Искажение[СИ, роман в двух книгах]

Им обоим показалось, что любые слова благодарности будут в такой ситуации какими-то лишними, казенными, поэтому Паша просто еще разок кивнул, а Анька неожиданно чмокнула официантку в щечку и получила ответный легкий поцелуйчик. Пока девушки миловались, Паша обратился к сидящей за барьерчиком и наблюдающей за этой сценкой администраторше:

— А нет ли у вас газеток каких или журналов? Так хочется почитать чего-нибудь перед сном…

— Ой, а у нас-то бумажное всё старое, — всполошилась та. — Месячной давности, а то и более. А у вас… ох, это ж я виновата. У вас же карточек нет, вот и сидите в номере слепые и глухие!!! Пойдемте, пойдемте, я вам "вовку" своей включу…

Девушки уже закончили ритуальные поцелуйчики благодарности и ответной признательности за благодарность, и администраторша первой, этаким поводырем, провела Пашу и Аньку на второй этаж, своим ключом открыла их номер, быстро подошла к экрану, черным пятном выделявшемуся на стене, как-то загадочно, будто колдунья, провела руками под ним… что-то щелкнуло и из образовавшейся небольшой щели выскочила маленькая полочка с вполне типичной клавиатурой и — маленьким пультиком, уютно устроившимся у нее под бочком. Администраторша извлекла из-под полы своей блузки коробочку-"элку", уже знакомую Паше и Аньке после посещения столовой, приложила краешком к клавиатуре, чем-то щелкнула, и — экран ожил, продемонстрировав разлетающуюся из центра концентрическими кольцами радугу. Негромко блюкнул непонятный звук, и довольная "портьерша" повернулась к слегка обалдевшим гостям, застывшим еще при входе. Впрочем, шок и легкая заторможенность у Аньки и Паши прошли быстро, они уже начали привыкать к рукотворным чудесам нового мира.

— Вот, смотрите в свое удовольствие, и меня простите, что сразу-то не включила, — попросила их администраторша. — Ведь редко так бывает, что б человек без карточки-то… на моей памяти, так вообще первый раз.

Паша ласково кивал, понимающе хмыкал и старался загородить своей спиной мгновенно оказавшуюся у терминала Аньку. Слава богу, администраторша ничего странного не заметила, да и поспешила оставить наедине симпатичную ей пару. А как только захлопнулась дверь и воцарилась в номере относительная тишина, тут же прорезался взволнованный голос Аньки, явно говорящей с "умным человеком", то есть, сама с собой.

— Вот это операционка… никогда не видела… и кодировка странная… а вот с коннектом всё нормально, почти стандарт… и вот эта еще гадость…

Паша, покачав укоризненно головой, придвинул стул под оттопыренную задницу Аньки, она и не подумала, что сидеть перед клавиатурой будет гораздо удобнее, чем стоять…

… Минут через десять, видя, что ничего интересного на экране не происходит, а идет только какое-то бесконечное мелькание непонятных образов и символов, отрывков текста, интервью, даже кинофильмов, Паша спросил:

— Ань, может, хоть новости посмотрим? интересно же, что в этом мире делается?

— Погоди, Паштет, у меня тут…

И Анька опять защелкала клавишами, то лихорадочно меняя изображение, то останавливая картинку и, откинувшись на спинку стула, глубоко задумываясь.

Паша, раздевшись и улегшись под одеяло, выкурил сигаретку на сон грядущий, потом отвернулся от мельтешения экрана и тихонечко заснул под невнятные реплики подруги.

9

— Здравствуйте, Вяземский, — сказал невысокий белобрысый мужчина, входя в кабинет начальник особого отдела комендатуры.

Как он сумел просочиться через караул при входе в здание, а главное, через самого верного стража — Василису, старший лейтенант, даже напрягши всю свою фантазии, вообразить не мог. Но факт оставался фактом, белобрысый мужчина вошел в кабинет, поздоровался, причем, чисто по-граждански и даже без обязательного в официозе слова "товарищ", и присел к столу Вяземского, вольготно закинув ногу на ногу. "Вот так они и появляются в нашей жизни — неприятности, — с неясной тоской подумал старший лейтенант. — В образ простого ревизора…" Но вслух пришлось отвечать:

— Здравствуйте, товарищ Пухов.

— Это хорошо, что вы не стали изображать незнание и недоумение, — ободрительно сказал Пухов. — Меня зовут Егор Алексеич, предпочитаю, когда именно так ко мне и обращаются.

— Учту, Егор Алексеич, — послушно, как школьник перед завучем, кивнул Вяземский.

— Я тут по делу, к вашей службе не относящемуся, — вроде бы успокоил его Пухов.

"Не относящемуся, как же, — нервозно подумал старший лейтенант. — К особому отделу все дела в городке относятся… и не только в городке…"

— И армейские проблемы сейчас меня мало занимают, так же, как завтрашняя дезинфекция, — продолжил Егор Алексеевич, вводя своим знанием начальника особого отдела в легкий ступор. — Хотя, должен сказать, порядка у вас в городишке я не заметил. Я с помощницей, которая, кстати, армейскими делами и займется в ближайшее время, целый день шляюсь по улицам, а никто на это даже внимания не обращает… Как-то очень небдительно, если так можно выразиться…

— Какая ж это не бдительность? — возразил Вяземский. — Вы же свой, зачем на вас кидаться, документы проверять, задерживать? Если бродите где-то, значит, так вам надо, есть дело какое-то. Мы тут чужим делам стараемся не мешать…

— И как вы определили, что я свой? — усмехнулся Пухов. — По глазам? или по одежде?

Одет ревизор был в очень добротный, красивый, но вместе с тем — дорожный костюм и светло бежевую рубашку.

— Думаете, что вы похожи на североамериканца или австралийца, — усмехнулся Вяземский. — Были тут и те, и те. Репортеришки, врачи, медперсонал… хотя, какой там персонал, половина — шпионов. А нелегалов в любом случае на улице не вычислить, не так их готовят, что б на пустяках попадаться…

— Рад, что вы так уверены в своих силах, — неожиданно похвалил Егор Алексеевич старшего лейтенанта. — Но и про порядок в городке я сказал без умысла, к слову пришлось. А интересуют меня только находки профессора Яшина…

"Вот ведь, угадал на свою голову, — подумал Вяземский. — Значит, все-таки профессор настучал, а ведь главное — не по делу. И как теперь объясняться? Что не мог пустить гражданских людей под химическую атаку, пусть и учебную, пусть и контролируемую? Да и что за горячка была с этими раскопками?"

Видимо, мысли старшего лейтенанта невольно отражались на его лице, или же Пухов умел эти мысли читать. Так или иначе, но Егор Алексеевич сказал:

— Совсем меня не интересуют ваши трения с археологами. У них своя работа, у вас своя, противоречия неизбежны и решать их — вовсе не моя забота. Но, вы в курсе, что нашел профессор Яшин?

— Ну, склеп они какой-то отрыли, или просто нашли, — немного неуверенно сказал Вяземский. — Старый какой-то, для них, то есть, для истории, интересный.