Искатель. 2013. Выпуск №10
Шрифт:
Припустил к проходной.
— Это УВД?
— Да, Сочинское, — ответил сержант-армянин.
— Мне в ИВС, там у меня человек…
— А вы кто будете?
— Адвокат из Воронежа…
Сержант улыбнулся, глянул на корочку и пропустил.
Он удивился: в Воронеже из него вытряхнули бы всю душу, пока впустили бы на территорию полицейского Управления.
Во дворике свернул к железной двери с глазком. Его впустили, он оказался в коридоре с решетчатыми дверьми, который свежестью воздуха вовсе не походил на изолятор, здесь словно работали кондиционеры. Он вспомнил пропахший куревом следственный
— Вот это да!
В комнатенке напротив него — его интеллигент с прилизанным седым клинышком:
Они смеялись: «Следак, как заяц, бегает от нас».
Пугались: «У него еще три тома».
Ругались: «В прокуратуре, говорит, был! Да это отмазка».
Обсуждали, в каком случае как себя вести, забывая про время, которое катилось к вечеру.
— Ну ладно, — Федин пожал руку Кириллу. — Будем держаться…
Оказавшись за воротами Управления, пошел не в гору к вокзалу, а свернул на набережную, где мрачное море слилось со смутным небом и черноту разбавляла пена бившихся о камни волн. А из темноты выползали парочки, бесцеремонно целуясь и обнимаясь; проходили папы с детками за руку, гуляли девчонки, и он подумал: «Сочинский Арбат».
По тоннелю из сомкнутых макушками туй поспешил к дороге и впрыгнул в маршрутку.
В Адлере сошел у рынка, превратившегося в темные закоулки, плутал по улицам, ища гостиницу, с ужасов осознавая, что не знает даже адреса, а название «Мечта» ничего редким шарахающимся прохожим не говорило.
Уже представив себя улегшимся ночевать на лужайке, каким-то адвокатским нюхом учуял нужный маршрут, а увидев церквушку во множестве куполов, вздохнул: где-то рядом «Мечта».
Свалившись в двуспальную кровать, разбросал руки и ноги.
— В прошлый приезд жался на полке в поезде, на скамье армавирского вокзала… А тут — шикарные апартаменты.
Теперешний отдых в сравнении с прежним показался барским.
Когда утром думал, во сколько выехать в Сочи, позвонил следователь:
— Сегодня встреча не состоится…
— Почему?
— Меня посылают в Туапсе… Обыск надо сделать.
— Не у нас? — содрогнулось внутри Федина.
— Да нет…
— Так как мне быть?
— Давайте завтра в одиннадцать…
Ему ничего не оставалось, как смириться. Что ж, он подождет. Ради сына поэтессы. Решил по привычке изучить местность, где оказался. Гуляя по Адлеру, сел в маршрутку и поехал на Псоу, поражаясь размаху строительства олимпийских объектов: кругом бетоновозы, крутящиеся стрелы кранов, ревущие бульдозеры, пролеты мостов, вышки арматуры от моря до гор.
Не доходя до абхазской границы заглянул на Казачий рынок, накупил мандаринов и теперь, не деля на дольки, поедал один за другим, наслаждаясь нежданным счастьем. А вернувшись к отелю, ходил вдоль набережной, по которой сновали одиночки и редкие парочки, добрался до железнодорожного вокзала, где тоже нависали краны и росли с боков старого вокзала громадины будущего олимпийского, и снова вернулся к морю, присел на скамью и удивлялся:
— Десять дней до Нового года, а теплынь, как в конце мая…
Вдыхал воздух, представлял, как пропитанный соленой водой поток охватывает альвеолы и очищает
их, как само море чистит его организм от всего адвокатского, сутолочного, горького.Ложился спать и замирал, готовясь к завтрашнему «бою».
Перед сном позвонила поэтесса, и он эмоционально, в деталях рассказывал, как второй день следователь водит его за нос, а та охала и не знала, радоваться или нет.
Его разбудил следователь:
— В одиннадцать не могут… Отправляют этап…
— Этап так этап…
— Давайте в два дня… Но это уже точно…
— Но было уже точно…
— Это точно-преточно…
Согласился, не стал спрашивать, удачно ли тот съездил в Туапсе.
И добавил:
— Но учтите, если что, я уеду в Воронеж…
— Да-да, конечно…
Полежал, хотел уже встать, как позвонила поэтесса:
— Мне только что звонил Илья… Его отправляют на этап…
— Как на этап?! У меня с ним встреча в два, — вскочил Федин.
— Не знаю, не знаю…
Его не удивляло, что даже в самых скрытых от внешнего мира местах, в изоляторах, люди свободно звонят на волю, как будто там установлен таксофон.
И он лишь произнес:
— Но я же не могу сказать следаку, что вы мне звонили…
— Конечно… Видимо, это ошибка…
— К двум собираюсь и еду.
Спешил по знакомой аллее, уже четче приглядываясь к баобабам-деревьям, миновал церковь, в конце рынка решительно остановил микроавтобус. Ехал, считая минуты, в то время как автобус зависал в пробках узких улиц Адлера, который исполосовали строящиеся магистрали, оставив для проезда не то дырки, не то щели, и он нервничал: успеет ли к двум?
Вот выбрались на простор и рванули по шоссе, как по протоке реки на глиссере, настроение поднялось, но время уже катило к двум и, когда проезжали Хосту, на сотовом показывало — «41», «42» минуты… А когда зависли в пробке из-за ремонта дороги, нажимал на кнопочку звонка и сбрасывал вызов:
— Позвонить? Не позвонить…
И в 14–10 не выдержал:
— Это адвокат… Я еду…
— Где вы?
— Да вот, указатель «Сочи» проехали. Но впереди хвост пробки…
— Да, вам не скоро…
— Но ждите…
Когда микроавтобус взобрался на горку и с нее открылось море, раздался звонок:
— Вот какая штука… Его увез этап…
— Как увез?! — Федин вскочил, оглушив автобус криком.
— Я сам не пойму…
Федин сел, уже разнося автобус возгласами:
— Я три дня у вас… И вы… Я что, приехал купаться?.. Сейчас не лето… Что вы творите?!..
Как реагировал на слова Федина следователь, он не знал, может, смеялся, а может, покусывал губы, но адвокату выпала дилемма: ехать дальше в Сочи или возвращаться.
И он провыл:
— Вы же сами сказали, переносите с одиннадцати на два, из-за этапа…
— Да переношу… А теперь и не знаю…
— Ждите, я все равно приеду…
Он уже не спешил в Сочи, а ехал и, не обращая внимания на пассажиров, изливал душу носатому водителю-кавказцу, который сочувственно кивал головой. Федин же только хотел посмотреть в глаза подполковнику.
Но тот при его появлении развел руками:
— Увезли…
— А как могли без вас? — спросил он в лоб.
— Не знаю… Но буду писать представление…