Искатель. 2009. Выпуск №5

— На эту тему можно говорить до бесконечности. Есть такая теория: будто Земля — живой организм. Там русским отведена роль нервов — вся боль планеты проходит через нас. Никто так не может чувствовать и переживать. Достаточно?

— Интересно.

Интересная мысль! Надо бы Билли подсказать. Хотя, если это зафиксировано в Инете, ему и без меня доступно.

Следующий свой визит в коробку приурочил к Жанкиному выходному. Но сначала подготовился — сделал заказ в ближайшей кафешке. Сидел с гитарой на своем месте. Народ потихоньку подтягивался. Жанка!

— Наслышана, наслышана. Герой! Тема есть на миллион — чуть позже. А это что за дела?

Во двор вошла «фура» и начала разгружаться. Ребята в униформе «Макдоналдс» таскали в коробку пластиковые столики, стулья, накрывали яствами, питьем.

— Совсем обнаглели буржуи! Ну, я им щас…

Удержал Жанку за руку:

— Это я проставляюсь.

— Ты? Ну, дела.

Подружка моя не смогла устоять на месте, шмыгнула к девчатам, потом к ребятам. Сервировка еще не закончилась, мои вчерашние недруги, а теперь, уверен, друзья не разлей вода, рассаживались за столики. Впрочем, они внесли свою поправку — сдвинули их вместе. Сорока с подручниками не появился — то ли заняты были, то ли проигнорировали попытку примириться. Морячок с десантником пожали мне руку. Мы ударили по струнам, а девчонки накрыли нам в «оркестровой яме». Спиртного не было, но народ веселился от души. Притащили колонки, протянули удлинитель, подключили микрофон — от желающих спеть не было отбоя. В разгар веселья Жанка подошла с незнакомой миловидной девушкой.

— Алекс, знакомься — Даша.

— Даша, — прошелестели пухленькие губки.

Я кивнул — усвоил, мол.

— Алекс, девушке помочь надо. Сорока и с нее проставки требует. — Жанка округлила глаза: — Натурой.

Я бросил на Дашу любопытный взгляд — глаза большие, синие, грустные, строгие, красивые.

— А что? Здоровое чувство к красивой девушке.

— Не пошли. Лучше скажи — поможешь?

— Что надо сделать?

— Ну… скажи, что это твоя девушка… Кто сунется — сразу по рогам.

— Легко.

Жанка покосилась подозрительно:

— Только вы не очень-то заигрывайтесь. Помни, Алекс, ты — мой.

Чуть позже я взял микрофон и объявил, что следующая песня исполняется для моей любимой девушки. Коллеги мои играли, а я пел и, как заправский эстрадный артист, выделывал в коробке танцевальные па. Подвальсировал к сидящей за столом Даше и чмокнул ее в щечку — чтобы всем все стало ясно.

— Билли, мне нравится одна девушка.

— Давно пора, Создатель, пик твоей сексуальности уже позади.

— Я серьезно.

— Я тоже.

Дашу увидел дня через три после нашего знакомства. Она плакала, закрывая лицо ладонями. Прихватили ее у подъезда Сорока с известными уже приятелями. Кровь ударила мне в голову. Сработал инстинкт далеких и диких предков — не жалея живота своего, защищать самку и детенышей. Разрывая одежду о кусты акации, полетели на клумбы приятели. Сорока попятился.

— Тебе разве не сказали, что Даша моя девушка?

— Н-нет, — он пятился и отчаянно боялся, боялся всеми клетками своего организма.

— Ну, извини, буду бить тебя не предупрежденного.

— Не надо, — попросил Сорока.

— Не надо, — попросила Даша.

— Проси прощения, урод.

— Слышь, ты, прости.

— Не так, — сказал я и схватил Сороку за нос, прищемил его большим и указательным пальцами. — На коленочки встань, на коленочки.

Манипулируя Сорокиным клювом, поставил его на колени:

— Клянись, что больше не будешь.

— Не буду, — гундосил шишкарь дворовый.

— Отпусти его, — попросила Даша.

— Брысь, — сказал я, отпуская.

Сорока так и исполнил, как услышал, — не встал и побежал, а сначала на четвереньках шлеп-шлеп-шлеп, а потом встал и побежал. Я понимал, что нажил себе смертельного врага, но насколько он мог быть опасен, не представлял.

— Ты куда?

— В институт, документы подавать.

— В какой?

— Медицинский.

— Знаешь где? Позволь, провожу.

Даша была не против, чтобы я ее проводил.

Мы доехали на такси. Но до этого я подарил девушке мобильник.

— Дай мне твой номер.

— У меня нет телефона.

— Нет телефона? А паспорт есть? Дай сюда.

Затащил Дашу в ближайший маркет и купил самую навороченную мобилу.

— Умеешь? Ничего, пощелкаешь клавишками, научишься. Застолбил в памяти свой номер и опустил японский шедевр в Дашину сумочку. Набрал ее номер. Даша вздрогнула, когда из ее сумочки полились соловьиные трели.

Конкурс обещал побить все рекорды.

— Прорвешься?

— Не знаю. Надо пробовать.

— Может, лучше на платное отделение?

Я потянул девушку к крайнему столику приемной комиссии.

— Что сдаем на платном?

Женщина в огромных роговых очках подняла на нас строгий взгляд.

— Кроме денег — собеседование.

— На предмет?

— Бывают люди совершенно несовместимые с медициной.

— Мы желаем поступить.

— Оба?

— Нет. Вот, девушка.

— Сдайте в кассу пятьдесят тысяч рублей и с квитанцией об уплате и документами подходите за направлением на собеседование. Не пройдете — деньги вам вернут.

— Пятьдесят это за год?

— За год.

— А за весь курс — до диплома.

— Умножать умеете? Умножьте на шесть.

— Кредитку в оплату примете?

Женщина подняла очки на лоб, внимательно посмотрела на меня, потом на Дашу, потом снова на меня. Она подумала: столичный балбес прикалывается над доверчивой провинциалкой.

— Кредитки в оплату не принимаем. Наличку…

— Перечислением можно? Дайте расчетный счет. — Даше: — Подожди пять минут, я с банкомата перекину.

За всеми столиками приемной комиссии суета, очереди. Даша одиноко и очень принужденно стояла у последнего. Строгая очкастая женщина ей что-то выговаривала, и моя подопечная согласно кивала. Мне улыбнулась вымученно.

— Готово, — я вернул квиток с реквизитами.

— Надо проверить. — Регистратор приемной комиссии покинула свой пост и удалилась.