Искры завтрашних огней

Сегодня же нам предстоит бой с немногочисленным, но сильным отрядом профессиональных воинов. Вполне возможно, что кто-то из нас не увидит завтрашнего дня, а если крупно не повезёт - и никто не вернётся. Так что мандраж есть, и сильный. Но куда деваться? Война - это единственная мужская работа, от которой нельзя отделаться, если хочешь оставаться мужчиной, а не чмом с половыми придатками. Вот и шагаю я теперь в группе пеших пехотинцев навстречу неизвестности, похрустывая подошвами сапог по снегу...

Двигались мы довольно долго - практически весь световой день пробирались лесами, лишь однажды пересекли подряд несколько заснеженных полей с низкими каменными оградками-межами и наезженную санную дорогу между ними. В конце концов сосредоточились в лесу, с опушки которого выставленные земаном дозорные, прячась в подлеске, наблюдали за замком. Хотя что там можно увидеть-то за валом с частоколом? Крыши да валящий в волоковые оконца под крышей дым очагов? Но раз Жбан распорядился - дружинники приказ выполняют беспрекословно. Мужиков он тоже 'озадачил': заставил обрубать ветки двух рухнувших сосен и из стволов изготавливать некое подобие лестницы. Своим хлопам и мне земан Ян приказал вязать на прихваченных верёвках здоровые узлы на расстоянии локтя один от другого.

Когда я попытался предложить свою помощь в приготовлении обеда - ведь народ с раннего утра не евши, да столько вёрст отмахали по снежной целине - меня обозвали бестолковым гражанином с разъяснением, что перед планируемым боем всегда нужно поститься: и Господу, дескать, это угодно, и самим воинам меньше риска при возможном ранении в живот. Вот победим, дескать, так в замке и нажрёмся, и напьёмся и с тамошними бабами ... Впрочем, в наличии за стенами укрепления лиц женского пола покамест достоверно известно ничего не было.

Люди Средневековья, не испорченные влиянием технической цивилизации, часов с собой не носят и день отмеряют по свету: от рассвета до заката. А зимой, как известно, среднеевропейская ночь гораздо длиннее светлого времени суток. Как только темнеет, так европейцы и устраивают себе отбой, чтобы с рассветом вскочить как ни в чём не бывало, готовыми к новым безобразиям.

Гарнизон замка Имрё-бека, судя по быстрому стиханию голосов за валом, также свято соблюдал древнее армейское правило: 'солдат спит, а служба - идёт'. В сумерках из ворот выехала пара всадников с горящим факелом и принялись объезжать укрепление по кругу на расстоянии примерно в тридцать шагов от вала. Через равные промежутки разъезд останавливался, один из конников втыкал в снег заранее подготовленные факела, а второй подпаливал их горящим. Таким образом они обвели световым кругом весь замок и вновь вернулись внутрь.

Среди бойцов нашего сводного отряда, скопившихся в ожидании начала боевых действий за заснеженным подлеском, пробежал тревожный ропот. И без того непростая задача незаметно пробраться к валу, форсировать тын и, обезвредив часовых, открыть путь в фортецию остальным, возложенная на группу Франты Жбана, стала казаться совсем невыполнимой. Позади меня шёпотом сыпал проклятья на 'хитрозадого Плешивца и всю его родню' старый земан. Теперь, когда световой круг охватывал замок и освещал часть заснеженного поля, двигаться скрытно стало невозможно. А перспектива бежать, как матросы в бушлатах на гансучьи пулемёты, как-то не очень радовала. Впрочем, так же, как и перспектива ползти по освещённому снегу безо всякой маскировки...

Стоп! Маскировка! Перед глазами как наяву встал плакат с укутанным в белый халат красноармейцем: 'Бываешь в разведке - посмотри на ветки, не спи в секрете - ты за всех в ответе!' Ну конечно! Самое простое может быть и самым эффективным - ибо, как говорил мой старший братец, 'в шомполе ломаться нечему'.

Потихоньку и очень-очень аккуратно, чтобы не потревожить снежные пласты на ветках кустарника, перемещаюсь поближе к командующему всей нашей операцией:

– Пан Ян! Дозволь сказать!

– Чего тебе занадобилось, кухарь?
– Неласково блеснули под мохнатыми бровями суровые глаза.

– Пан Ян, идти сейчас пану Франциску караульных снимать - слишком рискованно...

– Без тебя знаю. Ступай на место, поварская душонка! Всё равно мы сегодня эту мадьярскую сволочь перережем, чтоб землю не поганили! А попробуешь отстать или от боя сбечь - смотри у меня!!!

Да... Похоже, старый воин сильно не в духе из-за нежданного вражеского сюрприза.

– Ты, пан земан, меня не пугай. Пуганый уже, а от драки сроду не бегал. Я о другом сказать хочу: как нам не позволить врагам нас всех заметить. У меня на родине эту хитрость давно ведают.

– Ишь, смельчак какой выискался! Ну ин ладно, невежа: сказывай, что за хитрость? Но гляди мне! Коль дурь брякнешь - быть тебе биту!

М-нда... Бедному Ванюшке - везде камушки... Знал бы заранее - ни в жизнь не взялся за это поручение, из-за которого приходится подчиняться этому бурбону.

– Значит, смотри, пан Ян: снег белый и искрящийся, так?

– Ну... так.

– А у наших всех и одежда, и доспех - всяко темнее снега. Чтобы на снегу стать понезаметнее, нужно поверх одежды накинуть белые плащи с капюшонами или просто куски отбеленной ткани размером побольше. И к валу подбираться пригнувшись, или на четвереньках, хотя лучше всего, конечно, ползком, чтобы со стороны, да ещё и против света, караульным казалось, что на снегу попросту сугробы намело. У нас это маскхалатами называется. Ну, а чтоб искрилась ткань-то, её нужно водой сбрызнуть: капли быстро в ледок превратятся и посверкивать в факельных отблесках станут, как и настоящий снег. Только не дай бог перестараться с водой: маскхалаты получатся ломкими и шелестеть станут.

В темноте усмешку старого воина заметить было мудрено, но вот характерный жест, которым он, прикрывая губы, пригладил свисающие усы, не оставил сомнений: идея земану пришлась по душе. Тем не менее въедливый командир не оставил своего сердитого тона:

– А откуда я тебе посередь леса полотно белёное сыщу? Что тут тебе ярмарка, что ли, или штуки ткани на соснах заместо шишек висят? Тут что на нас, то и при нас и взять иное - просто негде. Разве вон во Влченишеве, ан до него ещё добраться нужно.

Ну что можно ответить на такой вопрос? Бывают моменты, когда нужно не слово, а действие. Воткнув рукоять сокирки в снег, я сбросил ремень торопливо отцепив петельки кожуха от палочек-застёжек, скинул верхнюю одежду и принялся стаскивать куртку.

– Ты что, мастер, рехнулся?
– Мой стриптиз, похоже сильно удивил окружающих. Земан даже нерешительно отшатнулся: мало ли, вдруг спятивший трактирщик на людей кидается? Да и верные дружинники как-то нехорошо поглядывают, отвлекшись от наблюдения за вражеским замком и поудобнее перехватывая оружие. Ничего, вряд ли без прямого приказа набросятся...

Через голову стягиваю пропотевшую нательную сорочку: у здешних крестьян такая считается праздничной рубахой.

– Вот, пан земан! Можно пока это надеть поверх кожухов, а для другого раза приготовим и настоящие маскхалаты...

Вновь пытливый взблеск глаз:

– Ты смотри... Уже и к другому разу готовиться надумал?

Скромно киваю:

– А как же!.. И не к одному. Как сказал один мудрец: 'И вечный бой! Покой нам только снится'.

– Молодец твой мудрец! Сразу видно - славный был рыцарь!