Искажение

– Двумя способами, – совершенно спокойным тоном перебила меня Нана. И для Иге, не до конца знакомой с характером моей второй невесты, буднично так пояснила: – Нет человека – нет проблемы.

– Неприемлемо. И думать забудь, – устало поморщился я.

– Иногда нужно делать то, что требуется, а не то, что приемлемо. – шиноби больше не хваталась за спрятанные в рукавах рукояти ножей, и вообще не смотрела на Куроку. Профи не должен выдавать своего намерения, если действительно решил действовать. Юке-онне удалось меня как следует напугать, когда она сегодня выказала свое намерение решить все проблемы одним росчерком клинка – но теперь я только покачал головой.

– Ты до него не доберешься, – это было не предположение, я точно знал.

– Если ками-сама будут благосклонны, и если не ошибусь… – Нанао прервалась, читая мое настроение и требовательно спросила: – Почему ты так уверен?

– Потому что до сих пор всё продолжает идти по его задумке. По одному из вариантов, – для меня теперь это было очевидно. – Видишь, даже с места не сошел? А ещё директор знал, что в академии есть шпион Перевозчиков, и у него не было никаких оснований предполагать, что тот не попытается устроить покушение вместо того, чтобы сбежать с информацией. Не знаю, какие у Куроку заготовки, но тебе его не достать. Вообще не достать одиночке с любым оружием. Мы ведь так и не знаем, какие у него способности, помимо очень долгой жизни.

– Когда появились танки и начали успешный обстрел зеркал, он отреагировал, – аргументы произвели эффект и сейчас японка не пыталась со мной спорить – просто проясняла непонятный момент. Для неё непонятный, не для меня.

– Нет. Кабуки отреагировал на моё подключение к зеркалам. Я – тот самый единственный неучтённый фактор, способный смешать его планы. Наверняка он увидел мой взлёт, просто у него хватило опыта не формировать вектор внимания… Который я бы хрен отбил. И, заметь, он приказал Рукс атаковать в тот момент, когда Перевозчики фактически уже были побеждены, и добивать их шармом-по-площади было просто незачем. Твоя мать пыталась поймать меня – группа вторжения была лишь вторичной целью. Или скорее не поймать, а подтвердить природу моих способностей. Двести лет жизни – он мог даже вживую встретить кого-то из моих предшественников, я уже не говорю о том, что тогда экзорцисты не были настолько мифическими фигурами. И меня, – я усмехнулся, вдруг вспомнив старый детский мультик, – посчитали.

– Может, выйти на контакт с Куроку напрямую? Раз уж он уже знает? Ведь надо что-то делать? – предложила шаманка.

– А толку-то? Кабуки не в курсе, как минимизировать побочные эффекты, как он сам Ми и сказал, – я переслал соответствующий кусок воспоминаний суккубы. – Выслушать он меня выслушает, а вот переспорить его я не смогу. “Жертвы должны быть оправданы” – и смотри далее по тексту. Логично. Мне даже сейчас нечего ему возразить.

– Но для чего-то же духи помогли тебе сюда попасть – именно сегодня и сейчас? – скорее себя, чем меня спросила шаманка.

– Но этим знанием они с тобой… с нами не поделились, – подвёл черту я.

– И что теперь делать?!

Вопрос на миллион, блин. Кто бы на него ответил?

– Я знаю, что делать, – в наступившей ментальной тишине словно пересиливая себя произнесла Мирен.

17.

Я рассматривал информационный пакет, пересланный Мирен, и прекрасно понимал, почему ей так не хотелось выступать с подобной инициативой. А ещё – похоже, она нашла единственный приемлемый выход. Более-менее реальный шанс минимизировать влияние побочных эффектов устроенного Кабуки эксперимента-ритуала на совершенно непричастных к нему людей. Вот только…

– А ты точно справишься? – встревоженно поинтересовалась Иге. Я и Нана промолчали, а вот совсем недавно присоединившаяся шаманка ляпнула и даже не поняла, насколько её слова прозвучали бестактно. С другой стороны, беспокойство африканки можно было понять. Ведь в случае чего под ударом оказывалось то, что нас объединяло, второй сильнейший козырь нашей группы… нашей семьи. Ментальная связь.

– А у меня есть выбор? – Ми вымученно улыбнулась.

Базовая идея была очень простая: есть суккуба, умеющая при определённом сочетании условий читать и отправлять мысли, и есть группа одарённых, обладающих эксклюзивными навыками управления пространственными искажениями. Ну или хотя бы один человек из состава боевой группы, по-настоящему умеющий работать с потоками Силы.

Логика прямая как палка: разрушающийся тоннель Перевозчиков должен был кто-то стабилизировать, чтобы протащить танки и десант. Стабилизировать изнутри, потому что для удалённого использования магии нужен комплект зеркал и экзорцист. Если первое у экс-орденцев может где-то и завалялось в закромах, то со вторым на планете жёсткий дефицит. Я – последний “товар” на этой полке… М-да.

Амулет либо комплекс амулетов заменить ударной группе мага точно не мог: “прошитые” в серебро или дерево заклинания стабильно работают только в конкретных условиях, но не в динамичном хаосе волн Силы. Да что говорить, в таких условиях сами маги с демонами запросто перестают “работать” – а артефактные устройства в лучшем случаем смогут сыграть роль “парашюта”, как в автобусе. Значит, варианта два. Или маг с нужным набором знаний и заклинаний, или – “пространственный” демон, если такие, конечно, бывают – и тоже чему-то обученный, потому как на голых инстинктах далеко не уедешь.

Знания и навыки или знания и инстинкты – для связки “экзорцист плюс суккуба” без разницы. Вдвоём с Ми я могу позаимствовать не только нужную способность, но и информацию. Другое дело, что мы при этом будем чувствовать. Особенно Мирен, вынужденная влезть в чужой разум и, соответственно, пустить враждебно настроенного чужака в свой. Гадость какая… Но выбора действительно нет. Точнее, мы уже сделали выбор, когда ввязались во всё это. Кроме Нгобе, правда…

– Я с вами, – коротко отреагировала африканка, и меня на мгновение окунуло в её ощущения, которые неопытная пользовательница телепатической связью не смогла при себе удержать.

Обычный человек редко ходит по краю, и потому редко проявляет свою истинную суть, прячась сам от себя за наносами из привычек, повседневных “хлопот” и надуманных “проблем”. Такую игру в прятки от самого себя принято называть “цивилизованностью”. Слой цивилизованности у Иге оказался тонким-тонким. А под ним – гул костра в абсолютной темноте ночи в саванне и привычное ожидание броска хищника в спину, защита от которого одна: вовремя вскочить и вскинуть оружие. В таких условиях или умеешь принимать ответственные решения сразу, или ты труп. Иге умела. А ещё она действительно была шаманом, а не просто считала себя им – взять ответственность за защиту своих и, если это действительно нужно, то и чужих, для неё было столь же естественно, как дышать. И со своими она действительно определилась.

На промежуток между ударами сердца я, по внезапно возникшему наитию, позволил себе выкинуть всё остальное из головы и… Наверное, правильное слово будет “полюбоваться”. Полюбоваться своими девушками. Позволить их образам – и я не про внешность, разумеется, – сложиться в своём сознании и хорошенько разглядеть их. Запомнить. Запечатлеть.

Нана, в каком-то смысле, была похожа на Иге – вот почему интуиция японки безошибочно указала того единственного человека, которого можно вот так взять и пустить себе в голову. Как и шаманка, юки-онна с лёгкостью выкладывала на чашу жизненных весов свою жизнь в качестве аргумента. Отличие было лишь в том, что у африканки не было особого выбора, чем поступиться в случае чего, а получившую отставку убийцу наставники в клане научили сразу, что называется, “заходить с козырей” ради нужного результата.

Я и Ми на фоне этих двоих выглядели законченными неженками и натуральными детьми… Выглядели бы, если бы не одна вещь. Мы, за годы ментальной связи, научились быть по-настоящему преданными друг другу. Доверять без оглядки. Быть готовым пожертвовать всем ради нас. Годами формировать свою жизнь так, чтобы однажды встретиться и остаться вместе навсегда – может быть и не ахти какой подвиг по сравнению с тем, через что прошли Нгобе и Куроцуки. Но… Мы научились быть для своих – своими. Той каменной стеной, на которую не влияют никакие внешние факторы. Мы – не умеем предавать. Величайшая драгоценность для изгнанной из клана юки-онны и всегда бывшей из-за “профессии” в стороне от других шаманки.