Искупление – Дорога к жизни

– Так ты что на самом деле усыновил ребенка ? – грустным голосом протянула она.

– Как видишь или ты думала что я все это придумал чтобы с тобой не встречаться? – насмешливо ответил ей я.

– Я не знала как все у тебя на самом деле, может быть и так. Когда ты сам в первый раз мне сказал об этом, я подумала что ты опять пьян и несешь какой-то бред. Да-да. Ты что разве не помнишь? Два месяца назад, ты мне позвонил и заплетающимся языкам рассказал что у тебя в доме будет жить какой-то человек, но ты тогда толком так и не объяснил кто и зачем. Можно же было хотя бы сказать……..

– Хватит болтать, – резко прервал я Ирину.

Только теперь до меня дошло откуда она все узнала. «Неужели я сам ей рассказал? Но как? Получается что звонил по пьяни. Так часто случалось со мной раньше, а потом я ничего не мог вспомнить. Неужели я до этого докатился? Ведь это же совсем днище, как я мог напиваться до такого состояния? – с ужасом думал я. Я попытался сменить неприятную для себя тему разговора, осторожно взял Ирину за руку и сказал: «Ты ведь пришла и это же не просто так. Просто признайся уже наконец мне и себе, что тебя точно так же как и меня тошнит от той жизни, в которой мы раньше жили и которую ты сейчас продолжаешь вести? Она ничего мне не ответила на это, только вырвала свою руку и отвернулась. Ирина долго молчала, затем снова повернулась ко мне, и сказала нахмурившись: «Знаешь, не буду я искать свои вещи. Я лучше поеду, ты звони если что». Затем она сделала неуклюжую попытку поцеловать меня в щеку, но я отвернулся. На что она сразу же фыркнула: «Ну как хочешь». Но не ушла, а зачем-то продолжила стоять рядом. Наверное мой вопрос все же разбудил в ней что-то, то самое глубоко скрытое в душе, поэтому в свою очередь она сама решила задать мне откровенный вопрос:

– Вот зачем, скажи мне? Зачем тебе эта жертва? Ты же ведь ничего ему не сможешь дать. Ты же нищий.

Эти слова Ирины внезапно привела меня в бешенство, внутри нажалась какая-то кнопка, поэтому я резко вскинул свою правую руку вверх, и замахнулся на нее. Она, увидев это, испуганно зажмурилась, и, закрывшись руками, вся сжалась, ожидая моего удара.

И тут я внезапно помнил как все это у нас случилось в прошлый раз. Я тогда ударил ее первым, но не кулаком, а двумя прямыми ладонями рук. Можно сказать что даже не ударил, а резко толкнул в грудь, от себя и она, словно пушинка отлетев от меня, упала спиной на широкий диван, который к счастью стоял рядом. Я не остановился на этом и словно хищный зверь навалился на Ирину сверху, прижал ее руки к дивану своими коленями, а затем обхватил своими руками ее шею. Я был настолько зол в тот момент, что хотел задушить ее, но что-то меня остановило. Внезапно я застыл в этом положении до тех пор пока не пришел в себя. Я действовал словно в тумане на инстинктах и до сих пор помню свои руки сжатые на чужой шее и взгляд бешеных глаз Ирины, смотрящих на меня. Что-то в нем было схожее со взглядом загнанной в угол тигрицы.

От этих воспоминаний меня затрясло и я остановился. «Это не жертва», – тихо сказал я, а затем убрал свои руки за спину. В воздухе повисла напряженная пауза. Неловкую сцену молчания прервал звонок на мобильный телефон Ирины, видимо это был тот самый Вадик из черного внедорожника, которому надоело ждать у подъезда. «Да, все в порядке, уже выхожу», – ответила ему Ирина и выбежала из моей квартиры. Уже на пороге она чуть задержалась и зло крикнула мне: «Ты променял меня на этого калеку, я ненавижу тебя, тварь. И знаешь что? Я все таки подам на развод и тебя даже эту квартиру заберут. Понял ты, козел?»

Я ничего не ответил ей и когда Ирина наконец ушла, от злости со всей силы ударил своим кулаком в стену. Боль прошила мое тело и отрезвила меня, а с разбитых костяшек пальцев руки закапала кровь. Я быстро зашел в ванную и подставил свою руку под струю холодной воды. Смотря на красные струйки, расползающиеся по стенкам ванной, я думал: «А ведь всего год назад у нас с Ириной все было по-другому: бурные сцены ревности, прерывались такими же бурными примирениями в постели. На короткое время наши отношения налаживались, затем все повторялось снова. Жаль, что такие пары как наша очень быстро выгорают. Невероятно сильные взаимные эмоции кончаются быстрее чем топливо в бензобаке мощного спорткара. Проходит несколько месяцев и все – нечего уже проживать дальше. Вместо страсти и обожания наступает холодное равнодушие к друг другу, переходящее в ненависть с отвращением. Хотя в нашем случае на это повлияли конечно же и бытовые проблемы, куда без этого. Главной из них конечно же были деньги – вернее их отсутствие. И тут стоит отдать Ирине должное. Она давала мне шанс, видимо в тайне надеясь, что я смогу вернуть нас на тот уровень доходов, к которому привыкли. Если честно у меня самого действительно оставалась надежда на часть того наследства, что осталась мне от покойного отца. Конечно же, после его смерти, все счета его счета и вклады оказались заблокировали, поэтому мне нужно было доказать, что именно я как прямой наследник имею на них полное право. Для этого требовались адвокаты, долгие разборки в судах, что было мне конечно же не по карману. Поначалу я пытался разобраться в этом сам, но вскоре забросил это дело. Связался с брокерами, попытался инвестировать то, что у меня оставалось из сбережений, но неудачно. В итоге я стал полным банкротом и долго не решался признаться Ирине в этом. Вот поэтому первое время мы продолжали жить по-старому. Я тратил оставшиеся на своих счетах и кредитных карточках деньги, а она получала какие-то суммы от родителей. Но вскоре они по-видимому решили, что пора бы уже кому-то начать содержать их дочурку по полной программе и урезали ей содержание. Для Ирины это был серьезный удар, но первое время она пыталась оставаться оптимисткой и даже нашла себе работу – администратором на ресепшене в модном фитнесс клубе. Мы тогда решили, что несмотря ни на что останемся вместе, поэтому решились на событие – уехали на далекие острова в южных морях и там сыграли свадьбу, а когда вернулись то на «слабо» сходили в загс и официально расписались. Ирина стала моей женой, но в целом в нашей жизни особо ничего не изменилось. Какого-либо общего бюджета так и не появилось Шло время, денег все больше и больше не хватало и в какой-то момент я уже не смог платить по счетам, поэтому мне пришлось переехать из арендованной двухуровневой квартиры в одном из престижных жилых комплексов города, в старую квартиру, которую мой отец до этого почти десять лет сдавал в аренду. Я даже не помню откуда она у него взялась, возможно он получил эту квартиру за какие-то долги. А потом, видимо предчувствуя что-то, оформил на меня. Я и сам с трудом вспомнил про нее. Как –то в один из дней я задумчиво вертел в руках своей банковской карточкой на которой оставалось всего несколько жалких тысяч, думая о том куда же мне вывозить свои вещи как внезапно мне поступил звонок от коммунальщиков, которым нужно было менять какие-то трубы, поэтому они искали хозяев той старой квартиры, чтобы все это с ними согласовать. Так я вспомнил про эту квартиру. Продолжать сдавать ее дальше было бессмысленно, эта сумма все равно бы меня не спасла, поэтому квартирантов пришлось выселить, а мне переехать туда. Ирина переезжать со мной не захотела. Она переехала в свою квартиру, щедро подаренную ей родителями. На этом собственно наши отношения и закончилось. Хотя, первое время Ирина еще пыталась продолжать их поддерживать, иногда приезжала ко мне в гости и даже перевезла часть вещей. Она видимо все еще верила в чудо, верила что сможет пожертвовать собой ради обычной, серой, скучной, семейной жизни. Но домашняя рутина почти что существования с очень скудным бюджетом, весьма быстро ей наскучила. Тогда мы не могли себе позволить даже треть из того что имели раньше. В лучшем случае я мог предложить ей только киношки с дешевыми кофейнями и прогулки по парку. Вскоре Ирина начала пропадать по вечерам, а бывало что и вообще уезжала куда-то на все выходные, при этом мне говорила что ездит к подругам. Я пробовал конечно же устраивать скандалы, от этого становилось только хуже. В один из дней Ирина ушла насовсем, не сказав мне не слова. Через несколько дней после нашего разрыва, мне от нее пришло лишь короткое сообщение с одним только словом: «Прости». Три долгих года наших отношений уместились в этом слове. Но теперь хватит. Мне нужно наконец удалить все ее номера и все ее фото из своего телефона, а также удалить из друзей в всех соцсетях, затем выбросить из своей квартиры все вещи с ее запахом. А лучше всего было бы вообще удалить любое воспоминание о Ирине, загнать мысли о ней куда-то очень глубоко под корку своего мозга. А еще для лечения таких душевных травм есть алкоголь – много алкоголя. Жаль, что он только заглушает боль, но не лечит. Первое время я ненавидел Ирину всей душой, но все равно хотел вернуть назад, от этого бесился, бил кулаками в стены, кричал ей: «Сдохни, сука, я ненавижу тебя». Потом все эти бурные эмоции как-то затихли и ко мне пришло равнодушие. А все что стало происходить в ее жизни, но теперь уже без меня стало восприниматься как нечто увиденное в фильме или услышанное в рассказе от знакомых. Да так тоже бывает. Какой-то тумблер переключается внутри тебя, и тот человек что раньше был тебе ближе всех, теперь становится просто человеком из толпы.

Наверное, человеческие отношения похожи на игру в «дженгу». Долгое время вы вместе строите высокую башню. Она растет кубик за кубиком все выше и выше, но стоит только кому-либо из вас неаккуратно положить или выдернуть хотя бы один из них, то ваша башня разваливается в одно мгновение. Отличие этой игры от реальной жизни лишь в том, что в игре разваливший башню считается проигравшим и строит ее заново, а в отношениях невозможно понять кто проиграл, а кто выиграл, обе стороны начинают строить новые башни, только с другими партнерами.

Я тяжело переживал наш с ней разрыв. Но постепенно, на смену хаосу эмоций в моей голове пришел порядок. Я начал вспоминать свою жизнь, и выстраивать ее заново как стену, кирпич за кирпичиком. Я думал о том ,что же я смог сделать за свои 30 лет. Мои детство и школа пролетели незаметно, затем был универ, там тоже особо нечего вспомнить, в армии я не был, детей у меня нет и так постепенно я добрался до одной даты, а именно 27 августа 2010 года. Мне казалось что я уже почти позабыл тот день. Те люди, что с ними стало? Вроде кто-то из них остался жив. Где же они сейчас? Об этом я не знал, но почему-то мне захотелось это выяснить. И думаю с того момента началось мое осмысление своего существования и моя дорога к жизни. Я понял что пора что-то менять, пора найти свой путь, который выведет меня из жизненного тупика, в который сам себя загнал.

Внезапно за моей спиной послышался звук открывающейся входной двери. Я обернулся, и увидел Ивана. Он еле держался на ногах от усталости, но пытался выглядеть бодрым и веселым. Иван виновато улыбнулся и сказал:

– Привет, а почему у нас входная дверь открыта?

Я ответил ему вопросом на вопрос, путая оттенки радости и строгости в своем голосе:

– Ты где был?

– Ходил в киоск, тут недалеко. Вот купил тебе пива.

«Как же он дошел до него», – удивленно подумал я. От неожиданности только и смог выдавить:

– А как тебе продали?

– Там женщина знакомая одна работает, – невозмутимо продолжал Иван, – Она в нашем доме живет, и говорит что знает тебя.

Затем он добавил:

– А я видел ее.

– Кого? – опешил я.

– Ты сам знаешь кого. Ее. Такая высокая, красивая. Она еще стояла у входа в наш подъезд и что-то кричала. А потом какой-то здоровый мужик вылез из большого черного джипа, затолкал ее в свою крутую тачку и увез.

Я конечно же понял что Иван говорит о Ирине и попытался улыбнуться, чтобы казаться веселым и оптимистичным, но моя улыбка получилась грустной. Пришлось сказать Ивану правду:

– Та женщина – моя бывшая жена. Больше она не придет, надеюсь. И вообще пойдем лучше в кухню, там поточим что-нибудь. Хочешь есть?

Иван согласился и мы прошли на кухню. Когда мы сидели за кухонным столом он сказал:

–А она была классная. Я даже не мог представить что у тебя была такая жена.

–Много чего было Иван, расскажу когда-нибудь. А у тебя никого не было там? В доме? Меня коробило от слов детдом, приют, интернат, поэтому я говорил просто «дом» , хотя Иван не любил и это слово. С его слов назвать это домом было никак нельзя. Поэтому я делал ударение на конец этого слова, чтобы оно звучало немного по-другому.

Иван к моему удивлению начал рассказывать: «Была у нас одна девчонка, с виду с ней было все нормально, я не знаю зачем ее там держали, вроде как толи она была отстающая в развитии или что-то такое. Она часто мне улыбалась и разговаривала при встрече, а потом ее забрали от нас куда-то. Когда она уезжала, то обещала письма всем писать и мне тоже, но так и не прислала ни одного. Хотя как сейчас думаю что это просто мне так казалось, что она только со мной общается, а на самом дела она такой была со всеми. Просто мне хотелось верить в то, что она только для меня это делает. Я же ведь тогда совсем мелкий был, глупый. А она была старше и видела всех насквозь, всегда знала чего хочет. Так вот, один раз я как-то сидел один в комнате, урок учил, а все наши ушли гулять на улицу и тут вдруг она, зашла в комнату, как будто случайно, типа кого-то искала, при этом еще одела такую майку, через которую все просвечивало. В общем подошла она ко мне, склонилась сверху и спросила: «Привет, что читаешь?». А я просто впился глазами в ее ……, ну ты понял куда. Она это конечно же заметила и прижалась ко мне, чтобы я почувствовал ее тело. Тут то ее и спугнула наша воспитательница. Она как заорала на нее: «Ты что тут, проститутка, делаешь, иди в свою комнату. В общем все испортила. А потом я узнал, что эта девка просто поспорила на меня с кем-то из своих подруг, но тогда я еще не понимал что к чему, а сейчас уже пофиг».