Искатель. 2014. Выпуск №9

— Ему хотелось выпить! — весело воскликнула Делла, кивнув на бутылку.

— Правильно! — сказал Гера, уже разливая по рюмкам. — И дервиш попросил у великого Амамути штоф водки.

Иван недоумевал, чего это вдруг хозяин стал потчевать их этой историей. Более того, его жена, едва они выпили, начала свое:

— Однажды Амамутя…

Так, неторопливо перебивая друг друга, они рассказали несколько легенд, часть из которых Иван знал. Впрочем, порой они были с весьма существенными вариантами, словно детские страшилки. Вот когда бы Делле мог понадобиться диктофон…

Иван стал думать об угрешах вообще. Что это за народ, к которому он принадлежит? Почему угрешей на свете так мало?

Насколько он понимал в истории, письменность была только у больших народов: руны древних славян, например. Но угреши имели собственную письменность, причем ни на что не похожую. Когда была придумана кириллица, то древнеславянский язык стали записывать ее символами. Наряду с кириллицей действовала и глаголица… Иван вдруг пришел в сильное волнение. Он вспомнил, где видел знак, изображенный на изнанке камня из его собственного перстня.

Осторожно откинул одеяло и сел на койке. На ощупь нашел компьютер и включил. В свете монитора проявилась обстановка каюты и спящая Делла. Ее лицо, расслабленное сном, казалось не таким красивым. Он проникся нежностью к ней и рассматривал ее, пока грузился компьютер. Да, нежностью. Именно такой — не всегда в форме, не всегда неотразимой и должна быть жена…

Иван набрал в поисковике «глаголица» и через минуту уже рассматривал этот мертвый алфавит. Вот оно! Глаголическую надпись он видел во время тура по Европе, в одном из соборов Загреба… Дерево с двумя плодами. Буква называется «иже» или «I». Примечание: какая из этих букв соответствует кириллическим «И» и «I», у исследователей единого мнения нет…

Делла сказала, что этот символ обозначает «жизнь». Но почему он взят из глаголицы?

Эта мысль вернулась к нему и утром. Прежде чем встать за штурвал и вывести катер из устья, расположенного сразу за мысом неподалеку от деревни угрешей, Иван вызвал ту статью, которую читал вчера. Еще одна буква из глаголицы нашлась на камушках Деллы. В статье были ссылки — арамейское письмо, эфиопское письмо, коптское письмо, брахми. Ивана вдруг посетила смутная догадка… Он открыл все эти страницы и уже без удивления увидел, что знаки письменности угрешей заимствованы отовсюду. Это могло иметь только один смысл:

— Это не письменность, — сказал Иван. — Это — шифр.

— С чего ты взял?

— Да просто не может быть такой письменности. Вот, смотри, — он двинул по столу камушек, — явно китайский иероглиф. Ощущение, что некто, желая создать тайнопись, не стал выдумывать собственные знаки, а просто набрал из разных алфавитов готовые.

— Тогда какой же язык зашифрован в этих письменах?

— Как ты и говоришь, язык народа угреш.

— А у народа угреш нет ли какой-либо другой письменности?

— Наверное, нет.

— Точно — нет. Тогда какая же это тайнопись? Это и есть письменность угрешей.

Делла смотрела на Ивана насмешливо. Он сказал:

— Все равно остается загадкой такое смешение знаков. Вот что я думаю. Письменность угрешей была создана искусственно и создана одним человеком. Возможно, в не столь отдаленные времена. В те времена, когда народ уже примкнул к славянам и говорил на их языке.

— А у меня другое мнение. Почему ты думаешь, что некто заимствовал символы из разных грамот? Что, если наоборот?

— Тогда выходит, что угреши — самый древний народ на Земле. Но это не так.

— Откуда ты знаешь, что не так? Что мы вообще знаем о нашем народе?

— Знаем мало. Но сами эти символы кое-что говорят. Получается, что первая письменность на Земле была создана угрешами. И язык наш — это и есть праязык, от которого произошли все остальные. И письменность придумали мы. Из которой потом все взяли по чуть-чуть. Но такого не может быть.

— Да почему не может-то? — повысила голос Делла. — Очень даже может.

— Сомневаюсь. Потому что символы уж больно разнородные, чтобы изначально существовать в одном алфавите. Вот, например, — Иван двинул под руку Дёллы камушек. Взять этот иероглиф. А ну-ка…

Он, нащелкал в окошке поисковика «китайские иероглифы», полистал. Делла переместилась на его сторону стола и тоже смотрела в монитор, подперев голову кулачками.

— Вот он. Этот знак означает «вход».

Символ состоял из двух букв, похожих на «р», обращенных друг к другу зеркально.

— Точно, вход! — воскликнула Делла. — Так и есть на языке угреш. Это вроде как арка или дверь.

— Если в наш язык попал не только знак, но и само понятие, то это лишний раз доказывает, что перед нами не письменность, а тайнопись, хитроумный шифр.

— Чем бы это ни было, но я понимаю эти знаки. Могу их читать.

— Кстати, откуда ты знаешь эту письменность?

— От бабули. У нее были книги, написанные на нашем языке.

— Прямо печатные книги, типографские?

— Нет. Рукописные.

— Они теперь у тебя?

— Нет. Всё сгорело. У нас в доме был пожар. Мать и отец, оба сгорели в этом пожаре. Я играла на улице, потому и уцелела.

Иван молча глянул на девушку. Странная догадка пришла ему в голову.

— Вы жили в деревне, как и мы?

— Нет. Скорее, в маленьком городке.

— Где именно?

— В Нижегородской области. Город Васильсурск.

— Остановимся, конечно! Там, я знаю, очень красивые места…

— Нет, — нахмурилась Делла. — По моим сведениям, там больше не осталось ни одного угреша. Были соседи, но съехали лет десять назад.

— И тебе не хочется посмотреть свою малую родину?

— Нет, — угрюмо сказала Делла. — Сейчас там, как и везде, выросли красные новорусские коттеджи. Видеть этого не хочу.

Все это время Иван раздумывал: спросить или не спросить? Наконец решился:

— Делла, а от чего сгорел дом?

— От молнии, — быстро ответила Делла, и Иван понял, что она лжет.

Они замолчали надолго. Просто сидели рядом. Делла перебирала камушки, Иван смотрел на ее руки.

Неужели с нею произошло то же самое? Получается, что пиромания — это не только, его наследственная болезнь. Вдруг этому подвержены все угреши? Возможно ли, что нация обладает какой-то специфической физиологией, такой, что все ее представители могут заболеть одним и тем же психическим расстройством? Что-то подобное встречается и среди других народов. Например, одни — вспыльчивые, страстные, другие — холодные, сдержанные. Русские, угреши и другие северные народы способны подолгу сдерживать эмоции, а кавказцы, арабы, турки — чуть что, хватаются за кинжал.