Искатель. 1987. Выпуск №1

Заведующая библиотекой принесла книги, которые заказывал в мае Симакин, положила на стол. Шатохин, взяв верхнюю, принялся тщательно, страничку за страничкой, перелистывать.

Книга была издана четверть века назад. По виду не сказать, чтобы ею пользовались часто. Ни одной пометки на страничках не было.

— Именно эти читал Симакин?

— Да. Они в одном экземпляре, — с готовностью ответила библиотекарша. — Вот, посмотрите, — она вынула из кармана бланки, — я подбирала по номерам.

Пока Шатохин сверял, Кунцев пододвинул к себе тяжелый атлас Сибири и неспешными движениями переворачивал глянцевитые листы.

Рука его вдруг замерла.

— Только Симакину выдавали атлас, или еще кто брал? — спросил он.

— Нет. Он один. Атласы в начале года поступили, а они популярностью не пользуются. Кому крупномасштабная карта особенно требуется? А малые атласы в магазинах свободно продаются.

— Что там? — Шатохин быстро подошел к столу.

— А вот гляди.

Из атласа был вырван лист. Остатки его мелкими зубчиками проступали в склейке листов. После того как лист вырвали, зубчики выщипывали, правда, не особенно старательно.

На соседнем листе виднелись вмятины — следы пометок карандашом или ручкой, — мелкие крестики.

— У вас есть второй такой экземпляр? — спросил Кунцев.

— Мы их семь получили. — Заведующая подошла к полке, сняла другой атлас. — Вот, пожалуйста.

Шатохин нетерпеливо раскрыл. На листе, которого не доставало в симакинском экземпляре, была карта центральной части Горного Алтая.

— С вашего позволения мы заберем пока оба экземпляра, — сказал Шатохин, захлопывая атлас.

Из заключения экспертов следовало: судя по оттискам, на вырванном из атласа Сибири листе было поставлено восемь крестиков, проведено пять волнистых линий, которые скорее всего означают мелкие речушки или ручьи. Буквенных записей никаких. Определить, чьей конкретно рукой сделаны пометки, невозможно.

После полудня Шатохин и Кунцев с атласом, еле поместившимся в довольно вместительный «дипломат», ехали в университет, предварительно созвонившись с заведующей кафедрой археологии.

Профессор Елена Васильевна Наумова пригласила их сесть, затем сказала:

— Показывайте, с чем пожаловали.

Кунцев вынул из «дипломата» атлас, раскрыл на нужной странице.

— Не взялись бы вы объяснить, что могут означать эти пометки?

— Может быть, они имеют отношение к археологии? — спросил Шатохин.

— К археологии, — повторила профессор, всматриваясь. Лицо ее посерьезнело. — Горный Алтай… Пазырыкские курганы. Вот, — она взяла в руку карандаш, — третий курган отмечен. Эти крестики — второй и пятый. Здесь не вся пазырыкская группа отражена.

— Что это за пазырыкская группа? — спросил Кунцев.

— Всемирно знаменитые курганы. Две с половиной тысячи лет назад на этой территории, — Наумова кивнула на карту, — жили племена. Их называли стерегущими золото грифами.

— Как? — переспросил Кунцев.

— Стерегущими золото грифами, — охотно повторила заведующая кафедрой. — Правда, звучно? В науке они известны больше как аримаспы, так их окрестили древние греки. Греки во многом пополняли свои запасы из Южной Сибири, с Алтая, и, естественно, считали, что драгоценных металлов здесь бездна. А охраняют, мешают взять золото грифоны. У вас только три кургана обозначено, а всех пазырыкских — пять. Если нужно, я укажу остальные.

— Пожалуйста.

— Вот. Прямо около села Улаган в двух километрах. — Кончик карандаша потянулся над картой к кружочку с курсивной надписью «Улаган», готов был уже опуститься, но замер в воздухе. Заведующая кафедрой вопросительно посмотрела на Шатохина, на Кунцева: — Да, но если вы от меня первой услышали про Пазырык, кто расставил крестики? И зачем?

Шатохин с Кунцевым молчали. Наумова опять повернулась к карте.

— А это? — Карандаш в ее руке перевернулся острием вверх. Она пробежала карандашом остальные пометки, прикасаясь к ним. — Эти обозначения тоже курганы? Здесь не копали, нет! О таких могильниках не знаю. Вот по Караколу, по Урсулу раскопки были, а здесь — нет.

Она недоуменно посмотрела на Шатохина.

— Елена Васильевна, — спросил он, — к вам никто из любителей не приходил на кафедру? Просто поговорить, консультацию получить? Весной или летом.

— Летом мы все в экспедиции были. А на консультацию… Приходят иногда. Чаще в музей, но и к нам тоже. Сотрудники консультируют. Я сама мало касаюсь этого. Вас ведь любая консультация не интересует, а именно по курганам?

— Да, — сказал Кунцев.

— Телевизор у меня сломался, — кивнула в угол Наумова. — Вызывала мастера. Вот он спрашивал.

— Подробно расспрашивал?

— Да нет, сам больше рассказывал. Я еще подумала: какой эрудированный молодой человек.

— Фамилию мастера не помните?

— Нет, я не спрашивала. Сам он сразу не представился, а потом уж, когда поговорили, неудобно же… Но если вам нужно, давайте спросим Галину Борисовну. По крайней мере она хорошо знакома с другом этого мастера.

— Кто эта Галина Борисовна?

— Зинько. Сотрудница наша, преподаватель. Мы с нею не так давно шли по городу, и на противоположной стороне улицы я увидела того мастера. Редко, знаете, кто из неспециалистов так толково знает предмет. Вы бы слышали, как он говорил о тиарах, о гривнах. Мне он этим и запомнился. И еще исключительной интеллигентностью. Я обратила внимание Галины Борисовны. Мастер был не один. Вот с его спутником Галина Борисовна вместе заканчивала университет.

— Не припомните, когда эта встреча была?

— Точно не скажу. По крайней мере не раньше двадцать первого. Я вечером двадцатого из командировки прилетела.

Шатохин с Кунцевым невольно переглянулись.

Не исключено, что профессор Наумова видела Симакина всего за несколько часов до его смерти. И не одного, а в обществе неизвестного пока человека, который заканчивал археологическое отделение Ленинградского университета вместе с Галиной Борисовной Зинько!

Наумова сняла трубку, набрала номер, попросила:

— Галина Борисовна, зайдите ко мне, пожалуйста.

Кунцев и Шатохин разом обернулись, когда дверь открылась.

— Помните, — сразу спросила вошедшую Наумова, — мы встретили на проспекте вашего однокурсника? С желтым портфелем. Он не один был, а с приятелем. Я вам рассказывала еще об этом приятеле. Помните?

— С которым вы вместе учились в университете, — уточнил Шатохин.

— Ровиков?

— Вы часто его видите?

— Первый раз за двенадцать лет встретила, — Галина Борисовна выразительно посмотрела на Наумову, как бы прося объяснить, что за гости у нее и почему на их вопросы нужно отвечать.