Искорка надежды

— И что же пели ваши пташки? — спросила я, морщась от горького послевкусия.

— О, они пели наиинтереснейшие песни. Одна местная девица вскружила голову будущему королю Скандарии. Говорят, он пригрозил брату отказаться от короны в его пользу. Отчего ваш жених, мягко говоря, был не в восторге.

Я молчала, не желая верить в то, что слышу. Но влюблённое сердце, которое чуть не остановилось вчера, снова воспряло и застучало.

— Удивительно, — сказала я. — Она действительно так хороша?

— Честно говоря, слуги не описали её внешность. Но, скорее всего, она брюнетка. У его высочества довольно стандартные вкусы. Наверное, чтобы было за что зацепиться, а брюнетки — это просто дань вкусу и непонятной любви к чёрному цвету. Вот и вся любовь.

Всё-таки я глупа. Раз поверила и наивно решила, что я единственная. Просто трижды идиотка.

— Значит, мне повезло, что мой жених — Тристан.

— Не мне судить. А вы надеялись, что и старший принц обратит на вас внимание?

— С чего вы взяли?

— Ваше лицо. Оно как открытая книга. Не стоит расстраиваться. Каспиан — не тот мужчина, из-за которого стоит лить слёзы. Он… слишком свободен в своих взглядах. Не удивлюсь, если кто-то из девушек принесёт ему бастарда..

— Зачем вы так?

— Всё просто, моя дорогая кузина. Я вижу, он вам небезразличен. Умоляю вас, избавьте себя от этих чувств.

Может быть, он прав? Да, наверное, так и есть. Я убедилась в пользе некоторых сплетен, когда общалась с Аниссой. Дерек не стал бы врать. Какая ему от этого выгода? Он патриот своей страны и верный короне человек.

Дерек не первый, кто рассказал мне о похождениях старшего из братьев. Открой глаза, Фрея. Каспиан просто захотел разбавить свой послужной список глупой блондинкой.

Эта мысль полоснула меня ржавым ножом по груди.

— Что ж, приму к сведению ваш совет.

— Я не желаю вам зла. Я просто хочу, чтобы вы следовали моим советам.

— Что? Я не расслышала.

— Говорю, что слуги сейчас принесут похлёбку. Отдыхайте, моя леди.

Дерек забрал поднос и направился к двери. Уже на пороге он развернулся и серьёзно спросил:

— Вы же выбросите из головы мысли о Каспиане?

— Да, разумеется, — выпалила я, не подумав. Меня словно кто-то дёрнул за рычаг, и я, как заведённая кукла, ответила.

— Вот и славно. Выздоравливайте.

Парень скрылся за дверью. Я посмотрела в окно.

Глава 28

Каждую ночь перед сном я подходила к окну и смотрела на звёздное небо, на котором были видны два полумесяца. С каждым днём они всё больше и больше напоминали по форме блюдца.

Я не могла понять, в какой момент всё пошло не так, и почему теперь мне приходится собирать осколки. Дерек больше не приходил, Тристан тоже. Со мной оставалась только Ри, но и она не могла задерживаться — то ли из-за принуждения родителей, то ли из-за огромного потока пациентов.

Спустя четыре дня, ранним утром, когда луны всё ещё были видны на голубом небе, а солнце уже ярко светило, в комнату вошли стражник и Эмили — помощница Фабьена.

— Вас велели подготовить к вечеру, — спокойно сообщила она.

Затем она отвернулась, чтобы застегнуть пуговицы на моём камзоле. Мне не принесли сменную одежду, и я только поверхностно смыла запах гари с кожи. Когда всё было готово, я двинулась следом за гвардейцем.

Мы шли в сторону моих покоев, по крайней мере, в то крыло замка.

— А разве мои покои привели в порядок? — спросила я, хотя это было глупо. Я бы не отказалась сменить одежду и помыться.

— Нет, Ваше Высочество, — ответила Эмили. — Королева выделила вам гостевую комнату. А затем вы отправитесь в Скандарию.

— Надолго? — спросила я, хотя не знала, зачем спрашиваю. Ведь обычная помощница кутюрье не может знать тонкости мыслей моей матери.

— До тех пор, пока ваш отец, король Генрих Третий, не отречётся от короны.

— Да уж. А откуда ты знаешь? — спросила я.

— Ваша матушка приказала Фабьену сшить вам новые наряды. Старые сгорели. Странно, но ваши платья сгорели избирательно. От чёрного платья, которое вы надевали на встречу с послом, остались только мелкие золотые камни. А то, что вы надевали на приём скандарской семьи, почти не пострадало.

— Мистика, — пожала я плечами. — Сгорело? Пусть идёт прах по ветру. Так нужно. Так правильно.

В покоях, чуть меньше моих, меня уже ждали слуги. На столиках стояли масла, отвары и крема. Фабьен подшивал мантию и выглядел угрюмым.

— Идёмте, вам нужно помыться.

Я отмокала в воде долго. Могла бы ещё подольше, но времени не оставалось. Слуги наспех помыли мои сальные волосы, чтобы отбить запах дыма. В ещё влажную кожу втерли ароматное масло.

Вышла в гардеробную. Мне подали длинную рубашку из простой белой ткани. Я надела её. Создалось впечатление, что мать решила меня добить и дальше по плану будет тугой корсет из китового уса и кринолин. Я не сопротивлялась. Хотелось, чтобы день скорее закончился.

— Белый и красный, миледи. Цвета вашего дома, — сказал Фабьен и помог мне надеть платье для помолвки по местной традиции. Белый верх и ярко-красная юбка. Плотная и тяжёлая ткань сразу давала понять, что это не шитьё Фабьена.

— Родовой плащ с гербом королевства и вашей семьи, — продолжил он. На белоснежной бархатной ткани была вышита птица с раскрытыми крыльями и запрокинутой головой. Край был оторочен белым мехом с чёрными кисточками.

Из-под тёплого воротника вынули мои волосы и оставили лежать волнистыми прядями.

— Это обряд, Ваше Высочество. Ваш вид должен показать чистоту и искренность ваших намерений, — сказал Фабьен.

— Я обещала принцу надеть его родовую брошь. Он подарил её.

— Сейчас невозможно попасть в ваши покои. Вероятно, позже, когда слуги разберут и вынесут весь хлам.

— Но я же обещала.

Я всхлипнула и почувствовала, как на мою голову лёг серебряный венец.

Весь мой вид символизировал род огня. Огня и пепла. Венец плотно сдавливал мою голову, как тиски. Хорошо, что это был обычный обод с инкрустированными камнями, а не терновый венок.