Искупить кровью!

Ротный был в звании старшего лейтенанта по фамилии Литвинов, взводные – Лиличкин, Артюхов, Пак и Фокин – лейтенанты, старшина – сержант Хамсутдинов. Всех разбили по взводам, Александр попал в первый.

Далее сводили в баню, после которой выдали курсантские петлицы на шинели с гимнастерками и заменили буденовки* шапками-ушанками, а потом в столовую на обед.

На следующий день, после физзарядки на плацу и завтрака, начались занятия по огневой и тактической подготовке, топографии, саперному делу, полевой связи и службе войск. Изучались уставы, проводились строевые занятия и политчас. Главное внимание уделялось действия взвода в наступлении и обороне.

Основная часть занятий проводилась «в поле», регулярно устраивались боевые стрельбы и марш-броски с полной выкладкой на расстояние до двадцати пяти километров. Помимо этого курсанты несли все внутренние наряды в училище и выполняли хозработы.

Несколько человек не выдержали столь высоких нагрузок и были возвращены в части, остальные продолжали осваивать нелегкую науку. За это время Александр сдружился с несколькими ребятами. Ими были земляк Коля Пахтусов, Андрей Лобкис из Саратова – ротный запевала, и очкарик Сергей Ветчинкин, коренной ленинградец. Чем могли, они помогали друг другу, став надежными товарищами.

В трудах и лишениях прошла морозная зима (казармы отапливались неважно) согревались лишь на полевых занятиях, а в апреле пришла долгожданная весть о разгроме фашистских войск под Москвой. Курсантов охватила небывалая радость, они поздравляли друг друга, у отцов-командиров тоже просветлели лица.

– Я же говорил! – ликовал Пахтусов, потрясая кулаками. – Теперь дело пойдет, погоним немчуру с нашей земли.

– Непременно погоним! – вторил ему Лобкис, Пыльцын широко улыбался и только Ветчинкин молчал. Его родной Ленинград был в смертельной блокаде.

По такому случаю в столовой выдали праздничный обед, повара расстарались. На первое наваристые щи с мясом, к ним гречневую кашу с лярдом*, по белой булке и кисель. Кормили по военному времени в училище неплохо, но переменному составу не хватало. Нагрузка была запредельной, организмы требовали еще.

Назад рота возвращалась с песней.

Запевайте песню звонкую,

Запевайте песню веселей -

Про свою родимую сторонку,

О могучей силушке своей!

улетал в небо звонкий голос Лобкиса.

Разгромим рукой суровою,

Разгромим фашистов всех в бою.

Мы по зову Сталина родного

В бой идем за Родину свою!..

дружно поддерживали его сто двадцать молодых глоток.

К тому времени курсантов неплохо натаскали, все успешно осваивали науки, близились экзамены (выпуск являлся ускоренным).

Все их строгим преподавателям Александр сдал по первому разряду, то – есть на отлично, и ему с семерыми такими же, присвоили звание «лейтенант». Остальных, в том числе его приятелей выпустили «младшими».

В штабе новоиспеченным офицерам выдали удостоверения, а на складе комсоставское обмундирование: новенькие суконные гимнастерки с лейтенантскими кубарями на петлицах, галифе с кантами, хромовые сапоги и с малиновыми околышами фуражки. К этому добавили снаряжение: кожаные ремни с портупеями и кобурами для наганов, полевые сумки и планшетки для карт.

– Разрешите представиться! – покрасовавшись у зеркала на складе, подошел к еще одевавшимся друзьям Сергей. – Младший лейтенант Ветчинкин! (бросил к виску руку).

– Вольно, младшой, – пробасил Пахтусов, остальные рассмеялись.

Однако вскоре радость была омрачена. Младших лейтенантов отправили на фронт, а лейтенантов надеявшихся уехать туда первыми – в Дальневосточные войска. Небольшая группа выпускников, куда попал и Александр, получила назначение командирами стрелковых взводов в 29-ю Отдельную стрелковую бригаду.

Глава 2. На действующий фронт. Штрафбат

Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке.

Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтов:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальона (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3 – 5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.