что у тебя сегодня кружится голова, — шептала Юния. — Пусть сегодня скачет дублер.
— Но ведь и с ним может случиться беда? — резко спросил Нейн.
— Может, — не отводя взгляда, ответила Юния, — но его спасти могу я.
— Так предотврати эту беду, — усмехнулся Нейн.
— Я умею многое. Но я не могу влиять на время, — печально и твердо сказала Юния.
Возможно, эти слова и сумели убедить Нейна. Он подошел к усатому режиссеру и долго о чем-то совещался с ним. Режиссер долго чертыхался, а потом резко прокричал в свой мегафон:
— Оам! В седло!
Молодой каскадер, являющий собой копию черноволосого и мужественного Нейна, птицей взлетел в седло, галопом промчался мимо
знаменитого артиста, усмехнувшись ему в лицо со всем превосходством молодости.На площади установилась прочная, но тревожная тишина. Вождь и его преследователи выстроились в конце узкой каменной улочки, сдерживая разгоряченных предстоящей погоней коней. Режиссер поддернул белые брюки и трубным голосом полководца прогремел на всю притихшую площадь:
— Мотор!!!
Пыль взвилась из-под копыт. Черной молнией ворвался на площадь вороной конь, направляемый сильной рукой Оама.
И вдруг вся площадь вскрикнула. Вороной на полном скаку споткнулся о камень, и через его голову в розовую от рассветного солнца пыль полетел всадник в ослепительных доспехах. Опытный каскадер все же не растерялся, каким-то боковым зрением увидел, что через долю мгновения ударится головой о камень, и, пользуясь тем, что одна нога его была еще в стремени, изогнулся и уклонился от камня, нырнув под брюхо коня. Но в этот момент вороной ударил Оама копытом в самое сердце и, сбросив ношу, убежал вверх по узкой улочке.
Под крики ужаса толпа окружила распростертое на каменистой площадке тело Оама. Но Юния стремительно растолкала всех, простерла руки над каскадером и замерла, расставив напряженные пальцы.
Через полчаса Оам уже улыбался, но все же упрекнул Юнию.
— Почему ты предупредила Нейна, но ничего не сказала мне?
— Я бессильна влиять на время. Но я знала, что ты опытный всадник и сумеешь лучше справиться с бедой. Нейна я бы уже не спасла…
Юния улыбнулась актерам и усатому режиссеру, а затем, отыскав в толпе Юаша, сказала ему:
— Нам пора. У нас еще есть дело в городе.
Смущенный, обескураженный развернувшимися событиями, режиссер дал им свою машину, и они умчались в город, где, незаметно миновав охрану, почти час пробыли в научном институте.
Они вышли на площадь, и Юаш вдруг почувствовал, что ему сейчас придется расстаться с удивительной Юнией.
— Юаш, а теперь уходи, — печально сказала Юния.
— А ты?
— Обо мне не беспокойся.
— А ты? — снова спросил он.
— Я улечу, когда будет нужно.
— Ты — птица?
— Не птица, но я умею… Я исчезну…
— Я хочу видеть, как ты исчезаешь.
— Ну что ж. Смотри! — Юния широко расставила свои легкие руки, и они стали похожими на крылья, затрепетавшие в потоках теплого воздуха. И Юаш увидел, что Юния уже высоко парит над каменной площадью.
— Юаш! — уже с трудом услышал он голос Юнии, почти исчезающей в облаках. — Когда тебя потом спросят: знал ли ты меня, говори, что не знал…
— Почему?!
— Так надо, Юаш.
— А ты, Юния? Как я могу забыть тебя?
— А меня нет и никогда не было. Прощай, Юаш!..
Юния уже видела знакомое белое облачко и серебристые нити, протянувшиеся к ней. Она прижалась щекой к шершавой вздрагивающей стене и закрыла глаза.
Легкий свист. Все стихло. А потом Юния услышала голоса.
— Я тебе говорил, Оскарбий, что для нее нет ничего невозможного и она обязательно вернется.
— Что она там учудила, на далекой планете?
— Она тайком оставила в институте созданную ею машину согревания крови.
— Странно… Но зачем?