Искатель. 2009. Выпуск №5

Они вышли в коридор с высоким потолком и канделябрами — на стенах. Старинное зеркало в конце коридора показало кадр из какого-то хорошо знакомого фильма: двое взрослых мужчин шли, высоко поднимая ноги с собственными ботинками в руках. Предосторожность была, конечно, не лишней: за любой из этих стен могла быть спальня, где почивал хозяин дома.

Коридор разветвлялся, Пилипенко без колебания завернул налево.

— Что за черт! — выругался он, остановившись. — Я думал, что здесь будет дверь…

Они повернули обратно и вышли в длинную узкую комнату, снова темную, едва озаренную, как и мансарда, лишь бледным светом уличного фонаря. Хорошо, что в этом доме хоть в коридорах не выключали на ночь дежурные лампы…

Две двустворчатые двери вели дальше, Пилипенко вновь выбрал левое направление. Жаров понял: он хочет обойти дом против часовой стрелки, именно так, как они и начали свое путешествие. Но этого опять не получилось: коридор свернул направо.

Лестничная клетка — вверх и вниз. Спускаться на первый этаж, в объятия охранника, обоим не хотелось. Они поднялись на пролет и вновь попали в светлый коридор.

— Похоже, мы заблудились, — сказал Пилипенко. — Ну что ж, попробуем снова левую дверь.

Они оказались в довольно большом квадратном зале. Пространство зала мерцало: с потолка свисали новогодние гирлянды. На стенах темнели картины, содержание которых трудно было разобрать.

— Стоп! — громким шепотом сказал Пилипенко. — Смотри, еще одна какая-то сущность, вроде тех, умерщвленных.

Жаров обомлел. У стены стояла грузная фигура с округлыми формами, отбрасывая на стену длинноносую тень. В дрожащем уличном свете казалось, что фигура шевелится…

Жаров осветил куклу лучом фонарика, угольные глаза блеснули. Нос был действительно неправдоподобно длинный, острый и красный, на голове красовался странный головной убор в виде усеченного конуса. Жаров не сразу понял, кого изображает очередная кукла.

Это был классический снеговик — с морковкой вместо носа, ведром на голове и метлой в руке. Жарову показалось, что верхняя пуговица отличается от остальных, он бездумно прикоснулся к ней пальцем и нажал.

— Это кнопка, — сообщил он следователю.

— Ты хочешь ее нажать? Не советую.

— Да уже нажал, — с досадой произнес Жаров. — А что может произойти? — глупо спросил он, понимая, что совершил ошибку.

Раздалось едва слышное жужжание, будто внутри куклы заработал электродвигатель.

— Не знаю, — раздраженно ответил Пилипенко. — Мог быть какой-нибудь звук, сирена… Проснется хозяин, прибежит охранник. Придется его застрелить…

Но снеговик лишь медленно повернул головой туда-сюда, двинул метлой. Его стеклянные глаза осветились.

— Здравствуй, мой дорогой! — сказала кукла мелодичным ласковым голосом.

— Выключи его к черту! — воскликнул Пилипенко.

Снеговик вдруг приподнял свою метлу и три раза громко стукнул древком об пол. Жаров быстро нажал кнопку, глаза куклы потухли. В то же время где-то в глубине здания раздался звук торопливых шагов по лестнице.

Друзья бросились к первой попавшейся двери. Распахнув ее, Пилипенко не удержался от изумленного возгласа:

— Уж здесь-то я точно не ожидал оказаться!

Друзья с удивлением увидели ту же мансарду, откуда начали свое путешествие по этому зданию. Позади слышались все более громкие шаги: охранник уже находился в зале со снеговиком.

— Пойдем-ка отсюда тем же путем, — сказал Пилипенко.

Они выбрались на крышу и, стараясь не шуметь, спустились вниз.

— Теперь мы наверняка знаем, что убийства связаны с этим особняком, — объявил Жаров. — Иначе откуда бы тут взялся снеговик? Это все, чего мы тут добились, рискуя жизнью.

— Как сказать… — проговорил следователь. — Что-то явно ускользнуло от нашего внимания, но, как мне кажется, в этом как раз и кроется разгадка.

Жаров пожал плечами. В его голове ничего определенного не складывалось.

— Давай-ка заберем с собой куски этого Буратино, — сказал Пилипенко. — Как бы кто-нибудь не добрался до него раньше нас.

11

Позже, уже вернувшись в редакцию, чтобы провести там остаток ночи — на черном кожаном диване, под своей старой солдатской шинелью, — Жаров все думал и думал об этом странном доме, пока его размышления не прервал телефонный звонок друга. Тот также никак не мог успокоиться в новогоднюю ночь. Будто продолжая только что прерванный разговор, Пилипенко воскликнул:

— Такое ощущение, что в центре этого дома стоит огромная русская печь!

— Что ты мелешь? Какая еще печь?

— Вспомни, как мы шли. Тебе не показалось, что мы все время куда-то не туда попадали? Там, где ожидалась дверь, ее не было. Мы постоянно огибали что-то глобальное, находящееся внутри дома.

Жаров представил себе гигантскую русскую печь на скале, для виду обложенную какими-то коридорами и залами, каминами и балконами из мрамора и ялтинского камня, чтобы внешне все это выглядело как дом.

— Как ты это объясняешь? — спросил он.

— Пока не знаю, — сказал Пилипенко. — Все объяснения фантастические, а нормального просто нет.

Повесив трубку, Жаров откупорил бутылку виски из представительского фонда и залпом выпил полный стакан.

Он вспомнил странное устройство на крыше, и ему сделалось не по себе. Вдруг все стало связываться в одну общую картину: и таинственные существа, похожие на действие какой-то генной инженерии, и роботы…

Сила, построившая этот дом и совершившая кошмарную комедию в ближайших окрестностях, была явно неземной. И журналист ощутил… радость.

Наконец-то это случилось, и случилось именно с ним. И не кто иной, как он, поведает всему миру сенсацию, какой не было за всю историю человечества.

Разумеется, это космический корабль, маскирующийся под фешенебельный дворец…

Жаров налил себе еще немного виски и, запрокинув голову, немедленно выпил.

Пришельцы моделируют земноподобных существ, но им по ошибке попались не те образцы: Санта-Клаус и Кот в сапогах, Буратино и Снеговик, да мало ли еще кто? Две неудавшиеся особи были уничтожены. Сомнительный робот разрушен. Снеговик стоит где-то в темноте этого дома-корабля.