Искатель. 1988. Выпуск №4

К нему подошёл Ричард.

— Людям надо дать отдохнуть. — Он глянул на часы и добавил: — Они не спали ночь. Сейчас утро, без четверти одиннадцать. Люди валятся с ног от усталости.

— Дойдём до станции, — передохнём, — отрезал Тони. Уже утро. Одиннадцать, подумал он. Значит, мы сидим здесь, около полусуток. Несчастные статисты — в кино и в жизни, которые зачем–то уцелели во время всемирной бойни. Зачем?

Тони невольно вспомнил вчерашний вечер.

Часов в десять вечера в ночлежке сказали, что старина Пайпер — помощник продюсера утром будет набирать статистов для какого–то нового супербоевика и что ему, бывшему морскому пехотинцу, и карты в руки. Сказал один из старых знакомых, с которым они не раз вместе снимались в массовках, зарабатывая таким образом на пропитание.

Впервые в это сомнительное предприятие Тони Макфейл ввязался года три назад. Ему тогда даже понравилось играть толпу. Вокруг такие же обездоленные и равнодушные люди, как и ты. Но вот вспыхивают прожектора, звучит команда: «Мотор!», и начинается фальшивая жизнь фальшивых героев — римских легионеров, рабов или солдат, а то и просто прохожих с улицы или каких–нибудь подонков. Всё равно, кого изображать, лишь бы платили. Это только поначалу помнишь, что куплен, что ты герой на время. А потом штурмуешь, например, Бастилию и почти веришь, что всё это происходит на самом деле.

Как бы там ни было, услышав новость, Тони решил ехать на студию немедленно. Ночь как–нибудь перекантуюсь, подумал он, зато утром буду в числе первых.

Он едва наскрёб мелочи на метро, прихватил несколько бутербродов, чтобы, стоя утром в очереди, разом и позавтракать, и поспешил к станции подземки — время уже шло к полуночи. В метро он встретил Арчибальда.

— Куда ты так летишь? — спросил тот.

Тони замялся, придумывая, что бы ему солгать, но вдруг вспомнил об одолжении, которое сделал ему как–то этот хмурый парень.

— Слушай, — хлопнул он Арчибальда по плечу. — Поехали со мной. Утром будут набирать статистов для съёмок какого–то нового супербоевика. Шесть или семь массовок. Представляешь?!

— Здорово! — обрадовался Арчибальд. — Я как раз на мели.

Они вместе спустились по эскалатору.

На платформе людей было мало — человек двадцать. Подошёл сверкающий огнями поезд. Они сели в пустой вагон, стали вспоминать разные смешные случаи, которые происходили с ними на съёмках.

— Пару лет назад я снимался в «Понтии Пилате», — скупо улыбнулся Арчибальд. — Таскался в толпе учеников Христа. Его знаменитый Гарди играл, да, тот самый Гарди. Так вот. Пришёл я на заключительную массовку, а Христу учеников уже не требуется. Пайпер объясняет: его сейчас, мол, на Голгофу поведут, все ученики по сценарию разбежались. И ещё говорит: если хочешь, бери «камни» и иди в толпу, оплата одинаковая… Что ты тут будешь делать?! Взял я пару бутафорских резиновых «камней» и пошёл добивать Спасителя нашего…

Тони, в свою очередь, рассказал, как они однажды изображали оргию завоевателей и Чарли…

— Да ты знаешь его. Проныра и ворюга первый сорт… Он притащил с собой бутыль вина и, пока мы лакали подкрашенную воду, хорошенько нализался. Тут тревога. Мы вмиг «протрезвели», а его по–настоящему повело: в сапожищах — и на скатерть, перевязь с мечами не может надеть. Мы к нему, а оператор орёт: «Не трогайте его! Мне правда жизни нужна…»

Поезд подошёл к какой–то станции. Свет в их полупустом вагоне вдруг погас, зажёгся снова. Динамики системы оповещения захрипели, а затем испуганный голос диспетчера объявил:

— Воздушная тревога! Воздушная тревога! Через несколько минут город будет подвергнут атомной бомбардировке. Все в укрытия! Соблюдайте…

Что они должны соблюдать, друзья не дослушали. Они опрометью выскочили из вагона и вопреки призывам диспетчера бросились к бегущей вверх лестнице.

Вот тут–то и настиг их конец света.

Пол под ногами вздрогнул от могучего удара, из тоннеля, ведущего на поверхность, ядовитым клубком скатилось облако дыма и пыли. Там, наверху, что–то грохотало и рушилось, на остановившийся эскалатор посыпались камни, песок и куски штукатурки.

На станции около их поезда металось несколько десятков смертельно напуганных людей.

Свет замигал и погас, зажёгся снова. Очевидно, сработала аварийная система.

Отовсюду — из обоих тоннелей, сверху и снизу, от эскалатора — шёл низкий и мощный гул. Казалось, это стонет сама земля. Тони и Арчибальд прижались к колонне.

— Не рухнет? — спросил Тони, указывая глазами на потолок.

— Нет, здесь глубоко, — ответил Арчибальд. В это время свет погас окончательно.

— Давай, приятель, держаться вместе, — предложил Арчибальд. — По одному отсюда не выбраться. Кроме того, у меня есть фонарик. По вечерам всегда таскаю с собой, чтобы не сломать голову, когда пробираюсь в свою дыру.

— О’кэй! — согласился Тони. — Надо идти к станциям на окраине города. Какая–нибудь из них должна уцелеть.

И только тут до него наконец дошёл смысл происходящего. Гул, идущий отовсюду, затих. Тони нашёл в темноте плечо Арчибальда, изо всей силы сжал его.

— Ты… Ты… понимаешь, что произошло?! — запинаясь, спросил он. — Какой ужас! Всё–таки это произошло!

— У тебя кто–нибудь остался? Там, наверху? — Голос у Арчибальда был тихим и спокойным.

— Нет… То есть несколько приятелей. Знакомые… Арчибальд долго молчал.

Затем словно нехотя сказал:

— Я ничего не должен этому миру. А он мне задолжал. Много. И бессовестно обманывал… Будем считать, что мой должник умер… Пошли, приятель. Ты, говорят, приёмы знаешь?

— Немного. Десантником был.

— Прекрасно. Иди тогда впереди и вправляй мозги всем сволочам. Их тут в ближайшие полчаса будет слишком много.

Они спрыгнули на путь и, привыкая к сплошному мраку, двинулись вперёд. Фонарик решили беречь — зажигать лишь в крайнем случае.

Из тоннеля навстречу бредущим по шпалам людям дохнуло свежим воздухом.

Станция, догадался Тони.

— Подождите здесь, — негромко сказал он Арчибальду. Взял у него фонарик и, держась ближе к краю платформы, осторожно двинулся вперёд — на разведку.