Искры чувств, пламя жизни. 10 историй любви
Шрифт:
Их любовь началась с переписки, с виртуального общения, но она оказалась настолько сильной и настоящей, что она перешла в реальность, чтобы стать частью их судьбы, чтобы стать их опорой и поддержкой, их источником радости и счастья. Они поняли, что не нужно бояться неизвестного, что нужно рисковать, чтобы найти свое счастье, что любовь может возникнуть где угодно, даже в самых неожиданных местах, даже в виртуальном мире. И что порой, чтобы найти свою вторую половинку, нужно просто набрать несколько слов на клавиатуре и нажать кнопку “отправить”, поверив в чудо, и в силу любви. Их виртуальные крылья, которые когда-то казались им такими хрупкими и нереальными, наконец превратились в настоящие, и они взлетели ввысь, навстречу своему будущему, которое было наполнено любовью, счастьем и взаимопониманием.
Чернилами
Солнце, клонившееся к горизонту с неумолимой грацией, просачивалось сквозь старые, потрепанные жалюзи, которые Анна никак не могла заставить закрываться до конца. Полоски света, окрашенные в густые тона персикового, оранжевого и даже легкой меди, играли на стенах комнаты, превращая ее в подобие волшебной пещеры. Пылинки, казалось, обрели жизнь в этих лучах, танцуя свой вечный балет, то поднимаясь вверх, то снова опускаясь на поверхность предметов, словно бесчисленное множество крошечных светлячков, решивших провести в комнате свой тихий карнавал. Анна сидела за своим любимым письменным столом, который ей достался от деда. Массивный, из темного, лакированного дерева, он хранил на себе отпечатки времени – бесчисленные царапины и потертости, рассказывающие свои собственные, безмолвные истории. На нем, как на сцене, лежали несколько листов бумаги цвета слоновой кости, с такой идеально гладкой поверхностью, что казалось, прикосновение к ним должно вызвать какой-то особый, почти мистический звук. Она осторожно перебирала их кончиками пальцев, словно пытаясь вызвать из них вдохновение, словно они были ключами к сокровищнице ее мыслей и чувств.
Рядом с бумагой, на круглом блюдце, покоилась небольшая чернильница. Она была изготовлена из толстого стекла и наполненная черными, как ночь, чернилами, которые блестели под лучами заходящего солнца, словно осколок ночного неба, застрявший в повседневности. Перо с тонким золотым наконечником, которое она держала в руке, казалось, вибрировало в такт ее собственному волнению. Оно было легким и изящным, словно волшебная палочка, способная превратить ее чувства в слова. Анна поднесла перо к листу и прошептала, скорее самой себе, чем какому-либо невидимому слушателю:
– Ну, давай же, перо… помоги мне нарисовать на бумаге то, что так долго томится в самом сердце. Пусть каждая линия станет выражением моей души, пусть каждое слово зазвенит истиной.
Она вздохнула, словно снимая с себя невидимое бремя, и откинулась на спинку старого стула, обитого выцветшим бархатом. Ее взгляд скользнул по окну, где заходящее солнце, словно гениальный художник, рисовало на небе свои последние шедевры. За окном, в старом саду, за которым она любила ухаживать, слышался тихий щебет птиц, готовящихся ко сну, и легкий шелест листьев старых яблонь, качавшихся под дуновением легкого вечернего ветерка. Ее мысли, словно на крыльях, умчались в далекое прошлое, к тому моменту, когда она впервые увидела его – Илью. Ее сердце на миг перестало биться ровно, словно увидев знакомый силуэт в зеркале памяти, а потом, словно очнувшись, застучало сильнее, чем обычно. На лице Анны расцвела легкая, мечтательная улыбка. Перед ее глазами, словно кадры из старого фильма, всплывали фрагменты их общих воспоминаний: его глаза, цвета темного шоколада, полные тепла и какой-то нежности, которую она чувствовала только рядом с ним, его смех, такой раскатистый и заразительный, что заставлял улыбаться даже самых хмурых прохожих, и его голос, мягкий и успокаивающий, словно летний дождь, который убаюкивал своей мелодией. Она закрыла глаза на мгновение, словно желая запечатлеть все эти дорогие сердцу образы в самой глубине своей души, чтобы они всегда были с ней, даже тогда, когда он будет далеко.
Именно в этот момент, когда Анна была полностью погружена в свои воспоминания, в дверь раздался легкий, но настойчивый стук, словно маленькая птичка, решившаяся постучать клювом в окно. Почти сразу же, не дождавшись ответа, в комнату влетела ее младшая сестра, София. Ей было всего семнадцать, но она была полна неугомонной энергии и неиссякаемого любопытства, которое порой граничило с навязчивостью.
– Ты опять тут,
в своей башне из слоновой кости? – с лукавой улыбкой произнесла София, опираясь на дверной косяк, словно кинозвезда на красной ковровой дорожке. – Что на этот раз? Ты пишешь новую эпическую сагу про принцессу, которая спасает мир от злого дракона? Или, может быть, это снова новое, любовное послание, полное томных вздохов и страстных клятв?Анна, от неожиданности, вздрогнула и невольно покраснела, стараясь прикрыть листы бумаги рукой, словно на них были написаны самые сокровенные секреты ее сердца.
– Не говори ерунды, – пробормотала она, стараясь скрыть свое смущение за маской деланной небрежности. – Просто… кое-что записываю. Занимаюсь своими делами, если тебе это интересно.
София, хитро прищурив глаза, словно кошка, разглядывающая мышку, медленно подошла к столу. Ее движения были грациозны и полны какой-то детской игривости.
– «Кое-что»? – с напускной невинностью повторила она, на мгновение притворяясь непонимающей. – Дай-ка я попробую угадать… Случайно, это не таинственное послание, написанное гусиным пером и запечатанное в конверт с гербом, случайно, не посвящено тому самому Илье, от которого ты уже, наверное, несколько недель ни на шаг не отходишь? Признавайся, он ведь уже, наверное, занял большую часть твоих мыслей, а, возможно, и сердца?
Анна прикусила губу, чувствуя, как щеки начинают гореть. Она знала, что София нарочно ее дразнит, но все равно не могла не чувствовать легкого раздражения от ее прямолинейности.
– София, ну хватит уже, – проговорила Анна, стараясь сохранять спокойствие в голосе, хотя внутри нее все бурлило от волнения. – Это мое личное дело. И твое любопытство здесь совсем ни к чему.
– Ой, да ладно тебе, – София махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. – Я же не собираюсь читать твои сердечные излияния! Просто хочу знать, как там продвигаются твои любовные дела с этим загадочным принцем. Рассказывай! Он уже, наконец-то, признался тебе в любви, или ты до сих пор таишь свои чувства и мучаешься в тишине, словно средневековая дама в ожидании своего рыцаря?
Анна на мгновение отвела взгляд, пристально рассматривая перо, которое вертела в руках, как заправский жонглер. Она не хотела делиться своими чувствами ни с кем, даже с такой близкой, хоть и немного назойливой, сестрой, как София. Это было что-то очень интимное, сокровенное, что она хотела доверить только ему, Илье, когда наступит подходящий момент. Или, может быть, она ошиблась, и этот момент настал именно сейчас, когда она выводила первые буквы на листе бумаги?
– София, я серьезно говорю, – произнесла Анна, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости. – Сейчас совсем не время для твоих шуток и дурацких предположений. Я хочу сосредоточиться на том, что делаю, и не собираюсь тратить время на пустые разговоры.
София на мгновение притихла, глядя на Анну с удивлением. Она явно не ожидала такого отпора от своей обычно спокойной и рассудительной сестры.
– Ладно-ладно, сдаюсь, – наконец произнесла она, подняв руки в знак капитуляции, словно сдаваясь в безнадежном бою. – Я не хочу тебя обидеть, просто мне очень интересно узнать, что у вас происходит. Но если вдруг тебе внезапно понадобится помощь с подбором подходящих эпитетов или, например, с выбором правильной метафоры, чтобы описать, например, красоту его глаз, то ты всегда знаешь, к кому обращаться. Я ведь гений во всех этих любовных штучках, в отличие от тебя!
Анна, несмотря на свои чувства, не могла сдержать легкой улыбки, увидев гримасу на лице Софии. Она знала, что ее сестра не пыталась ее обидеть, просто она не могла удержаться от того, чтобы хоть немного ее поддразнить.
– Спасибо тебе за предложение, – ответила Анна, стараясь говорить как можно более ровным голосом, – Но, думаю, я вполне справлюсь сама.
София, лукаво улыбнувшись, понимающе кивнула головой и, развернувшись, направилась к двери.
– Ну хорошо, – произнесла она, уже почти у самого выхода. – Но помни, что если вдруг ты передумаешь и тебе понадобится моя помощь, я всегда рядом и готова выслушать все твои сердечные излияния и помочь тебе с их литературным оформлением. И да, не засиживайся здесь слишком долго, а то совсем увянешь, словно цветок, лишенный солнечного света!