Искаженный мир – Одержимые

Саламандр многие считают чем-то вроде пирокинетиков, но на деле это было не так. Их истинная способность была проще и глубже — они могли напрямую преобразовывать Хаос в жар и обратно. Их предки были созданиями Красной Зоны, достаточно невезучими, чтобы мигрировать на территорию, заполненную не природным Хаосом, но фоном, исходящим от Дахаки. И когда дракон решил сменить логово, твари резко остались без привычной подпитки, вынужденные приспособиться или умереть.

Тогда-то плоские черви, что получили свое название от реальных амфибий и элементалей из мифов, и приучились поглощать жар, а при нужде наоборот, высвобождать его, отбивая у любого хищника охоту полакомиться их плотью. Ничего настолько вульгарного как простое накопление энергии, как у жаросычей, жар Саламандр был тесно связан с самой их жизнью.

Потому и чувствовали температуру они, как никто другой. И Флорайн чувствовала ее тоже, но при этом никогда не полагалась на это чувство полностью. Волна тепла или прохлады могла предупредить о засаде не хуже, чем предательский шорох или неуместный запах, но сражаться, опираясь только на подобные «второстепенные» чувства?

Но сейчас…

«Сделаю это… Иного путь нет».

Макс, в конце концов, приспособился прямо в бою с ней. И уж ему-то она уступать не собиралась.

С этими мыслями она… закрыла глаза…

* * *

«Нужно закончить бой как можно скорее и помочь отцу!» — повторял раз за разом Дельверт в своей голове, словно пытаясь заглушить этими словами гул, идущий из сердца.

Он заскрежетал зубами, не давая себе размышлять об этом, но сказанные слова отдавались в сердце раз за разом. Слова, сказанные отцом, то признание где он… никогда не видел ни в ком из них свое будущее, а просто использовал как инструменты.

«Отец… он не в себе… Нет! Он в порядке! Нет! Я… я не знаю!»

Он не мог найти оправдание. Он не мог опереться на хоть какой-то аргумент и противоречия в его голове не давали ему покоя. Чувства бились внутри его подсознания, то что он давным-давно запер и забыл, чтобы никогда не открывал. Сердце, закованное в холодную сталь, через которую никогда не пробьется ни одно тепло.

«Я сделал это чтобы… чтобы… Зачем? Зачем?!»

Но голоса продолжали звать его.

— Братик!

— Эй, братец!

— Дель!

— Дельверт!

— Дельви…

Эти голоса. Эти… приятные и милые голоса, что он давно забыл, напоминали о себе и он не мог их забыть, как бы ни старался.

— Братик! Пошли играть! — прыгала на месте малышка Юки. Беловолосая красавица с горящими глазами требовала внимания. Она состроила максимально умилительную мордочку и смотрела на старшего брата не отрываясь.

— Да! Ты обещал! Братик обещал поиграть с нами если мы пройдем полосу препятствий! — поддакивал ей Сарри, что подражал сестре в её умилительной гримасе.

— Эх, какая у вас память хорошая, — почесал Дельверт затылок. — А уроки вы сделали?

— СДЕЛАЛИ! — хором заявили эти двое. — Идем! Там снег выпал! Пошли играть в снежки!

— Ну вы даете, — покачал он головой. — Но вы правы! Снег у нас редко выпадает и нельзя упускать такой шанс! Вперед! Ха-ха-ха! А потом торт поедим!

— Да-а-а-а-а!

Малыши были готовы и замотивированы.

— Не заигрывайтесь надолго, — строгим заботливым голосом произнесла Мойра, высокая смуглокожая девушка, облаченная в традиционное кимоно обмотав горло своим любимым красным шелковым шарфом. Любит эта модница красивые наряды. Особенно красный, ей так идет. — Смотрите не простудитесь.

— Сестренка, пошли с нами! — кинулись к ней дети. — Вместе веселее.

— Но мне нужно делами заняться, — замялась она.

— Да ладно, Мойра, — улыбнулся Дель. — Снег у нас редко бывает. Пошли.

— Ах, ладно. Думаю, сегодня можно, — согласилась она. — Сейчас только переоденусь.

— Отлично! Одеваемся! Эй, Хэнк! — крикнул он на весь зал.

Через несколько секунд в зале влетает здоровенный амбал, который едва ли не выбил дверь.

— А? Че?! Звал, братец?! — широко улыбнулся этот здоровяк. У него с детства проявились следы берсериоза, потому он всегда был таким же большим.

— Идем в снежки играть. Ты с нами?

— Так без меня начинать нельзя.

— Да, братец Хэнк! Покатай нас! — кинули к нему дети.

— Обязательно! Но сначала оденемся потеплее. Простудитесь еще.

— Да!

Дель рассмеялся, смотря на всю эту картину.

— Может вы заткнетесь, наконец-то, и перестанете шуметь в библиотеке! — прозвучал недовольный голос поодаль от них.

— Да ладно, Лукас, не ворчи, — махнул рукой Дельверт. — Пошли с нами.

— Пф, делать мне нечего. Я лучше учебой займусь. Проваливайте.

— Ну, Лукас, не нужно так себя вести, — к нему подошла Мойра. — Тебе стоит больше проводить времени с семьей. Пока мы вместе стоит больше бывать вместе.

— Да, пошли гулять, Зануда! — рассмеялся Хэнк.

— Зануда!

— Братик-Зануда!

— Идите вы все куда подальше, — запел на них этот затворник. — Делать мне нечего, чем во всяких глупостях участвовать. Лучше больше времени занятиям уделяйте, чем глупостям.

— Лукас, не ворчи, — подошел к нему Дель. — Мы же и становимся сильнее, чтобы защищать наш дом и родных. А отворачиваясь от семьи — мы забываем зачем сражаемся. Повеселимся вместе, а потом поедим торт, как семья.

— Ты свои речи лучше голубям зачитывай, — фыркнул тот и отвернулся, вернувшись к книге.