Искатели тайны. Путь загадок

Итальянский домик, парк Кусково

– Любопытненько, – сказала девушка, – вот из этого злая статейка выйдет, – малокультурно показав на фото пальцем, – а не только тебе писать всего лишь по видам декора аканта и меандра. И где это все лежит здесь, в усадьбе, я и не видела таких вещей здесь никогда.

Она оглянулась по сторонам, нагнулась и шепотом прошептала:

– Что, вампиров нашел? – и ее большой палец на правой кисти поднялся в знак одобрения, и она широко улыбнулась.

– Ты такая наблюдательная, Катя, но через руку подсматривать невежливо, – заметил с ехидной улыбкой Никита

– Ага, зрение у меня Единица. Очки совсем не нужны, – зыркнула на него Катька, и даже вытатуированные змеи на ее руках затряслись от возмущения.

– Пошли в Большой Дворец, – сказал Игорь, стараясь сгладить трения между двумя излишне горячими сердцами, – Семнадцатый век, единственная картина художника в России, «Мадонна с младенцем».

– Точно, – сказала и недобро посмотрела девушка на Никиту, убирающего свой Asus, – пошли. Там красиво.

– Хоть оценила, – пробурчал культуролог, – а вот перед нами сфинксы, на пандусе, построенном для карет. Здание покрашено в розовый цвет, из дерева, и оштукатурено. Колонны при входе в ионическом стиле, без канелюр.

Они поднялись по лестнице, вошли в открытые створки дубовых дверей прекрасного Дворца, и зашли в парадные сени. Катя смотрела на барельефы на стенах охряного цвета с античными сюжетами, прекрасными напольными вазами, и обратила внимание на парные светильники в виде девушки и юноши слева и справа, в дверях коридоров, ведущих в разные крылья Дворца. К ней подошел Никита, и стал рассматривать декор на светильниках, слева и справа.

Парадные сени дворца

– Ну и что увидел? – нетерпеливо спросила его Катя, положив руки в карманы брюк.

– Ну как, слева, мы видим статуи, держащие факелы украшенные плющом, а справа – акантом.

– Позвольте спросить, – он обратился к служителю музея, – а по коридору справа что находится?

– Справа библиотека, оружейная комната, – ответила работник, убирая очки в рабочий синий халат, с любопытством осматривая колоритных посетителей.

– Спасибо, – поблагодарил женщину Никита, – вот видите, слева путь чувственного познания, а справа- духовного. Плющ символизирует путь познания мира через чувства, путь Диониса, а справа- путь Аполлона, путь духовного познания мира, и символом этого является акант.

– И стены, стены сеней, – шепотом повторил юноша, осматривая семь рельефов на стенах, вспоминая десять изображений Таблинума Виллы Мистерий из Помпей.

Взгляд Никиты скользил от рельефа к рельефу, но идентичность с помпеянскими фресками была лишь у одного, с изображением Амура. Но идея, сам принцип подачи художественного изображения, внутренние смыслы изображения, переданные художником и архитектором, были идентичны. Но семь? Бланк изобразил семь фрагментов, очевидно, подобных Семи музам, Спутницам Аполлона. И каждый рельеф несет внутренний смысл, подобный внутреннему содержанию определённой музы.

Микеле Тозини, Гирландайо мл.

Отто ван Скирк

– Ладно, пошли в пинакотеку, – нетерпеливо добавил Игорь, готовя свой верный планшет, незаменимый Huawei, с двумя гигами оперативки. Они прошли через комнаты, обратили внимание на Малиновую гостиную, комнату которую нельзя пропустить, не налюбовавшись на интерьер, и пришли в собрание редкостей, а Игорь воззрился на своего Гирландайо, небольшую картину, висевшую на стене слева, среди других шедевров собрания. А под ним… Как же он смел не замечать этого чуда раньше! Отто ван Скрик, великий символист, «Пейзаж с чертополохом». Все его картины были посвящены этому сюжету, корни которого в находятся в пословице Цицерона» Через тернии к звездам.» Целая стена, до самого потолка была занята великолепными полотнами, подлинниками художников Европы от 16до 18 веков. Катя читала на стенде краткую информацию о картинах, Никита же наблюдал в окно, как люди фланируют по парку. Игорь сделал несколько снимков фигуры женщины с младенцем на свой планшет, добавив сохраненное в свою галерею. Они прошли до самого танцевального зала, Никита лишь бросил взгляд на плафон, оценил роспись, и лишь наморщил брови, но образы и их понимание не приходили, все понять пока даже он не смог.

– Вот теперь отлично, – пробормотал очкарик, водружая свои стелышки обратно на свой нос, – для статьи достаточно.

– Никита, а ты в Эрмитаж хотел сходить? – спросила Катя.

– Да, время есть. И можно посидеть и поесть уютненько на лавочках, рядом с бюстами аллеи.

– Точно, есть хочется, – сказал Игорь, – но я купил по паре бургеров для вас, – сказал он, показывая пакеты, – с вас по сто рэ. Я человек небогатый, – и протянул руку за деньгами.

Никита хмыкнул с пониманием, и отдал двести за двоих.

– Спасибо, не забыл про камрадов, – похлопал по плечу друга Никита, – пошли, что ли.

Они прошли по лестнице вниз, к регулярному саду Парка, месту, неоднократно снимаемому в кино, мимо двух белых львов, лежащих мордами обращенными друг к другу, и разевающих пасти, впрочем, совсем нестрашные. Тут стоял и памятный обелиск, и начинался целый Пантеон под открытым небом, с парными статуями богов и богинь, и в центре всей композиции стояла большая статуя бога Скамандра, человека, согласно мифов, удостоенного обожествления. А ближе к Оранжерее была воздвигнута на высоком постаменте статуя Минервы, символизирующая мудрость мира и тайны, скрытые в расположении аллей и статуй парка. Статуя Минервы выдавала увлеченность графа Шереметева учением гностиков. И в саду виллы в Стра, в центре Лабиринта, имеется такая же статуя, на высоком постаменте с площадкой обозрения. Страдающий Геркулес, покрытый шкурой, посмотрел на них укоризненно, но они прошли и мимо Венеры и Плутоса, в направлении аллей, символизирующих стремлении к счастью, богатству и любви. Медленным шагом троица шла по дорожке, и Никите показалось, что бюст Сибиллы, юной девушки с вздернутым носиком, улыбнулся ему, обещая скорую разгадку тайны. Юноша посмотрел повнимательнее на бюст и постамент, украшенный акантом и пальметтой, знаками преодоления трудностей и возрождения.

– Что увидел? – спросила его Катя, тормоша юношу а руку, – что нового нашел?

– Повнимательнее посмотрел на постаменты бюстов, и тут налицо закономерность, изображение аканта и пальметты, и волюты на постаменте, – и он показал рукой на рельефные знаки, – акант- преодоление трудностей, пальметта- возрождение, этот знак венчал собой все античные храмы Эллады, а волюта- знак, изображаемы на капителях колонн, как видно, служащий основой и аканту и пальметте, порождающий их.

Игорь взглянул на друга, чуть наморщил брови, и они уселись на чугунной скамейке, и достали свою еду.

– Скамейки здесь тоже красивые, – оценила девушка, присаживаясь прямо на чугунные завитки прихотливого литья, – и статуи парные

– Здесь все красиво, – добавил Никита оглядывая прекрасно постриженные кусты и деревья, и неспешно проехавшую мимо них повозку с темно красными колесами. Он все косился назад, на охраняемый бюстами двух дев, павильон Эрмитаж. Но и есть хотелось, и они втроем синхронно впились в свои бургеры, получая несказанное удовольствие от их незамысловатого вкуса.

– Я больше КФС люблю, – проговорила неотчетливо Катя, – Соса сола и бургеры с курочкой.

– Да и эти, из БургерКинга ничего, – добавил Никита, – спасибо, Игорь, не дал умереть от голода.

– Да о чем ты говоришь, – ответил их товарищ, улыбаясь, – еда- дело святое.

Даже казалось бы, простая еда, в хорошем месте и хорошей компании превращается в нечто необыкновенное.

Эрмитаж, парк Кусково

Они доели, вытерли салфетками лицо и руки, и подошли к золотистому зданию, украшенного сверху фигурой с развивающейся лентой в руке. Друзья прошли по аллее, но Никита решил провести друзей вокруг здания, что бы показать всю красоту декора фасада и балконов здания. Павильон был прекрасен и неповторим, это небольшой, но необыкновенный, украшенный четырьмя балконами с чугунными решетками с левой и правой свастикой, а фриз здания украшали медали с изображениями великих людей прошлого. Друг на друга смотрели Александр Македонский и Юлий Цезарь, Веспасиан и его сын Тит. Что интересно, здание не имело углов в принципе, понятие за углом его совершенно не касалось, этого сооружения, ведь углы здания были закруглены. Но Никита рассматривал двери особенно внимательно, с неутолимым желанием туда пробраться, в подвальные помещения этого таинственного Эрмитажа.– Да ты человек страстный, – хлопнула его по плечу Катя, – уважаю. Да и чего толку вялым быть? Ни пользы себе, ни дохода, да и грустно все время. Пошли внутрь, я тут ни разу не была, – сказала девушка, и включила на пряжке ранца скрытую камеру, – а то съемка запрещена, – она сделала гримаску и показала на табличку при входе в павильон.