Искупление

День выдался солнечный и какой-то прозрачно-звонкий. Начали желтеть деревья. Сквозь желтизну листвы берёз пробивался красно-оранжевый цвет молодых осинок. Сергей ждал строителей, сегодня у них по плану установка окон и дверей. Рабочие задерживались, хотя вчера об этом никто не заводил разговора.

«Не было бы какого форс-мажора со свадьбой или крестинами, – размышлял Сергей, поглядывая на проём в лесочке, откуда тянулась дорога. – И до получки далеко».

Послышался рокот автомобиля, и из проёма, как из пещеры, вынырнула машина. Машина была не та, что привозила любителей мажора. Скоро она притормозила, подвернув к новой избе.

– Фу ты, ну ты, лапти гнуты! – воскликнула Томка, увидев дом под крышей. – На новоселье не опоздала?

Из машины вышла молодая девица, одна из тех, в которых сразу влюбляются мужики как холостые, так и женатые.

– Здравствуйте! – сказала девушка и красиво улыбнулась.

– Сергей Игнатьевич, невесту вам привезла, – выпалила Томка. – На смотрины приехали.

– Тома, считал тебя другом, а ты оказалась… Предупредила бы, лаковые сапоги бы надел. Штаны плисовые…

– Отбросим мелочи! Главное – что?

– Что?

– Главное, что есть повод выпить!

– Да, – Сергей почесал за ухом, – повод есть, только…

– Не горюйте! Мы предусмотрели! Чай в термосе ещё не успел остыть.

– Тогда, милости просим, – Сергей показал на свой дом.

– Какие хоромы! – воскликнула Томка, переступив через порог. – Быть хозяйкой в таком доме – лучшего счастья и не надо!

Девица, оглядывая всё своими огромными серо-зелёными глазами, улыбалась, украдкой посматривая на хозяина.

– Столовая у меня в другом помещении, – признался Сергей. – Но там темень несусветная. Помещение то – баня. Подождите минуту, я здесь накрою.

Хозяин принёс доску, два чурбачка – получилась лавка. Бочонок вверх дном, застеленный газетой – стол. Банка спасительной тушёнки, хлеб – угощенье.

– Прошу к столу, – показал он на «стол» и лавку. – Чем богаты, тем и рады.

Гостьи уселись на лавку, а хозяин примостился на чурбачок. Чай был ароматный и горячий.

– Вот, жду, должны недостающие окна сегодня привезти и вставить, да что-то нет их, – пожаловался Сергей. – И причин нет, а что-то не едут.

– Приедут, – махнула рукой Томка. – Никуда не денутся. У нас как? Пилотка есть, погодка есть, самолётка нет; пилотка есть, самолётка есть, погодка нету. Приедут. Во! Кажется, легки на помине! – послышался рокот автомобиля.

Извинившись, Сергей выскочил во двор.

– Как он тебе? – спросила Томка девицу.

– Вроде, ничего, – пожала та плечами. – Он серьёзно думает здесь жить? Тут же глухомань!

– В этой глухомани люди сотни лет жили.

– Тут даже света нет!

– Мои родители при керосиновых лампах жили, а я уже при электричестве, – Томка испытующе глядела на девицу.

– Но, это же…

– Почти «декабристкой» надо быть, чтобы решиться сейчас жить в деревне?

– Для этого нужен «декабрист», а не колхозник.

– И колхозник может быть приличным человеком. Из этой деревни есть и врачи, и учителя, и лётчики, и офицеры…

– Это было когда-то. Теперь того не повторить.

– Не надо повторять! Надо продолжать совершенствуя.

– Это… это мне не под силу.

– Не спеши с отказом. Подумай, взвесь все за и против… Уверена, есть в этом резон.

– В тридцать лет старуха в резиновых сапогах и ватнике?

– Зачем так мрачно? Попробуй нарисовать иную картину. Молодая, здоровая, красивая дама, рядом красивенькие, здоровенькие детишки, любящий вас всех муж и отец. Вам весело и радостно жить в этом райском уголке…

– А если кто заболеет?

– Скорая приедет за столько же, как и в городе. А то и раньше прилетит вертолёт.

– Школа? Как в школу отправлять этих маленьких, красивеньких, здоровеньких?

– Автобусом. Вернётся жизнь в Духовщину – построят свою школу, больницу, аэродром даже построят!

– Вы, Тамара Елизаровна, мечтатель похлеще Ленина.

– А разве Ленин в чём-то был неправ? Перечислить, что сделал он для страны?

– Не надо перечислять, знаю, изучала марксизм-ленинизм больше, чем свою живопись.

– Если хорошо и правильно учили преподаватели, и сама училась не для оценки, то должна знать: страна советов – шаг вперёд в истории человека.

– Наверное, так и было до лихих девяностых, а потом сделали два шага назад, как Ленин предупреждал, и оказались обратно в крепостничестве, миновав не прижившийся дважды капитализм.

– Ленин не Бог. Это Богу всё давалось просто: да будет свет, сказал он, и тут же появился свет. Да будет Земля, и Земля тут как тут нарисовалась. Хорошо, сказал бог. Ленин разрушил тысячелетний уклад, в котором одним всё, другим – ничего кроме рабского труда, болезней, бесправия и смерти. Так что, не надо трогать Ленина! С его головой, живи он, Россия бы сверху глядела на все государства. Многие бы хотели быть под крылом у неё! И не надо бы было, прикармливая их, вовлекать в большой союз, они бы…

Вошёл Сергей, извинился за своё негостеприимство.

– Что с ними делать, ума не приложу! – с напором высказался он. – Привезли чужие рамы и двери. Поехали обратно. Не уверен, что не привезут чьи-нибудь шкафы или кухню. Вот специалисты!

– Совсем по Гоголю, – улыбнулась Томка. – Ехать Чичикову надо, а кучер говорит: тарантас надо ремонтировать. В этом вся Россия, неторопливая и беспечная.

– Да, – согласно закивал Сергей. – Отставать и потом догонять – наша коронка!

– Сергей Игнатьич, – решила перевести разговор Томка на более важную тему. – Пока вы там бегали с колом за подрядчиками, мы с Юлей размышляли о будущем Духовщины. У нас разногласия. Я верю в то, что заживёт она, возродится, будет школа, больница, аэродром даже, а Юля смеётся, называет меня глупым мечтателем…

– Тамара Елизаровна, – вспыхнула Юля, – вы неправду говорите: глупым мечтателем я вас не называла. Я сказала, что вы мечтатель похлеще Ленина!

– Это одно и тоже, – отмахнулась Томка. И к Сергею: – Расскажите нам тёмным, что здесь будет по вашему генплану.

– По моему генплану, – усмехнулся он, помотав головой. – По моему генплану будет Духовщина почище Нью-Васюков. А если серьёзно, то хочу создать здесь прибежище для потерявших веру во всё хорошее. Это поначалу. А потом для всех желающих жить и трудиться в деревне.

– Пансионат для престарелых и инвалидов? – Томка решила, что Сергей собирается нажиться на этом бизнесе, да натягивает вуаль порядочности.

– Не только. Хотелось бы, чтобы на это откликнулись молодые и здоровые люди. Если придут старые и больные, тоже их принять.

– Нужны врачи, сёстры, сиделки, а это немалые деньги!

– Деньги будем зарабатывать. На первых порах, может быть, помогут волонтёры – дело-то доброе.

– Добрые дела нередко оборачиваются наказанием. Это тоже надо знать.