Искатель. 1989. Выпуск №6

Три-Нитро прошел всю дистанцию без малейших усилий и поднялся на верхушку холма настолько легко, что казалось, будто он может взять подъем еще раз шесть и даже не заметить этого.

Впечатляюще, подумал я. Можно было считать, что победа на скачках на приз «Две тысячи гиней» у Каспара в кармане.

Закончив тренировку, лошади спустились с холма и присоединились к цепочке, все еще скакавшей по кругу. Рабочие жокеи пересаживались на других лошадей и галопом поднимались в гору.

Я не сводил глаз с Инки Пула, который четыре раза поднялся в гору и теперь шел к своей машине с угрюмым видом.

— Инки, — окликнул я его, подходя сзади. — Вы галопировали на Три-Нитро… просто классно.

Он мрачно глянул на меня

— Мне нечего сказать.

— Я не корреспондент.

— Я знаю, кто вы. Видел вас в деле, на скачках. Кто же вас не видел? — добавил он недружелюбно, почти насмешливо. — Что вы хотите?

— Что вы скажете о Три-Нитро, если сравнить его с Глинером?

Он расстегнул «молнию» на кармане, достал ключ от машины.

— С Глинером было так же, когда вы ездили на нем за неделю до скачек на приз гиней? — спросил я.

— Я не хочу говорить.

— А как насчет Зингалу? Или Бетезды?

Он открыл дверцу машины, сел на водительское место, помедлив лишь настолько, чтобы бросить на меня враждебный взгляд.

— Отвяжитесь, — сказал он. Захлопнул дверцу, включил зажигание и рванул вперед.

Когда я вернулся, Чико уже сидел в столовом зале пивной, обхватив голову руками.

— Возвращаюсь в Лондон, — сообщил я. — А ты не мог бы здесь остаться? — Я достал фотоаппарат из кармана. — Вынь пленку и отдай ее проявлять. Если можно, к завтрашнему дню. Тут несколько снимков Три-Нитро и Инки Пула. На некоторых лошадях Джорджа Каспара сегодня утром ездили девушки, — сказал я, — посмотрим, может, тебе удастся найти подход к девушкам.

— Это выходит за рамки служебных обязанностей. — Тем не менее глаза его прояснились. — А о чем спрашивать?

— Ну, например, кто седлает Три-Нитро для тренировочного галопа и каким будет распорядок дня в конюшнях с сегодняшнего дня до будущей среды, Я вернусь в пятницу вечером, чтобы посмотреть субботний галоп. Они обязательно выведут Три-Нитро на тренировку в субботу. И дадут ему большую нагрузку, чтобы довести его до полной готовности.

Потом я позвонил Розмари и снова назвался мистером Барнсом.

— Я не могу говорить. У нас гости.

— Тогда послушайте, — сказал я, — Постарайтесь уговорить Джорджа изменить распорядок, когда Три-Нитро выведут на галоп в субботу. Например, сменить жокея. Не посылать с ним Инки Пула.

— Не думаете же вы… — воскликнула она на высокой ноте и оборвала фразу.

— Я ничего не знаю, но если Джордж полностью изменит распорядок, будет меньше возможностей для махинации. Я буду следить за галопом. Но хотелось бы, чтобы вы разрешили мне поговорить с Джорджем.

— Нет. Он разозлится. Извините, но мне надо идти. — В трубке раздался треск. Я подумал, что, может быть, Джордж прав и его жена действительно неврастеничка.

Я отправился в Жокейский клуб на Портмен-сквер, где должен был встретиться с Лукасом Уэйнрайтом. Хотя я получил от него неофициальное задание, оно все же было достаточно официальным, чтобы он пригласил меня к себе в кабинет. Как выяснилось, бывший старший инспектор полиции Эдди Кит уехал в Йоркшир, чтобы провести проверку на допинг, а остальным не было дела до моего визита.

— Я приготовил вам все папки, — сказал Лукас. — Здесь доклады Эдди Кита о синдикатах и кое-какие данные о прохвостах, которых он покрывал.

— Тогда я начну. Могу я взять их с собой или вы предпочитаете, чтобы я просмотрел их здесь?

— Лучше здесь, — сказал он. — Моя секретарша, насколько мне известно, большая поклонница Эдди. Лучше не привлекать ее внимания

Он предоставил мне стол у стены, удобное кресло и яркую лампу, и в течение часа я читал и делал выписки.

Когда я закончил, Лукас спросил:

— Вы выписали все, что хотели?

— Пока только половину. Вы можете мне дать еще часок?

— Да, но… Видите ли я хочу быть с вами честным… Я, пожалуй, сообщил вам не все факты, — признался он.

— Тогда сообщите мне их.

— Я уже посылал человека проверить два синдиката. Шесть месяцев назад. До того, как их проверял Эдди.

— И каков был результат?

Он откашлялся.

— Человек, которого я послал, — его фамилия Мейсон… Мы так и не получили его доклада, потому что на него напали на улице до того, как он мог его подготовить.

— Что значит — напали? — спросил я, — И кто напал?

— Никто не знает, кто на него напал. Его обнаружил на тротуаре какой-то прохожий, который и вызвал полицию.

— Но разве вы… не расспросили его… Мейсона?

— Он… э-э… полностью так и не оправился, — сказал Лукас с сожалением. — Его, видимо, несколько раз ударили по голове. На теле остались следы побоев. Мейсон до сих пор в больнице. И навсегда останется там. Он превратился в идиота… и к тому же ослеп… Полиция считает, что Мейсона пытались убить.

Он откинулся на спинку кресла с таким видом, словно выполнил неприятную обязанность. Долг джентльмена.

— Ясно, — сказал я. — Какие синдикаты он проверял?

— Первые два из тех материалов, что я вам дал.

— И вы считаете, что кто-то из членов синдиката способен прибегнуть к насилию, чтобы выпутаться из трудного положения?

— Возможно, — признался он огорченно.

— Так что же мне надо расследовать — возможную нечистоплотность Эдди Кита или покушение на убийство Мейсона?

После паузы Лукас ответил:

— Пожалуй, и то, и другое.

Наступало долгое молчание. Наконец я сказал:

— Вы отдаете себе отчет в том, что, послав мне записку на скачках, встретившись со мной в чайной комнате и пригласив сюда, вы не оставили сомнений в том, что я работаю на вас?

— Но ведь это может быть совсем другая работа.

— Но после того, как я появлюсь в синдикатах…

— У меня, конечно, не будет претензий, — сказал он, — если после того, что вы узнали, вы не захотите… э-э…