Искупление кровью
Шрифт:
– Привет, Марианна… До чего же ты себя довела? Плакала?
– Неужели это запах кофе…
– Я встретила Даниэля, он уходил домой. Сказал, чтобы я тебе принесла чашечку кофе.
– Настоящего?
– Ну да, самого что ни на есть настоящего! – отвечала Жюстина, отстегивая наручник.
Марианна взяла чашку обеими руками, принюхалась с наслаждением, зажмурившись.
– Сахар положила?
– Три куска, как ты любишь!
Настоящий завтрак: свежий хлеб с маслом, крепкий и сладкий кофе! Каждая капля – божественное откровение. Сигаретку напоследок – полный отпад.
– Шеф мне рассказал, что произошло ночью…
– Она
– Знаю, – оборвала охранница. – Вечно одна и та же история. Почему ты все время поддаешься на ее провокации? Не обращай внимания, и она в конце концов оставит тебя в покое.
Слизав с пальца последнюю каплю драгоценного напитка, Марианна пожала плечами.
– Ладно, пошли, отведу тебя в душ.
Марианна сняла свитер, кривясь от боли. Все-таки досталось ей накануне. Она задрала футболку, осмотрела синяки. Один под ребрами, другой посередине живота. Какая пакость эта электрическая дубинка! Директор выдал такую начальнику сразу после того, как Марианну перевели в его тюрьму. Для нее специально… Оружие запрещенное, несомненно. Но кому пожалуешься?
Она взяла косметичку с туалетными принадлежностями и направилась следом за Жюстиной к душу, единственному в дисциплинарном корпусе. Ровно десять минут, чтобы смыть скверну прошедшей ночи. Кабинка была чистая, тело и дух возвеселились. Ни запах дешевого геля, ни шампунь, едкий, как растворитель, – ничто не могло это веселье омрачить. Марианна могла провести там хоть целый день.
– Марианна! Прошло уже четверть часа! Пора выходить… Ты не одна, мне и других нужно отвести в душевую!
Она с неохотой закрыла кран, наскоро вытерлась. Задержалась перед раковиной, расчесать короткие волосы, такие же черные, как глаза. Мельком взглянула на себя в зеркало. Лучше не смотреть. Вышла к Жюстине в коридор.
– Выведешь меня на прогулку?
– Марианна, не начинай, пожалуйста. Ты знаешь распорядок не хуже меня.
В дисциплинарном блоке полагалась одна прогулка, после полудня, час, и не более того. Жюстина не уступит, и надеяться нечего. Вот и решетка. Мерзкая камера разинула пасть, словно гигантский членистоногий монстр.
– Посидишь немного со мной? – робко спросила Марианна.
– Пять минут, не больше, – сжалилась охранница.
Это и так сверх ожиданий. Только с ней Марианне было приятно общаться. Женщины уселись рядышком, у стены.
– Ну и вонища же тут! – заметила Жюстина.
– И не говори! Не могла бы ты меня перевести в другую камеру?
– Нет, директор лично приказал тебя запереть здесь… Для острастки, чтобы ты наконец унялась и не нарывалась!
– Ну, поглядим… Плохо он меня знает, этот болван!
Марианна умолкла, насторожилась.
– Слышишь? – прошептала она.
– Что?
– Поезд, что же еще!
Жюстина тоже напрягла слух, и ей показалось, будто она различает отдаленный рокот.
– Как всегда, фанатеешь от рельсов, а?
– Как всегда… Если я когда-нибудь выйду, то первым делом сяду в поезд…
Если выйду когда-нибудь.
– Будешь осмотрительней – рано или поздно выйдешь, – заверила надзирательница.
– Скажешь тоже! Мне тогда стукнет шестьдесят, и на голове ни волоска не останется… Это будет в… две тысячи сорок пятом… Вот хрень! Просто научная фантастика! Две тысячи сорок пятый год…
– Может, тебя выпустят и до того, как тебе исполнится
шестьдесят. Если не добавишь еще наград к своему послужному списку!– И когда? Лет в пятьдесят, ты хочешь сказать? И что это меняет?
– На десять лет меньше; думаю, это меняет все.
Обе замкнулись в долгом молчании, как будто мало им было тюремных стен.
– Еще поезд… – прошептала Марианна. – Товарняк.
– Как ты их различаешь? – удивилась Жюстина.
– Он звучит по-другому, не так, как скорый! Ничего общего…
– Почему ты так любишь поезда?
– Всегда любила… Слушать, как проходит поезд, приятно. Особенно когда сидишь взаперти… Когда я была малявкой, мне только на поезде удавалось немного отъехать от деда с бабкой… В летний лагерь или к тетке. Сбежав из дома в первый раз, я тоже села в поезд… Приятно вспомнить! А ты? Можешь вспомнить что-то хорошее о поездах?
– Ну, ты знаешь, я ездила на пригородном каждый день, когда жила на парижской окраине. Так что для меня это рутина… И потом, воспоминания о поездах не всегда приятные…
– О чем ты подумала? – спросила Марианна, вытаскивая пачку сигарет.
– Не очень-то хочется об этом рассказывать…
Жюстина взяла сигарету, отвернулась.
– Я же вижу, что хочется, только начать трудно…
Жюстина грустно улыбнулась. Девочка снова права. Под напускной наглостью и бесчувствием таился дар понимания, способность проникать в то, что оставалось скрытым. И еще много других талантов… Жаль, что все это пошло прахом. Жаль, что вся ее жизнь пошла прахом.
– Это случилось давно. Я тогда была студенткой. Каждый вечер садилась на пригородный поезд, возвращалась домой, к родителям. Иногда довольно поздно…
– Когда в пригородных поездах уже небезопасно, да?
– Именно… Вагон был почти пустой, но я привыкла. Сидела, читала книгу, даже помню какую… Потом вошли трое парней. Я сразу поняла, что они нам зададут жару. Шумные, вульгарные. Мелкое хулиганье, понимаешь…
– Понимаю!
– Двое уселись напротив меня, один рядом. Я делала вид, будто их не замечаю, уткнулась в книжку… Хотя уже не разбирала слов… Даже страницу так и не перевернула… Они начали насчет меня отпускать словечки…
Жюстина смолкла, обхватила руками колени, уперлась в них подбородком.
– Спорим, они говорили, какая ты хорошенькая и прочую ерунду…
– Ну да, что-то в этом роде… А потом… один из них бросил окурок мне на ногу и растоптал… Тут я поняла, что дело серьезное и я в настоящей опасности.
Марианна сжала кулаки: ей хотелось сыграть какую-то роль в этой сцене, которая странным образом ей напоминала другую, похожую. Я бы уж заставила их покрутиться, этих мерзавцев!
– Я сказала, чтобы они угомонились, – продолжала Жюстина. – Но другой схватил меня за руку. Я умирала от страха, я кричала… И тогда какой-то мужчина, он сидел на несколько рядов впереди, встал…
Марианна побледнела.
– И вмешался? – спросила она каким-то не своим голосом.
– Да… Он подошел, потребовал оставить меня в покое. Я воспользовалась тем, что они отвлеклись, и удрала. Выйдя в проход, оглянулась и увидела, что эти трое юнцов схватили его за грудки… Я перебежала в другой вагон, потом в следующий. И в следующий за ним. Пока поезд наконец не доехал до станции. Я вышла… И… И покинула вокзал, взяла такси…
Жюстина замолчала. Марианна сидела, опустив голову, разглядывая свои ноги.