Искажение

Джунгли расступались, пропускали Виктора и смыкались за его спиной. Буйная растительность из отряда паскалевских инструкций надежно укрывала от посторонних глаз, и Виктор в какой-то степени даже отдыхал. Отсюда можно было и вовсе не возвращаться, и тем самым оградить себя не только от Больших и Маленьких Братьев, а вообще от всего. Но, во-первых, уж больно тяжело давался здесь каждый новый шаг, а, во-вторых, жить в джунглях постоянно и безвылазно не смог бы, наверное, и самый отпетый дикарь-программист, которым Виктор, кстати, не являлся. Он любил свою работу, но не настолько, чтобы в один прекрасный момент сдвинуться за терминалом.

Ангел-хранитель, конечно же, не ушел - не таков он был. Остался на опушке, сидел на пенечке и беспокойно поглядывал в сторону шуршащих кустов. Он бы с удовольствием последовал за Виктором, но боялся напороться на какую-нибудь колючую хреновину в самом начале пути. Поэтому сидел, ждал своего часа и с привычной досадой размышлял о том, какие неудобные люди эти программисты, да и не только они. То ли дело нормальные граждане со здоровыми инстинктами, имеющие простую понятную профессию! В них и строптивости меньше, и уважение присутствует, и результаты труда на виду. А эти... Творчески мыслящие... Что толку, что залез к нему в голову, все равно ни черта не понятно. Туман сплошной. Ахинея и полная непредсказуемость. Уж сколько времени вместе, бок о бок или башка к башке, а все равно трудно. Постоянно какие-то выкрики, коники, коленца. А то вдруг изгонять начнет или требовать чего-то. Приходится терпеть, давать обещания, успокаивать. Чтобы не закис, бедненький, не запил окончательно, дров не наломал, наконец. А то ведь может. Он же дурной, о себе не думает. Такому ангел-хранитель как воздух необходим. А обещания давать не трудно, главное, чтобы их много не накопилось. Да он, похоже, и не ждет их исполнения, понимает, что с внутреннего голоса спрос маленький. Так, нервничает иногда, дергается, бузит. Это понятно. Все мы иногда того... хе-хе... бузим.

Ангел-хранитель усмехнулся, вспомнив предположения Виктора относительно частых отлучек своего спутника. Невдомек была сердешному простая мысль, что у Больших Братьев тоже имеются свои грешки и маленькие слабости.

Однако Виктор задерживался, и ангел-хранитель не на шутку забеспокоился. Привстал с пенечка и принялся пристально вглядываться в зеленоватую даль адских кущей. А вдруг его подопечный зациклился на каком-нибудь операторе цикла, или сбили его с толку переменные указатели, и он заблудился в сложном ветвлении, или - не дай бог!
– упал ему на голову упакованный массив? Бр-р-р! Большой Брат с отвращением передернул плечами.

– Иф кейпрессед зенсупенолд...
– донеслось издали дьявольское заклинание.
– Цеэльреол, лоувидео, инслайн...

– Что?! Что?!
– закричал ангел-хранитель.

– Энд... энд... энд... точка. Уф! Кажется, выбрался.

Виктор расслабленно откинулся на спинку стула.

– Ну-ну, - повеселел ангел-хранитель.
– И каков же результат?

– Результата пока нет, - умиротворенно ответил Виктор.

– Как нет? А что же ты там делал?!

– Видишь ли...
– Виктор замялся.
– Ммм... В общем, нет результата.

– Позвольте!
– Большой Брат не любил, когда с ним начинали играть в прятки.
– Я тебя отпустил?

– Ну отпустил.

– Я тебе поверил?

– Ну поверил.

– А чем же ты там занимался?!!

– Эх-хе-хе...
– обреченно вздохнул Виктор.
– Вот так и наше начальство. Работаешь, работаешь...

– Ты мне зубы не заговаривай!
– в голосе Большого Брата появились металлические нотки.
– Ты за себя отвечай. А с начальством твоим разберутся.

– Да скорей бы уж, - пробормотал Виктор.

– Что?

– Я говорю, надо еще разбираться и разбираться, чтобы результат появился. Это ведь самое начало. Пока что и показать нечего.

Но терпение у Большого Брата уже лопнуло. Ему до чертиков надоела вся эта канитель, и он решил раз и навсегда покончить со всеми безобразиями сразу.

– Так, - жестко произнес он.
– Отныне, как будешь работать, так будешь и жить. Отсюда не уйдешь, пока не предъявишь результат. Сиди хоть до утра!

– Ну уж нет!
– запротестовал Виктор.
– Я устал.

– Что значит, устал? Пульс у тебя нормальный, сердце стучит ровно, мышцы расслаблены. Ты за кого меня принимаешь?!

Виктор хмуро молчал, что-то обдумывая. Наконец, произнес:

– Ладно. Я согласен еще немного поработать, но при условии, что разбираться будем вместе.

– Вместе, это хорошо, - оттаял ангел-хранитель.

– Тогда говори, с чего начинать.
– Виктор устроился поудобнее и вывел на экран начало текста программы.

– С данных!
– уверенно произнес ангел-хранитель и приготовился слушать.

Но прошло некоторое время, и Большой Брат заскучал. Виктор бормотал вполголоса абракадабру, задавал непонятные вопросы, сам же отвечал, да еще в нескольких вариантах. Поначалу Большой Брат пытался вмешиваться и оказывать посильную помощь, а Виктор - надо отдать ему должное подчинялся беспрекословно. Но с какого-то момента ангел-хранитель с ужасом стал замечать, что зеленые джунгли превращаются во что-то совсем уж непотребное. Они и раньше-то казались непроходимыми, а теперь создавалось впечатление, что над ними пронесся свирепый ураган. Опустошенные участки чередовались с фантастическими завалами и буреломами. Места были гиблые, и ангел-хранитель пожалел, что ввязался в этот дурацкий поход. Виктор тоже засомневался в целесообразности дальнейшего продвижения и остановился, обозревая результаты стихийного бедствия. А когда осознал весь масштаб разрушений, бессильно опустил руки и выдохнул:

– Да-а, наворочали мы тут с тобой...

– Что, совсем плохо?
– посочувствовал ангел-хранитель.

– Бывает и хуже...

– Гм.
– Большой Брат смущенно крякнул.
– Тогда, может, на сегодня закончим?

– А сколько времени?

– Десять минут седьмого.

– Как?!
– спохватился Виктор.
– И ты молчал? Меня же Шуйский уже десять минут ждет!

Он быстренько выключил машину, обесточил зал, закрыл дверь, забежал к себе, схватил шубу, нахлобучил шапку и бросился к лифту.

– Помни, - трясясь на ходу, жарко шептал в ухо ангел-хранитель.
– Ты обещал много не пить.

– Да помню я, помню, - отмахнулся Виктор.
– Быстрей надо, Шура ждать не будет.

Глава V

БРОЖЕНИЕ УМОВ

В кабинете Шуйского люди уже собрались. Кроме хозяина здесь были еще четыре человека. Из местных - Гриша Бибин и Эдик Залужицкий, а из залетных - Костя Марочный и Игорь Газунов. Люди знали зачем пришли, но событий не торопили, а сидели пока просто так, коротая время за мирной беседой. Лица у всех были светлые, настроение приподнятое, а манеры нарочито предупредительные. Публика, одним словом, собралась интеллигентная, и Виктор с удовольствием поздоровался с каждым за руку. Потом сел на свободный стул, закинул ногу за ногу, закурил и выпустил в потолок длинную струю дыма. Судя по всему, сегодня намечалась программа не "В мире животных", а что-нибудь вроде "Встреча с интересными людьми" или "До и после полуночи". На коленях у Газунова лежала гитара, запакованная в чехол, и это давало повод полагать, что, вероятно, будут элементы из "Утренней почты", а, может, и из "Ритмической гимнастики". Как бы там ни было, но ритуал встречи уже обозначился, и его полагалось соблюдать. В условиях жесткой конспирации данная мера предосторожности являлась отнюдь не излишней. Глубокий тыл, это вам не передовая, и здесь другие законы.

– Игорь, убери гитару, - сделал замечание Шуйский.
– Тут где-то главный инженер ходит.

"Вот и первое упущение, - решил про себя Виктор.
– Хорошо, что вовремя устранили, а то..."

Да, как ни грустно, но порой жизнь целого подполья зависит от таких вот маленьких мелочей. Время от времени до Виктора доходили слухи, что там-то и там-то погорел такой-то и такой-то. Еще одним бойцом невидимого фронта становилось меньше, а товарищи по оружию даже не могли выразить соболезнования. Мало того, в целях все той же конспирации, им приходилось вместе со всеми добивать несчастного, выступая на собраниях и публично клеймя позором. И лишь потом, когда все утихало, собирались в узком кругу своих, скорбели, чтили память и вполголоса пели любимые песни безвременно ушедшего друга. Даже если друг остался в живых, все равно он считался погибшим, ибо для разведчика разоблачение хуже смерти. В один миг он теряет все, что нажито многолетней кропотливой работой по внедрению перспективную должность, очередь на жилье, летние отпуска и презренные деньги. Агент лишался того, что принято называть "официальным прикрытием", "легендой", "крышей", а, значит, выбывал из игры. При этом, наверное, он чувствовал себя беззащитным голеньким насекомым, которое пристально разглядывают в микроскоп. Многие, привыкнув к нелегальной деятельности, и, будучи не в силах жить без нее, уходили в самих себя - в это глубочайшее подполье, из всех когда-либо существовавших. Там они наглухо запирались, переходили на автономный режим и продолжали функционировать в привычном ключе. И хорошо еще, если у такого человека был свой ангел-хранитель, который - хотелось бы верить - не бросит, а посвятит свою жизнь общению с бывшим нелегалом. Что они там будут делать вдвоем - неизвестно, но, например, хотя бы писать мемуары.