Искатели неба. Дилогия

Как смогу.

Глава пятая, в которой я всех спасаю, но не получаю никакой благодарности

Из всех мест для посадки, что только были перед нами, Хелен выбрала самое необычное. Не на воду морскую у берега решила сажать планёр, не на дорогу, не на поле – впрочем, что бы из этого вышло, с поплавками-то, а на маленькое озерцо, километрах в пяти от ближайшего рыбацкого поселка.

Над поселком мы прошли уже совсем низко, и я разглядел, что люди особенно на планёр не дивились. Так, задирали головы, кое-кто руками махал, и все. Лишь ребятишки пытались бежать вслед, упрямо соревнуясь с рукотворной птицей.

Потом мы перемахнули несколько оливковых рощ, апельсиновую плантацию, на которой работали сборщицы, и понеслись над озерцом. Мне даже показалось, что Хелен не рассчитала, и мы воткнемся в заросший осокой берег.

Да нет, все было верно сделано.

Поплавки коснулись воды, за планёром раскинулся веер брызг, будто еще одни крылья выросли – из сверкающих капелек. Подскок, другой – никак не хотела машина с небом расставаться, потом мы понеслись по воде. Я крепко сжимал Марка, слегка растерявшегося от такой заботы. Скомканная тряпка в дыре вмиг намокла, отяжелела и легко выпала наружу. Хелен с натугой потянула какой-то рычаг, сбоку, от поплавков, раздался скрип, они слегка развернулись, и планёр начал тормозить.

В осоку мы въехали уже медленно и вальяжно, точно экипаж к подъезду дворца подкатил. Затрещала осока, с треском стала рваться материя на крыльях и на кабине. Со щелчком вылетело переднее стекло, почему-то не разбившись при этом. И все стихло. Планёр стоял, носом на берегу, на песке, а опустившимся хвостом окунувшись в воду.

– Все, – сказала Хелен. – Сели…

Никто и слова не произнес. Какая-то усталость накатилась на всех. Хелен выдернула из приборной доски запал, сунула в карман – сил взять на Слово не было, вяло оглянулась, подмигнула мне, потом стала дергать дверцу.

Не открывается. Похоже, тростником заклинило.

– Милости прошу через окно, – не смутившись, решила летунья. И подала пример, на четвереньках выбравшись на короткий, смятый при посадке нос планёра. Следом полезла Луиза, потом я подсадил Марка и выбрался сам.

Мы стояли возле помятой, но в общем-то целой машины и глупо смотрели друг на друга. Переход от захваченного десантом, бьющегося в истерике Миракулюса к этой сельской пасторали был слишком резок.

– Люди идут… – задумчиво сказала Луиза.

Я резко повернулся – но это были всего лишь две женщины, простолюдинки, явно из тех, что собирали на плантации апельсины.

– Поговори с ними, сестра, – попросила Хелен. – Спроси, как нам быстрее добраться… да куда угодно. До любого города, где станция дилижансов есть.

– Хорошо… сестра…

Надо же. Какое-то примирение между ними намечается!

Присев на песок, я разулся, вытряс из ботинка завалившийся туда невесть когда камешек. С наслаждением размял ступни. Оказывается, закоченели за время полета, а ведь невысоко летели, и недолго совсем…

– Хелен. – Марк не отводил взгляд от летуньи. – Что ты имела в виду? Когда про меня и про Слово говорила?

– Ничего особенного. Компания у нас собралась неплохая, вот и все.

Марк пытливо вглядывался в Хелен, но прочесть хоть что-то на лице графини было невозможно.

– Угу. Спасибо, что сестру Луизу взяли. Она мне помогала, ее нельзя было бросать.

– Конечно, Маркус.

Удивительно, что такая доброта его не обескуражила. Мальчик переступил с ноги на ногу, глянул на Луизу, осенявшую склонившихся крестьянок святым столбом, сказал:

– Я отойду, ладно?

– Куда? А… конечно.

Марк быстро пошел по берегу, заворачивая за тростники.

– Не убежал бы, – глядя вслед, пробормотал я.

– Не думаю. Присоединись, если боишься.

– Лучше тут посижу. Совсем скрючился в этом полете.

– Сиденье неудобное, – согласилась Хелен, присела рядом.

– Скажи… летунья… ты уверена?

– В чем?

– Да в том, что про Маркуса сказала! Он, – я сглотнул, набираясь духу, – мессия?

Ночная Ведьма молчала.

– Он всего лишь мальчишка, – размышлял я вслух. – Высокородный, но, в общем, обычный.

– Ага, вон, в кустики убежал…

– Хелен, я серьезно спрашиваю.

– Не знаю я, Ильмар. Нет, конечно, он не Искупитель. Пока. Но вот что станет дальше? Когда Слово в нем прорастет окончательно? Искупитель вначале был человек, от других неотличимый. Во всяком случае – человеческим глазом.

– Вот и я так думаю, – с облегчением сказал я. – Он может стать мессией. А пока – обычный мальчик…

– А может и не стать, – задумчиво сообщила Хелен. – Но, знаешь, тут главное – загадывать по максимуму. Надеяться на лучшее.

– Опять кощунствуешь.

– Бог за дела судит, не за слова.

– Ты еще на острове поняла? Потому и решила его взять?

– Да нет, Ильмар, ничего я там не поняла. Злость меня охватила, когда увидела, что планёр пылает, а преторианцы на берег валят. Знаешь… решила, что если и не уйдем, то хоть Маркус им не достанется. А если доведется уйти – то теперь уж лучше с ним. Раз на такое Владетель пошел – собственный остров штурмом брать, никого не предупредив, – то на пощаду рассчитывать не стоит.

– Особенно теперь.

– Да уж. – Хелен мрачно усмехнулась. – Но все равно хорошая была атака. А когда Маркус груз на палубу скинул… сказка, а не бой. Ребята оценят.

– Что?

– Нет, меня они не простят. Но такой маневр всякого летуна восхитит. В любом случае, кто бы его ни провел. Хоть китаец, хоть русский, хоть дикарь-майя… Гляди-ка, возвращается!

Марк действительно шел обратно. У меня отлегло от сердца – я уже ожидал повторения старой истории. Хелен помахала ему рукой.

– Сняла бы ты свой лубок, – кивнул я на замотанное предплечье. – Призналась ведь уже, что нет там ничего.

– Почему же? Кое-что есть. – Летунья усмехнулась. – К тому же мне не мешает, а у встречных сочувствие вызывает. А вон и Луиза… как они дружно с делами управились.

И впрямь – сестра Луиза и принц Маркус возвращались одновременно. Настоятельница выглядела довольной.

– Добрые новости! В пяти километрах отсюда – проезжий тракт, можно подсесть в любой дилижанс. Ходят они часто, и обычно места находятся. Только надо обогнуть селение, оно за леском…